А слоны, казалось, подсмеивались над попытками мирового сообщества понять феномен и продолжали сыпаться пуще прежнего. Редкий случай одновременного двойного падения был зарегистрирован в гористой местности в тысяче двухстах пятидесяти километрах от места падения Жюльена! Совсем недалеко пастух обнаружил обглоданный птицами скелет, дата падения которого, предположительно, была до Жюльена!
Специальные брошюрки по поведению в случае появления в небе падающего слона на семи языках раздавались бесплатно всем желающим, а сувениры со слониками заполонили киоски и распродавались на ура под звуки нового хита, рвущегося из динамиков: "Небо, пошли мне слона".
Появилась и первая секта, превозносящая крылатого слона…
Прошло полгода, а тайна оставалась неразгаданной.
За неимением лучшего, мировое сообщество призадумалось над пользой или вредом падающих млекопитающих. Чаша весов склонялась к пользе.
Как ни странно, но, кроме невезучей нудистки в самом начале нашествия, вошедшей в историю под именем "первой жертвы падающих слонов", никто от феномена не пострадал. По подсчетам специалистов, вероятность погибнуть раздавленным была в десятки раз ничтожнее, чем от молнии.
А вот пользу кое-какую из "падунов" извлечь можно было.
Начали призадумываться об утилизации бивней, шкур и мяса слонов-пришельцев.
А еще через полгода страсти поутихли, да и пик падений прошел. Неразгаданный феномен так и остался неразгаданным. Интерес переключился на новое явление - появившиеся на Северном полюсе кактусы с розовыми иголками.
Последний слон упал поздней осенью, когда накрапывал нудный, как зубная боль, дождик. Никто не мог подозревать, что именно он станет последним, и не придал "падуну" особого внимания. Хотя, возможно, именно он и принес с собой разгадку нашествия.
Одинокий автомобилист заметил его грустный контур в свете фар.
Автомобилист вылез из машины, сделал несколько приседаний, чтобы размять уставшие ноги, и помассировал шею. Зевнул, закурил сигарету, обошел тушу.
Затем зевнул еще раз и набрал на своем мобильном короткий номер.
- Тут падун на сорок восьмом километре в сторону автотрассы.
- Спасибо, принято, - ответил голос дежурного без особого энтузиазма.
Несмотря на поздний час, специальная бригада прибыла на место, последнего ловко погрузили на специальную платформу и отвезли в ближайший цех по переработке и использованию падающих слонов.
* * *
Тамара не дождалась развязки и увела Велимира в школу.
Степан же решил, не мешкая, ехать в кабинет Полежаева и разбираться с самозванцем на месте. В случае если тот решит пойти на прямой конфликт, Степану придется предъявить "неоспоримые доказательства": татуировку на левом плече и родимое пятно на правой ягодице. Полежаев имел возможность лицезреть и то и другое в бане. А вот лже-Степан вряд ли сможет предоставить подобные "аргументы".
Помыв ноги и наспех одевшись, Степан выскочил из квартиры.
Закрывая за собой дверь, он почувствовал за спиной чье-то присутствие и резко обернулся, выронив связку ключей. На лестничной площадке, уперев кулаки в мощные бедра и преграждая дорогу к лифту, громоздилась Вилена.
…У Вилены необъятные ляжки. У Вилены толстые, как поленья, руки и короткие растопыренные пальцы в дешевых перстнях. У Вилены тяжелые безразмерные груди, которыми можно пугать детей и даже некоторых подростков. В Вилене килограммов двести разгоряченной блудливой плоти. Всеми этими своими складками, как будто кучу жира стянули проволокой, Вилена напоминает эмблему "Мишлена" в юбке.
Степан ловит краем глаза ее мощный зад, в то время как женщина с кокетливой осторожностью помещает его рядом с ним. Такой не обхватишь даже на выдохе. Старый диванчик отчаянно вскрикивает. Степан непроизвольно перемещается на двадцать сантиметров вбок и с болезненной напряженностью вглядывается в телевизор.
Соседка придвигается и, застенчиво улыбаясь, невзначай кладет ему руку на колено. От женщины идет жар, как от раскрытой печи. Степан начинает плавиться.
Цепкие маленькие глазки ощупывают его с блудливой бесцеремонностью, Степан чувствует это, не поворачивая головы. Они ждут, когда взгляды пересекутся и заискрятся в воздухе, как два меча из "Звездных войн". Вот тогда точно конец. Тогда Степану некуда будет отступать. Он это знает наверняка.
"Главное - не пересечься взглядом… Главное - не пересечься с ней взглядом…" - повторяет он про себя как заклинание, сидя перед мерцающим экраном подобно вбитому в диван колу.
Степан боится в открытую дышать. Рука соседки медленно поднимается по его ноге. Вот теперь Степан понимает, как чувствуют себя девушки, к которым пристают. Неуютно чувствуют. В том месте, где лежит рука Вилены, предательски начинает пульсировать жилка.
По телевизору идет передача про животных. Чтобы выглядеть естественнее, Степан делает над собой усилие и вслушивается в комментарии диктора.
…У богомолов самка пожирает самца сразу после полового акта, а порой даже во время него. Причем если самка откусывает голову самца в момент близости, то близость от этого не прерывается, а становится даже более интенсивной…
Взятая крупным планом самка действительно что-то жует.
Вилена вдруг решается, обнимает Степана свободной рукой и жадно запускает ему пальцы в волосы. Трехпудовая ляжка нежно трется о Степанино бедро.
…Биологи объясняют это тем, что половые органы богомолихи уже не контролируются мозгом и начинают работать на полную мощность…
Что же делать - что же делать - что же делать - что же делать - стучится у Степана в висках безответный вопрос. Наступило то мгновение, когда надо как-то среагировать, иначе будет поздно. Будет понятно, что он не против.
Ему вдруг вспоминается, как совсем маленьким мальчиком он наивно делил женщин на маму и на "не-мам".
Уже потом, в школе, из толпы "не-мам" выделилась Светка Воронцова и затмила всех остальных. Затем исчезла Воронцова, исчезла Фадеева и Довгалюк, исчезло значение конкретных имен - женщины медленно, но верно превратились в предмет охоты.
В самок.
В богомолих.
То нежное, нежнее лепестков розы, таинство, недосягаемое даже в сладком сне, которое каждая из них носила упрятанным где-то далеко-далеко между ног, перестало быть таинством, превратившись в примитивную дыру, куда "неплохо было бы вставить".
Что же делать - что же делать - что же делать…
И если, по детской наивности, маленький Степа ценил в самках неполовые признаки: глаза, ноги, волосы и музыкальные пристрастия, - то, шагнув во взрослый мир, он обнаружил, что правят балом здесь совсем другие части тела. Размер груди и зада, обыкновенные подкожные жировые бугорки - вот истинные его мерила.
Что же делать.
Перемахнув за тридцатник, Степан открыл для себя "свежесть". Малолетка в собственном соку, полупрозрачная чистая кожица, по-настоящему невинный взгляд экологический продукт, хотя и нашпигованный таблетками и никотином. Вот где настоящий вкус и высшее блаженство.
Что же делать - что же делать.
А затем наступил момент, когда мужской цинизм достиг апогея и Степан Афанасьевич стал всеядным. Под любую женщину планеты Земля в его персональной копилке фантазмов обязательно что-нибудь да отыскивалось. Возраст, размер и цвет не имели больше принципиального значения. Несъедобной стала одна-единственная женщина в мире жена Тамара.
Это новое Степанино состояние придало окружающему миру необыкновенное очарование и ясность. Мир пришел в равновесие со Степаном и оставался таким вплоть до звонка в дверь соседки с одиннадцатого.
И вот теперь, сидя рядом с Виленой на прогнувшемся до пола диванчике, Степан медленно и неотвратимо осознавал, что жил в заблуждении. Оказалось, что прекрасная половина человечества таила в себе другие, леденящие душу загадки, одну из которых, одну из самых ужасных, ему предлагалось разгадать именно сейчас.
Что же делать - что же…
Пухлые губы с запахом пельменей "Дворцовые" неожиданно наплыли сбоку.
Главное - не отвечать на поцелуй, главное - не отвечать на поцелуй, главное - не…
Отвлеченный столь элементарным маневром, Степан с опозданием осознал, что пальцы соседки ловко расстегивают его ширинку и, что, в общем-то, вот и все, это конец, он проморгал тот самый важный момент, надо сдаваться, надо было сразу и решительно, а теперь что же, теперь поздно, теперь все, теперь точка невозврата, как говорится, преодолена, теперь он пропал, пропал наш Степушка безвозвратно.
- Вилена Анатольевна, ну зачем вы так… - смущенно шепчет Степан, нерешительно кладя руку на затылок бесстыдницы. - Ну, зачем вы так… хотя… гм… там это… еще одна пуговка есть…
Спасение как всегда пришло оттуда, откуда Степан совсем его не ждал. В его кармане завибрировала Nokia.
- Секундочку, - прохрипел насилуемый.
Он все еще старался соблюсти приличия. Как будто вот так вот сидеть придавленным горячими телесами соседки с одиннадцатого, с расстегнутой ширинкой и глупой улыбкой, перед передачей о богомолах, когда жена вот-вот должна вернуться и начать его искать, обычное для примерного главы семейства дело.
- Кажется, у меня завибрировало…
- Так и должно быть, - неправильно понимает искусительница, не отрываясь от лакомого кусочка.
- Вилена Николаевна, вы неправильно поняли, - шепчет Степан, ненароком настраиваясь на ее интонацию и тщетно протискивая руку к карману брюк - У меня телефон звонит!
- Телефон…
Приборчик для передачи звука на расстоянии на миг разрушает воодушевление женщины-бегемота.