И ночью несколько молодых крестьян затаились поблизости от утеса. Наступила ночь. Неожиданно высеченная на утесе голова зашевелилась и взмахнула гривой. Стуча копытами, выскочила та самая лошадь.
Наутро они рассказали об этой истории всей деревне. Один старик предложил нарисовать на утесе сеть, чтобы лошадь не могла убегать. И с тех пор, как нарисовали эту сеть, лошадь больше не появлялась по ночам и не разоряла поля.
Праздник цветов у Тэнгу
(Префектура Аити)
В провинции Микава, районе Китасидара, деревне Мидоно жил-был молодой человек по имени Косаку. Больше всего на свете он любил праздник цветов. Как только наступала пора весенних праздников, он перебирался через горные перевалы, отправлялся в самые отдаленные поселки, лишь бы потанцевать. Праздник цветов переходил из одной деревни в другую, во дворе каждого крестьянского дома разжигали яркий костер, ставили на него огромный котел с кушаньем и всю ночь напролет танцевали вокруг. На фоне черных-пречерных, словно лаковая шкатулка, ночных гор ярко горели красные огни, в свете которых танцевала молодежь в масках чертей. И у всякого, кто это видел, захватывало дух от удивительной красоты танцев, посвященных весеннему цветению и будущему урожаю. Косаку минуло двадцать пять весен. И вот как-то раз он отправился за хворостом в горы Хатаморидзава. Собрал он вязанку хвороста, и внезапно напало на него желание потанцевать. Прежде он не раз слышал, что стоит лишь пуститься в пляс в горах или же сыграть на флейте, как тотчас же появятся длинноносые тэнгу. Но только он взмахнул руками и начал кружиться в танце, как забыл обо всех предостережениях. И тут он услышал, что кто-то зовет его по имени: «Косаку, Косаку». В испуге он огляделся вокруг и увидел рядом с собой двух тэнгу.
— Как видно, ты любишь танец цветов, Косаку. Давай-ка потанцуем вместе, — от этих слов у Косаку все нутро перевернулось. Стоит ни жив, ни мертв, словно аршин проглотил, в горле пересохло, ни звука не может произнести. А тэнгу выхватили синюю сеть и бросили с размаху прямо перед собой. Сеть разворачивалась, разворачивалась, пока не превратилась в дорогу, уходящую за далекие горы.
Тэнгу протянули руки к Косаку, схватили его под мышки и, крикнув: «Не смотри вниз!», — пустились вперед по диковинной дороге. Не то летят, не то танцуют. Так миновали они несколько горных перевалов и остановились на высокой скале. А там ярко горел огонь, вокруг которого собрались тэнгу. Красные тэнгу бьют в барабаны, синие тэнгу играют на флейтах, а остальные, не жалея ног, отплясывают неподалеку, что есть мочи, аж земля дрожит. Косаку, позабыв о прежнем страхе, тоже пустился в пляс. Между тем солнце начало клониться к закату, а потом и ночь наступила. Чувствует Косаку, что устал, сил нет, но тут тэнгу приготовил для него жареную рисовую лепешку. И вкуснее этой лепешки, съеденной ночью в горах после танцев, Косаку не приходилось пробовать никогда в жизни.
Наконец-то Косаку решил возвращаться домой. Тэнгу крепко схватили его и, поставив на одинокий утес Обезьяньей горы, крикнули: «Прыгай!» А Косаку, сам не зная почему, ничуть не испугался. Лишь засмеялся. Тогда тэнгу опять схватили Косаку и спустились вместе с ним к подножию горы.
— Ты молодец. Ну, теперь говори, что ты хочешь получить на память в подарок? — спросили они.
— Да ничего особенного мне не нужно. Вот если бы силу раздобыть, ответил Косаку.
— Будь по-твоему. Попробуй-ка для начала выдерни и подними вон этот пень.
Смотрит Косаку, а перед ним толстенный и тяжеленный пень дзельквы из земли торчит, не только поднять, а и раскачать — не раскачаешь. Только дотронулся Косаку до пня, словно пушинку, поднял и взвалил на спину. Вот чудеса.