- Увидимся, - сказал доктор Эйхнер. "Мэйфэйр Рум" - это салон в одном из крупных центральных отелей. Темный овальный бар мерцает тяжелым светом, словно в попытке передать британскую респектабельность, а всюду вокруг бара - кабинки и крохотные столики, окруженные стенками с трех сторон. Почти у всех этих кабинок есть маленькие дверцы, которые можно закрыть, - и некоторые были закрыты и выглядели просто как панельные стены, только через открытый верх мерцали отблески горящих внутри свечей, отражаясь на потолке, перемежаясь фрагментарными тенями тех, кто находился в кабинках.
Из дальней комнаты гостиной постоянно доносилось тяжелое эхо от играющей музыки, поток утроенного хохота пролетал вокруг бара, подгоняемый легким звоном льда в стаканах.
В поведении этих хорошо одетых людей, сидящих в баре, чувствовалась какая-то неловкость. Изо всех присутствующих половина пыталась сохранить чопорно-мрачный вид, а другая половина отчаянно старалась этого не замечать. Однако было очевидно, что мужчины пребывают в состоянии глубочайшей нервозности, а женщины, видя это, нервничают тоже.
Мартин Фрост контрастно выделялся среди этой публики. Когда доктор Эйхнер вошел, он тут же увидел Фроста, перевесившегося через бар. Неряшливый, в своем мятом костюме, он переговаривался с одним из трех губастых официантов и выглядел при этом как растрепанный великан.
Доктор продумал превосходную линию отчужденного поведения для этой ситуации, но весь его план был сметен в прах, когда Фрост повернул лицо с наполовину прикрытыми глазами навстречу ему и, не меняя позиции, перегнувшись через бар, он сказал громким голосом:
- Ну как поживаете, док? - Очевидно, он набрался вполне изрядно, поскольку, даже когда доктор вплотную подошел к нему, он снова заорал: - Как вы поживаете, док?!
- Привет, - ровным тоном сказал доктор Эйхнер. Пока что он не был уверен, что такое вызывающее поведение - не очередной стратегический акт Фроста.
- Что вы будете, док? - Фрост говорил очень громко, и несколько человек даже обернулись и одарили Фроста колкими взглядами, пытаясь таким образом завуалировать смятение под циничным удивлением.
- Да? Мартини для меня, пожалуйста.
- Двойной мартини для доктора Фреда Эйхнера! - сказал Фрост, ударив по столу рукой, но сделал это достаточно мягко, чтобы не произвести никакого звука.
- Смотри на вещи проще, дружище, - сказал бармен, глядя мимо Фроста.
Фрост широко распахнул глаза и с постепенно нарастающим удивлением уставился на бармена, который начал энергично вытирать невидимое пятно на стойке бара. Фрост обратился к нему драматическим шепотом.
- Все правильно! - согласился он. - И ты знаешь почему? Иди-ка сюда, да? - бодро и хладнокровно провозгласил он, подмигнул бармену и взял его за запястье, осторожно, но крепко подтянул его поближе к себе и привстал на стуле. - Потому что все делается легко! Да? Ха! Ха-ха-ха! - и, говоря это, он поднял стакан, который он держал в другой руке, и, медленно сжимая одним пальцем от верха до дна, сплющил его в осколки. - Двойной мартини для Фреда Эйхнера! - заключил он, возвращаясь с тяжелой ухмылкой в свое пьяное состояние.
В тот же самый момент двое людей вышли из кабинки, располагавшейся прямо позади них. Коротко кивнув на пустое место, доктор Эйхнер обратился к бармену:
- Мы выпьем наши напитки вот там, внутри, - а затем к Фросту: - Вы не возражаете, не правда ли, Фрост? Я изрядно устал, и там свет, кажется, мягче.
Фрост скорчил идиотскую гримасу.
- О'кей. Ведь вы же доктор!
Когда они уселись, доктор Эйхнер мимоходом осматривал комнату, а Фрост застенчиво улыбался, глядя в свой собственный стакан. Не было и намека на мистера Тривли.
Доктор воздержался от разговора с Фростом, ожидая, что тот заговорит первый. Когда стало понятно, что этого не предвидится, а Фрост - хотя было ясно, что его никто не мог видеть, никто, кроме самого доктора Эйхнера, - продолжал пребывать в счастливой растерянности, кивая и тихонько напевая, так что доктор был вынужден сам начать разговор.
- Ну? - требовательно прошептал он.
Было совершенно ясно, чего ждал Фрост, поскольку сейчас он лучезарно заулыбался, и, кругами размахивая пальцем с видом конфиденциальности, он театрально подмигнул Фреду Эйхнеру.
- В сумке! - сказал он.
Доктор осторожно прикрыл дверцы кабинки.
- Где он?
- Он уже не здесь, он уехал, пока я говорил по телефону.
- Плохо дело! - рявкнул Эйхнер.
- Нет, подождите, - сказал Фрост, очень искренне, по было видно, что тот вполне под хмельком. - Подождите. Я добыл сведения об этом парне, док. Понимаете, я знаю, где он находится.
Доктор Эйхнер нетерпеливо глотнул половину своего мартини.
- Продолжайте.
- Да, а сколько сейчас времени?
- Двенадцать минут восьмого.
- Хорошо! Хорошо. Теперь слушайте. Тривли и его друг собираются быть на съемках телепрограммы в восемь часов, на студийных съемках, так что вот! Да? - Он допил свой напиток одним глотком.
- Вы уверены насчет этого, - сказал доктор жестко.
- Это стоило нам пятерку, - громко сказал Фрост, - но я настолько же в этом уверен, насколько вы… являетесь доктором Фредди Эйхнером! Да? Ха! Ха-ха-ха!
- Говорите тише, - сказал Эйхнер. - Нет никакой пользы в том, чтобы привлекать внимание к нам на данном этапе. - Он окинул Фроста оценивающим взглядом. - Кажется, у вас интоксикация. Вам это известно?
До того как тот смог ответить, в дверь кабинки осторожно постучали, почти что поскреблись, и мягкий голос девушки произнес: "Марти… Марта…"
Мартин открыл дверь хорошо одетой, оживленной молодой блондинке, которая стояла, переводя взгляд с кабинки на людей, сидящих позади нее. Доктор Эйхнер отметил про себя, что почти каждый, кто находился в поле зрения, смотрел на их кабинку.
- Док, я хочу тебя познакомить с одной из самых замечательных юных леди в нашем бизнесе. Джин, крошка, это доктор Фред Эйхнер.
- Очень приятно, - сказал доктор, наполовину привстав.
- Присядь, крошка Джин, разгрузись, - продолжил Фрост, вращая своей огромной пьяной головой.
Девушка обаятельно рассмеялась. У нее было экстремально маленькое, как у насекомого, лицо, окруженное конусообразной прической, четко заостренной по типу формы пули. Она подсела к доктору Эйхнеру, неожиданно очень близко. Фрост закрыл двери кабинки, но, перед тем как это сделать, он театрально погрозил кулаком людям, сидящим рядом.
- Не обращай внимания, Марти, - предупредила его девушка, кладя руку на его запястье, а затем внезапно повернулась, внимательно улыбаясь, к доктору Эйхнеру. - Ну так что вас привело в большой город, доктор?
Доктор Эйхнер пока еще не постиг методов Фроста, так что на этот момент он мог только следовать ходу событий, которые, насколько он мог понять, преследовали какую-то цель самого Фроста.
- Низкие машины и высокие женщины, - сухо сказал он в духе беседы.
- Эй, это же не какая-то деревенщина! - вскричала крошка Джин, словно совершила серьезное открытие, и настойчиво подтолкнула локтем руку Фроста. - Это же не кукурузная деревенщина! - Она алчно смотрела то на одного, то на другого.
Фрост кивнул, но, вполне трезвым голосом, адресовал свое замечание доктору.
- Она знакома с тем, кого вы знаете.
Фред Эйхнер кивнул в ответ и, протерев очки, взглянул на девушку.
- Без секретов, Марти! - она произнесла отрывисто, инстинктивно дотрагиваясь до сумочки, лежащей на коленях. - Пусть будет ясность, или рассчитай меня! - На мгновение она сидела с мрачным самосожалением, а затем грациозно обернулась к доктору снова.
- Вы же не деревенщина, док, я могу это вам сказать. Скажу! Всем джина! За мой счет!
Доктор Эйхнер попытался протестовать, но Фрост перехватил его взгляд с едкой ухмылкой, и девушка продолжала:
- Класса А для всех, Тони! - прокричала она через закрытую дверь. - Три похлебки для трех недотеп, да, док? - Она подмигнула ему с плохо скрываемым сладострастием, и пока они ждали, когда принесут джин, она пыталась развлекать доктора, производя грубые звуки, аккомпанируя музыке, которая вплывала вовнутрь из гостиной, все это время мечтательно ища его глаза и слегка покачиваясь, как будто танцуя. Сидя рядом с ней, доктор глотал свой мартини в сдержанном ожидании, хотя, очевидно, это пока было неподходящим вести разговор вокруг Тривли, поскольку Фрост, напротив, уставился задумчиво вниз в свой пустой стакан, даже более угрюмо, чем это могло показаться.
Когда принесли напитки, крошка Джин выставила их в ряд перед собой и, осторожно наклонившись вперед, сделала глоток или два из каждого, оставляя следы от губной помады на краешке стаканов, которые она по очереди вытерла своими большим и указательным пальцами. Затем она положила сумочку на стол, открыла и вытащила коробочку из-под земляного мускатного ореха и карандаш. Она высыпала содержимое коробки пропорционально в каждый стакан и перемешала все это карандашом.
Моментом после того, как началась эта операция, доктор Эйхнер, явно удрученный, посмотрел на Фроста за разъяснениями, после чего последний торжественно и заговорщически подмигнул и кивнул, как будто подтверждая это.
Когда мускатный орех был размешан, крошка Джин раздала напитки.
- Это вам, док, - сказала она радушно, - это поможет вашим старым веселым мозгам подумать кое о чем.
- Спасибо, - сказал доктор и поднял свой стакан в безмолвном тосте, но не притронулся к нему губами до того момента, пока Фрост и крошка Джин не начали пить.