- Э-э-э… магические… мм-м… свойства… гм-гм… колец… волшебные… кхе-кхе… превращения в полнолуние…
Он повернулся к Виллему и сказал немного смущенно:
- Понимаешь, это мое хобби, страсть. Я всю жизнь собираю книги по колдовству и черной магии. Многие из них я помню наизусть. - Он нахмурился. - Честно говоря, я сам не понимаю, зачем я привел тебя сюда. Здесь еще никогда никто не бывал…
Он снова устремил на Виллема пристальный взгляд, от которого мальчику стало не по себе. Но тут же Мерлинсен вновь обратился к своим книгам и опять забубнил себе под нос:
- Гм-гм… как изводить злых отчимов… Э-э-э… симптомы осенней подагры… Напомни-ка, что с тобой случилось?
- Я стал невидимкой, - прошептал Виллем.
Мерлинсен мельком глянул на него.
- Но я-то тебя вижу! - удивился он. - Какой же ты в таком случае невидимка? Твое дело, можно сказать, решенное.
- Меня не видит папа… И другие тоже…
- Ах, вот ты о чем! Первый раз слышу, чтобы невидимость поражала и детей.
Мерлинсен наморщил лоб:
- Давай обратимся к истории. В 1760 году губернатора Пребена фон Вобенъюля постигло несчастье: исчезла его любимая жена Магдалена. Вечером, когда он заснул, она спала рядом, а утром ее как ветром сдуло. Губернатор принял это так близко к сердцу и так испугался сплетен, что объявил всем, что его жена просто-напросто стала невидимкой. Мол, ночью на нее оказали воздействие некие таинственные силы. Правда, вскоре расползлись слухи, что Магдалена сбежала к матери.
Эту историю рассказывают по-разному. Одна из версий была записана Мортеном Халсефолдом, близким другом губернатора. Через месяц и семнадцать дней после случившегося он описал это невероятное происшествие в письме к своей матери. Впоследствии это письмо почему-то обнаружилось в бумагах покойного бродячего артиста. Мне стоило больших усилий напасть на след этого письма. Но это уже другая история.
Вторая версия была записана в 1803 году Магнусом Стаэром, который приводил этот случай в качестве доказательства, что явление невидимости существует. Он утверждает, что молодая особа, объявившаяся в доме у губернаторской тещи, вовсе не пропавшая губернаторша, а ее сестра-близнец, которая в 1713 году исчезла при таинственных обстоятельствах по дороге в Париж. Никто не знает, каким образом она вдруг нашлась. У меня есть свои соображения по этому поводу, и я намерен вскоре предать их гласности.
Мерлинсен перевел дух и продолжал:
- Вот и все, что мне известно о явлении невидимости, но, строго говоря, к настоящей невидимости это не имеет ни малейшего отношения. Впрочем, пока я тебе все это рассказывал, я успел мысленно перебрать свои книги. В них говорится про разные типы невидимости, но про детскую невидимость нет ни слова.
В книге Фердинанда Корпа "О невидимых явлениях и предметах" на странице 317, параграф "Б", рассказывается о ребенке, у которого на глазах исчезали предметы, но это, как я понимаю, не совсем то, что нам нужно. Постой-ка, недавно у меня появилась старинная книга о детях, я ее еще не читал… Сейчас посмотрим…
Мерлинсен повел глазами по полке и с радостным возгласом выхватил тонкую книгу в черно-красном переплете. Он с такой силой швырнул ее на письменный стол, что гусиное перо и чучело ежа слетели на пол.
- Сейчас, сейчас… Где тут оглавление?
Его палец заскользил вниз по странице.
- Та-ак, детское упрямство, детские капризы, детские шалости, детский запах… Ты слышал что-нибудь подобное? Здесь есть все о детях, а вот про детей-невидимок ни слова. Скажи, сам ты видел когда-нибудь ребенка-невидимку?
Виллем покачал головой.
- И тем не менее уверен, что ты невидимка?
Не дожидаясь ответа, Мерлинсен вновь погрузился в книгу. Вскоре он огорченно покачал головой.
- Нет, про таких, как ты, здесь ничего не сказано. Что ж, попробую сам помочь тебе.
Он подошел к шкафу и достал из него коробку.
- Кажется, у меня здесь должен быть пряник против невидимости.
Он открыл крышку и воскликнул с облегчением:
- Есть, есть… Вот он, я его вижу! Он тебе наверняка поможет.
Мерлинсен достал из коробки коричневый пряник и протянул его Виллему.
- Жуй каждый кусочек тринадцать раз и повторяй про себя: Меня видно! Меня видно!
Виллем так и сделал.
- Ну что, помогло? - спросил Мерлинсен, когда Виллем проглотил кусочек пряника. Подействовало?
- Не знаю, - ответил Виллем.
- Ну а пряник-то хоть вкусный?
- Похож на медовый.
- На медовый? - Мерлинсен недоверчиво посмотрел на Виллема. - Пряники против невидимости совсем не похожи на медовые.
Мерлинсен отломил от пряника кусочек, съел, и лицо его озарилось улыбкой.
- Так это же медовый пряник от Арлетты! Вот куда он попал. Я бы никогда в жизни не вспомнил. Не знаешь, может, медовые пряники тоже помогают от невидимости?
Виллем покачал головой.
- Вот и я тоже не слышал… Тогда зачем же ты его ел? - удивился Мерлинсен.
Он снова подошел к шкафу и вернулся с бутылкой, покрытой пылью.
- Сейчас ты кое-что увидишь, - торжественно объявил он.
Мерлинсен вынул пробку, и из горлышка вылилось несколько красных капель. Он налил немного из бутылки в кружку и протянул ее Виллему.
- Сделай три глотка и каждый раз повторяй про себя: "Меня видно!"
Виллем отхлебнул из кружки один глоток - сделать второй он был уже не в силах.
- Фу, какая гадость! - проговорил он, отплевываясь.
- Гадость? - грозно переспросил Мерлинсен и выхватил у него кружку.
Он осторожно пригубил ее, и по лицу его разлилась блаженная улыбка.
- Вино! Но как оно попало ко мне в шкаф?.. Ума не приложу!.. - Он снова пригубил кружку. - Гадость! Скажешь тоже. Превосходное старое вино.
- А оно мне поможет? - жалобно спросил Виллем.
- Каким образом? - искренне удивился Мерлинсен. - Это уже смешно! - И он на самом деле весело рассмеялся. - Никогда не слышал, чтобы вино помогало невидимкам!.. Что за чепуха…
От смеха у Мерлинсена запотели очки, и ему пришлось их протереть.
Виллем неожиданно рассердился:
- Мне все это уже надоело. Я пришел к тебе не для того, чтобы ты надо мной потешался. Я пришел за помощью. Думаешь, приятно быть невидимкой? Побывал бы ты в моей шкуре! Скажи мне лучше, можешь ты мне помочь или нет?
Мерлинсен от изумления отхлебнул прямо из бутылки.
- А ведь ты прав, - сказал он, подумав. - И в самом деле тут нет ничего смешного.
Вид у него стал серьезный.
- Честно говоря, не знаю…
Он уселся в кресло с высокой спинкой. Кресло пискнуло, как будто под его обивкой сидела мышь.
- Я ничем не могу тебе помочь, - грустно сказал Мерлинсен. - Я никогда не слышал, чтобы дети превращались в невидимок, и не знаю, можно помочь такому ребенку, если вообще ему можно помочь… В былые времена такого не случалось, и я слишком стар…
Он прервал себя на полуслове, как будто в голову ему пришла неожиданная мысль. Его голубые глаза стали совсем прозрачными. Они напомнили Виллему летний дождь. Как давно это было…
- Даже не знаю… - прошептал Мерлинсен.
Он снова умолк. Кресло пискнуло громче, наверху снова ухнуло. Из-под стола показались уже знакомые светящиеся желтые точки.
- Никакой я не волшебник… Просто у меня такое смешное хобби… - признался Мерлинсен дрогнувшим голосом. - И еще я люблю играть.
Глаза его стали еще светлее, и он опустил веки.
- Увы, это так, - вздохнул он.
- Тогда кто же ты? - спросил Виллем.
- Я Мерлинсен, так меня все называют.
- А почему ты меня видишь, если я невидимка? Ведь ты даже не знаешь, бывают ли дети-невидимки? - тихо спросил Виллем.
Мерлинсен поднял веки. Теперь глаза у него стали темно-синие, как осенние сумерки. Он даже откинулся в кресле, чтобы быть подальше от Виллема.
Мерлинсен открыл рот, потом снова закрыл его, так и не сказав ни слова.
Шумело море. Светящиеся точки под столом исчезли, уханье под потолком затихло. Кресло больше не пищало, зато на одной из верхних полок что-то заскреблось. В окно чуть слышно постучали. Питер! Виллему казалось, будто они расстались всего минуту назад.
- Неужели никто не в состоянии мне помочь? - спросил Виллем.
Мерлинсен надолго задумался. Он думал долго-долго. В конце концов спросил:
- А ты уверен, что ты это ты?.. Даю голову на отсечение, что ты мумле… мумле…
- Так поможет мне кто-нибудь или нет? - снова спросил Виллем.
- Э-э-э, мм-м… Пожалуй, только она…
- Кто?
- Ты должен отыскать Розамунду. Серая расселина, дом пятнадцать, а, может, девять или одиннадцать.
- Кто эта Розамунда?
Мерлинсен долго в упор смотрел на Виллема и морщил лоб.
- Я забыл что-то очень важное и никак не могу вспомнить, - сказал он наконец. - Почему-то мне кажется, что тебя нельзя посылать к Розамунде… Почему-то это опасно, но почему, не помню…
Однако Виллем уже твердо знал, что пойдет к Розамунде. С Питером ему будет не страшно.