– Да, браток, индийские павлины так похожи на русских ревнивых женщин. Они такие же вульгарно пёстрые и очень крикливые, – сказал насмешливо Олег, который уже выглядывал из распахнутого окна их номера и вытирал голову полотенцем.
По аллее уже бежали разбуженные дежурные и что-то кричали на хинди. Валерию ничего не оставалось, как вернуться и подобно Олегу зайти под холодный душ.
– Я понимаю, тебя, – улыбался друг, – я ведь не в первый раз на Випассане. Не переживай, скоро всё станет намного спокойнее в твоём уме. Просто наблюдай за этим чувством. Например, мистер Гоенка пишет, что "как только мы начинаем наблюдать любое загрязнение ума, то оно начинает терять свою силу".
И так как никакого выхода не было в этой ситуации, то Валерий попробовал сконцентрироваться на своём состоянии, как бы наблюдая со стороны. В утренние часы он часто попадал в дремоту, а днём иногда стали появляться моменты очень чёткой внимательности, но их было пока очень мало. И вечером во время заключительной медитации на любви ко всем живым существам, он действительно почувствовал приятные ощущения и даже радость.
В последующие дни Валерий, почти уже не искал индианку глазами, а потихоньку стал замечать, что мысли стали успокаиваться, и хоть сидеть было по-прежнему больно, он начинал с удивлением наблюдать, что внутри его тела пробуждаются какие-то невидимые и пока непривычные потоки. И это неподдельно его удивляло.
Действительно, как и обещал мистер Гоенка, с течением времени приобретался вкус к практике. И через какое-то время Валерий обнаружил, что, как ни странно, ему стало нравиться этим заниматься.
Тем более, что здесь люди получали внимание и заботу наставников, которые практически постоянно сидели в зале и медитировали вместе с ними.
"Наверное, мне так этого не хватало многие годы. Потому что, когда занимаются с тобой, то практика становится не постоянным насилием, не постоянным преодолением лени и нежелания тела и ума тебе подчиняться, а радостью", – сказал как-то после занятий Валерий другу и улыбнулся, ему так хотелось как-то его отблагодарить. И Олег действительно засиял от удовольствия.
Приближался день, когда люди должны были уже самостоятельно медитировать в Пагоде, в отдельных закрытых от посторонних взглядов комнатах, и Валерий надеялся, что там, когда его никто не будет видеть, он наконец-то, даст себе немного отдохнуть, даже возможно выспаться, но не тут-то было. Когда им дали индивидуальные комнаты в Пагоде, он к своему удивлению, только один час просидел, прислонившись к стене. Последующие часы Валерий провел, как положено, сидя ровно с прямой спиной и скрещенными ногами, даже несмотря на то, что его никто не видел. Он даже был доволен собой, что всё-таки преодолел этот незримый барьер и стал более продвинутым.
3
В последний день Випассаны разрешили прервать молчание. Были опасения, что с таким трудом наработанное спокойствие разрушит разговоры и пустословие, но как ни странно даже индусы, которые во время прохождения Випассаны часто рассматривали иностранцев, с желанием расспросить, были спокойными и даже немного погружёнными в себя.
После прощаний и напутствий все вышли во двор, где стояли столики, и желающие люди могли оставить свои подношения за практику.
– Подожди, – остановил Валерий друга, – я хочу сделать подношение ашраму.
– Да, конечно, согласился Олег, – и направился к столикам вместе с ним.
Валерий достал кошелёк и выложил на стол несколько тысяч рупий.
– Ого, – удивился Олег, – ты щедр.
– Да, я подумал и немного посчитал: мы здесь жили в номере, который в индийских гостиницах стоит не меньше 400 рупий, мы здесь питались, и это ещё плюс-минус 500 рупий в день, нас обучали и о нас заботились, и это не менее 200 рупий… И если всё это умножить на 10 дней, то получается сумма немалая, а ведь изначально они нам предоставляли это всё бесплатно. Я не могу брать что-то, не отдав взамен, это неблагородно. Да и мне очень хочется, чтобы этот ашрам мог помогать также другим людям успокоить сознание, привести в порядок свои чувства, поэтому я положил ещё сверху. Помочь развивать такое интересное дело это ведь большее благо, чем если эти же деньги я потрачу в каком-нибудь ночном клубе в Москве за один вечер.
– Да, ты прав, – согласился Олег, и достав из своего кошелька ещё несколько купюр, тоже положил их рядом.
Индус за столом сиял и душевно благодарил иностранцев, отдавая им квитанции, как они вдруг заметили выходящую со своей поклажей индианку. К ней уже спешили навстречу родители, но она остановилась, посмотрела на Валерия и Олега и своим чудным индийским голосом нараспев произнесла:
– Мы вас можем подвезти до Дели, здесь такси не ходят, а автобус вам придётся ждать очень долго.
Ребята заулыбались.
– Да, конечно, – сразу же не дав слово другу, ответил за них обоих Олег и тут же направился к машине. Валерий пошёл за ним, но немного неуверенно.
Родители девушки на вид были очень красивой и интеллигентной, но уже пожилой парой. Отец жестом пригласил их в машину, и ребята сели на заднее сидение вместе с индианкой. Валерий оказался прямо по середине, между другом и ней.
– Ты ей вроде тоже нравишься. Может быть, тебе на ней жениться? Богатая семья, живут в Дели, девушка может и не фотомодель, но достаточно интересная. Здесь это очень просто делается, достаточно посвататься и показать своё умение зарабатывать деньги, – шепнул Олег на русском, когда машина уже мчалась по пыльным и замусоренным улочкам пригорода.
Валера чувствовал всем своим телом её прикосновение, тепло её горячей восточной крови, её руку, до которой можно было дотронуться, её пылкое сердце, которое нещадно стучалось под тонкой тканью с выбитыми узорами, но индианка уже не будоражила его внутренности и не кружила голову. И не потому, что вблизи она могла показаться менее красивой или менее интересной, а просто, потому что внимание его оставалось где-то глубоко внутри себя, где ему было на редкость уютно и комфортно. И он, как никогда понимал, что это тонкое чувство, которое он обрёл благодаря Випассане, было для него слишком ценное, чтобы потерять. Это чувство хотелось как можно дольше продлить, впитать, взрастить, запомнить, что любое внимание во вне, становилось не только ненужным, но и даже губительным для этого ощущения.
– Ты знаешь, жениться может быть и неплохо и девушка очень интересная, но мне кажется, что я почувствовал, что человек по своей природе самодостаточен, и именно внутри себя он может обнаружить то счастье, которое ищут миллионы во вне. И, мне кажется, это сейчас для меня намного важнее…
Немного любви
1
Самолет приземлился поздно ночью. Еще оставалось как минимум три часа до первого автобуса на Москву.
Я от нечего делать слонялась по пустынному Аэропорту, как неожиданно наткнулась на маленькое кафе без единого посетителя.
– Чего будем? – спросила щупленькая моложавая женщина.
– Будем чай с молоком, – отозвалась сонно я.
– Значит из Индии, – уверенно сказала женщина, гремя фарфоровыми кружками.
– Да, из Индии. А вы как догадались?
– Говорят, в Индии чай без молока не бывает.
– Верно, – засмеялась я.
Женщина поставила передо мной чай и села по свойски напротив, поставив локти на стол и подперев подбородок руками.
Ей было на вид лет сорок пять – пятьдесят. Короткие, выжженные перекисью водорода волосы непослушно торчали, как у давно непричесывающегося подростка. Длинный остренький носик придавал ей сходство с какой-то маленькой птичкой. И густо подведенные глаза были усталыми и испещренными множеством мелких морщин.
– А что ты там делаешь в Индии? – спросила она.
– Живу.
– Как, замуж вышла или по другой какой причине?
– Нет, на чудеса хотела посмотреть.
– Ну и как, посмотрела?
– Да, вроде посмотрела, правда, как только ты их видишь, так сразу они становятся самой примитивной реальностью, и ты опять ждешь чего-то большего. И так всегда.
Женщина на минуту задумалась, потом оживилась. Встала, отряхнула не совсем свежий передничек, потопталась на месте, сходила к буфету налила себе также чаю с молоком и опять подсела за мой столик.
– Ты знаешь, – начала она, – мне бы хотелось рассказать тебе одну вещь. Меня многие не понимают, может, ты объяснишь мне, как это может быть на самом деле…
И она поведала мне свою историю.