Герою "Лакуны" Гаррисону У. Шеперду выпала удивительная судьба: он смешивал штукатурку для Диего Риверы, дружил с Фридой Кало и работал секретарем Льва Троцкого в Мексике, а затем вернулся в США, откуда был родом, и стал знаменитым писателем. Его страстью были литература и кухня - казалось бы, что может быть безобиднее? Но не обязательно кого-то обижать, чтобы стать жертвой охоты на ведьм. Рассказывая о том, как дорого порой обходится верность себе и своему призванию, Барбара Кингсолвер исследует природу творчества, связь искусства и политики и механизмы массовых помешательств. А еще - напоминает о том, что "главный фрагмент любой истории - тот, которого не хватает".
Кингсолвер - автор семи романов, а также сборников стихов, эссе и документальных произведений; ее книги переведены более чем на 20 языков и получили немало литературных наград. В России писательница известна своим бестселлером "Америка. Чудеса здоровой пищи".
знак информационной продукции 12+
Содержание:
Историческая справка 1
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ - МЕКСИКА 1929–1931 (В. Б.) 1
Исла-Пиксол, Мексика, 1929 1
Личный дневник, Мексика, Северная Америка 8
Мехико, 1930 г. (В. Б.) 12
ЧАСТЬ ВТОРАЯ - ВАШИНГТОН, ОКРУГ КОЛУМБИЯ 1932–1934 (В. Б.) 19
Примечание архивариуса 24
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ - САН-АНХЕЛЬ И КОЙОАКАН 1935–1941 (В. Б.) 24
Сообщение из Койоакана 31
Койоаканский дневник 39
Дом Троцкого - 1939–1940 (В. Б.) 43
Вокзальный дневник - АВГУСТ 1940 ГОДА (В. Б.) 53
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ - АШВИЛЛ, СЕВЕРНАЯ КАРОЛИНА 1941–1947 (В. Б.) 54
Примечание архивариуса 55
Мерида, полуостров Юкатан 82
ЧАСТЬ ПЯТАЯ - АШВИЛЛ, СЕВЕРНАЯ КАРОЛИНА 1948–1950 (В. Б.) 85
РАЗРОЗНЕННЫЕ ФРАГМЕНТЫ, - МОНТФОРД ИЮНЬ 1949 - ЯНВАРЬ 1950 ГОДА (В. Б.) 95
ЭПИЛОГ - 1959 год - ВАЙОЛЕТ БРАУН 101
Примечания 104
Барбара Кингсолвер
Лакуна
Историческая справка
Все статьи и заметки из "Нью-Йорк таймс" приводятся в тексте в том виде, в котором были опубликованы изначально. Перепечатано с разрешения корпорации "Таймс".
Диего Ривера. "Ривера по-прежнему восхищается Троцким и сожалеет, что они разошлись во мнениях". 15 апреля 1939 года.
"США отказались принять тело Троцкого; советское правительство объявило его предателем". 25 августа 1940 года.
"Арестован 2541 иностранец - подданный фашистской Германии и стран-союзников". 13 декабря 1941 года.
Сэмюел Э. Тауэр. "Глава комиссии по расследованию заявил, что в Голливуде обнаружено 79 подрывных элементов", 23 октября 1947 года; "Скотт заявил о связи Трумэна с коммунистами". 26 сентября 1948 года.
Фрагменты следующих статей также использованы с позволения правообладателей.
Энтони Станден. "Японские жуки: прожорливые, хищные полчища ". "Лайф", 17 июля 1944 года.
"Битва при Пикскилле". "Лайф", 19 сентября 1949 года.
Фрэнк Десмонд. "Маккарти обвинил коммунистов в том, что они занимают американские рабочие места ". "Уилинг интеллидженсер", 10 февраля 1950 года.
Все остальные газетные статьи в романе выдуманы. Образы и высказывания исторических лиц соответствуют действительности, но их разговоры с главным героем, Гаррисоном Шепердом, вымышлены от начала до конца: это художественное произведение.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
МЕКСИКА 1929–1931 (В. Б.)
Исла-Пиксол, Мексика, 1929
Вначале были ревуны. Они всегда разражались воплями в первый час рассвета, когда кромка неба только принималась светлеть. Начиналось всегда с одного-единственного, чьи натужные мерные стоны, напоминавшие визг пилы, будили остальных. Они подхватывали жуткий мотив, и гомон, вырывавшийся из их малиновых глоток, плыл над деревьями, эхом прокатывался по пляжу, пока наконец не охватывал все джунгли. Так было вначале, и так было каждое утро на земле.
Мальчик и его мать верили, что на деревьях верещат демоны с круглыми как плошки глазами, исчадия ада, дерущиеся за право жрать людскую плоть. Первый год после переезда в Мексику к Энрике они каждое утро просыпались, перепуганные ужасным воем. Иногда мать пробегала по выложенному плиткой коридору в комнату сына, появлялась в дверях с распущенными волосами и забиралась к нему под одеяло. Ноги у нее были ледяные, точно мороженая рыба; мать плотно укутывала себя и сына вязаным покрывалом, словно паутиной, и они лежали, прислушиваясь.
Вообще-то они должны были жить как в сказке. Именно это мать обещала мальчику в холодной комнатушке в Виргинии: если они убегут с Энрике в Мексику, она станет невестой богатого человека, а ее сын - юным сквайром, хозяином гасиенды, окруженной полями ананасов. Остров со всех сторон охватывала блестящая лента моря, точно обручальное кольцо, а дальше, на материке, таилось сокровище - нефтяные промыслы, на которых Энрике сколотил состояние.
Но сказка обернулась "Узником Зенды" . Мальчик не превратился в юного сквайра, а его мать спустя много месяцев так и не стала невестой. За завтраком их тюремщик, Энрике, холодно взирал на искаженные ужасом лица своих пленников. "Это вопят aullaros , - бросал он, унизанными серебром пальцами вытаскивал из серебряного кольца белую салфетку, клал ее на колени, брал нож и вилку и принимался за еду. - Кричат друг на друга, потому что делят угодья, прежде чем отправиться за добычей".
"Их добычей можем стать мы", - дружно думали мальчик и его мать, когда лежали, съежившись, под паутиной покрывала и вслушивались в нарастающий гортанный вой. " Запиши-ка ты все это в свой блокнот, - говорила мама, - историю того, что случилось с нами в Мексике. Когда от нас останутся одни кости, хоть кто-то узнает, куда мы делись". Она же подсказала первую фразу: "Вначале были aullaros, жаждущие нашей крови".
Энрике жил в этой гасиенде всю жизнь - с тех самых пор, как его отец построил ее и побоями заставил индейцев посадить поля ананасов. Юный Энрике с детства осознал пользу страха, и прошел почти год, прежде чем он сказал им правду: вопят всего-навсего обезьяны. Говоря это, он даже не потрудился взглянуть на них, не оторвал глаз от тарелки с яичницей - лишь презрительно усмехнулся в усы, не скрывавшие его кривой улыбки. "Это знает любая деревенщина. И вы бы знали, если бы утром выходили прогуляться, а не валялись в постели, точно два ленивца".
Оказалось, это правда: кричали действительно длиннохвостые обезьяны, питающиеся листьями. Как этим заурядным созданиям удавалось исторгать столь дикие вопли? Но так оно и было. Мальчик рано утром ускользал из дома и научился узнавать их, спрятавшихся высоко в ветвях деревьев на фоне белого неба. Скрюченные мохнатые фигурки, раскачивающиеся из стороны в сторону и ухитряющиеся сохранять равновесие, хвостами перебирали ветки, точно гитарные струны. Некоторые обезьяны баюкали детенышей, рожденных на опасной высоте и обреченных цепляться за жизнь.