За этим на ленте следует краткое и, возможно, красноречивое молчание. Потом Декстер продолжает: "Итак, почему я выдвигаю мою кандидатуру? Честно говоря, потому, что считаю себя подходящим для этой работы. А почему я так считаю? Причин множество, но я укажу только пять. Хотя нет, шесть. Итак, Дон, - вы позволите мне называть вас так? - когда тридцать лет назад я начинал мою юридическую деятельность…"
Продолжительность записи - двадцать шесть минут. На заднем ее звуковом плане слышно, как президент протягивает руку к воображаемой, но вожделенной кнопке "ИЗВЛЕЧЬ КАССЕТУ". Несколько раз он пытается остановить словесный вал замечаниями вроде: "Я обдумаю ваше предложение так, как оно того заслуживает". Однако Митчелл, добравшийся лишь до причины номер три (четвертый абзац), продолжает неуклонно продвигаться вперед.
В конце концов дверь кабинета отворяется и один из помощников сообщает президенту, что наступило время неотложного совещания (почти наверняка ложь). После того как дверь закрывается (за помощником и словоохотливым визитером), мы слышим, как президент переводит дух, и звук этот мгновенно приводит на ум человека, добравшегося наконец до позарез необходимого ему писсуара.
Президент не предложил Декстера Митчелла в преемники судьи Бриннина - и по пяти, самое малое, причинам. Сообщив прессе о кандидатуре Куни, он велел Хейдену Корку организовать утечку информации о том, что Митчелл в короткий список кандидатов не попал, да и в длинный тоже. (Неизменно стремившийся оградить президента от неприятностей, Хейден мудро проигнорировал это распоряжение.) Тем не менее Митчелл оказался не расположенным, мягко говоря, к тому, чтобы благосклонно отнестись к выбору президента. И не отнесся. И, стерев со своего председательского молотка кровь и мозги Куни и Берроуза, Митчелл улыбнулся и произнес - с нехарактерной для него краткостью: "Следующий?"
Глава 5
Было уже четыре с минутами, понедельник, и это означало, что у Пеппер осталось меньше часа для того, чтобы принять окончательное решение насчет ответа, который она даст президенту.
Дневная запись очередного эпизода прошла хорошо. Бадди пребывал в благодушном настроении. Пеппер набиралась храбрости, чтобы заговорить с ним на пугающую тему, и тут он вдруг спросил:
- Так что, ты обдумала мою идею?
- Какую идею, мой сладкий? - спросила она.
- Насчет тюрьмы, - сказал он - с таким пылом, точно предлагал ей запрыгнуть в ближайший улетающий в Париж самолет.
- Малыш, у меня тут кое-что… намечается.
И Пеппер, набрав побольше воздуха в грудь, рассказала мужу о причине ее визита в Кемп-Дэвид. На лице Бадди появилось выражение человека, услышавшего от врача, что томограф обнаружил в его организме нечто малопонятное.
- Президент же вроде как поклонник нашего шоу, - сказал он.
- Да, - подтвердила Пеппер. - Похоже на то.
- Ладно, - сказал Бадди, - что ты ему ответила?
- Понимаешь, я не хотела давать ответ, пока мы с тобой все не обсудим.
Бадди облегченно вздохнул.
- И что это значит? - спросила Пеппер.
- Господи, ну и напугала же ты меня. Я уж решил, что ты согласилась.
- Нет. Но мне понемногу начинает казаться, что могу и согласиться. Я должна позвонить ему сегодня до пяти и дать ответ.
- Так позвони.
- Хм, спасибо, милый. Я по-настоящему…
- И скажи, что не согласна.
Пеппер удивленно уставилась на него:
- А почему я должна сказать именно это?
Бадди развел руки в стороны - так, точно ответ на этот вопрос был самоочевидным:
- Малыш, у нас начинается рейтинговая неделя.
- И что, она требует именно такого ответа?
- Ну послушай, - сказал Бадди, - Вандердамп же проигрывает по всем статьям. У него импичмент на носу. И посмотри, что произошло с двумя его последними кандидатами, а ведь это были серьезные ребята.
- Если ты пытаешься отговорить меня, - не без некоторой холодности произнесла Пеппер, - то выбрал неверную тактику.
- Нет, вообще говоря, то, что он остановился на тебе, просто здорово. Отличная реклама для нашего шоу. Я как-то не подумал об этом.
- Бадди, - сказала Пеппер, - мне этот разговор не нравится.
- Ну а что ты от меня хотела услышать?
- Не знаю. Что-нибудь вроде: "Мои поздравления, милая. Я горжусь тобой".
- Мои поздравления. Горжусь тобой.
- Ты пропустил "милая". И постарайся, пожалуйста, не задохнуться от восторга.
- Малыш, но это же бессмыслица.
- Вот и я ему так сказала.
- А про то, что у тебя контракт еще на два года, ты ему не сказала?
- Нет, до этой темы мы с ним как-то не добрались.
- Ты же не можешь просто взять и бросить все, что мы с тобой создали, - сказал Бадди.
- Малыш, речь идет о Верховном суде. Наша страна призывает меня исполнить мой долг.
- Ну так скажи ей, что отдашь деньгами.
- Голубчик мой…
- У тебя имеются определенные обязательства, Пеппер. И не только передо мной. Как насчет миллионов преданных тебе зрителей? Ты что же, собираешься просто-напросто сказать им: "Идите в жопу"?
- Вообще говоря, - ответила Пеппер, - именно к этой формулировке я прибегать не собиралась. И если наши зрители действительно преданы мне, не думаю, что они станут стреляться из-за того, что я перешла из телешоу в Верховный суд.
- Между прочим, это самое телешоу, о котором ты говоришь с таким презрением, и есть единственная причина, по которой тебе предложили посидеть в Верховном суде.
- Я этого и не отрицаю, - сказала Пеппер и скрестила на груди руки.
- Понятно. То есть ты решила сказать "иди в жопу" не кому-нибудь, а мне?
- Нет, - ответила Пеппер, - но если ты будешь продолжать в том же духе, то, возможно, услышишь именно эти слова еще до завершения нашего разговора.
- Ты не можешь так со мной поступить.
- Я поступаю "так" вовсе не с тобой. И кстати, давно ли тебя назначили центром Вселенной?
- Ты хочешь оказаться в суде? Ну так ты там окажешься. За нарушение условий контракта!
- Боже, какой ты, оказывается, строгий, - вздохнула Пеппер. - Ладно, спасибо, что был со мной так мил и сделал эту минуту особенно значительной для меня. Мне пора звонить президенту. Не хочешь поприсутствовать при нашем разговоре и лично послать его в жопу?
Глава 6
Во вторник утром - сенатор Декстер Митчелл уже сидел в своем кабинете на Капитолийском холме - на его столе затренькал телефон. Звонил Грейдон Кленнденнинн, самый главный из президентских мандаринов.
Эти двое хорошо знали - и плохо переваривали - друг друга. Грейдон именовал Митчелла (в частных разговорах) "зазнавшейся посредственностью". Декстер именовал Грейдона (в публичных выступлениях) "невыносимым, получающим непомерное жалованье эгоманьяком". Крупицы истины присутствовали в обеих формулировках.
Этот телефонный звонок был чем-то вроде совещания на поле близящейся битвы, в ходе которого представители двух замерших одна против другой армий обсуждают размеры взяток, способных предотвратить кровавую резню, - и условия их дачи.
- Итак, - произнес Грейдон Кленнденнинн, - habemus papam.
Он всегда с большим удовольствием тыкал Митчеллу в нос свое знание разного рода премудростей.
- Я не учился в закрытой школе, Грейдон. Попробуйте изъясняться на английском.
- Это слова, которыми в Ватикане извещают об избрании нового папы, - сообщил Грейдон и зевнул - он еще не пришел в себя после перелета через несколько часовых поясов. - У нас обозначился новый кандидат. И я счел необходимым сообщить вам об этом - отсюда и мой телефонный визит вежливости.
- Ладно, - отозвался Декстер и, взяв со стола карандаш, пододвинул к себе по старой, еще прокурорских его времен, привычке большой блокнот. - Выкладывайте.
- Я намереваюсь сказать вам кое-что без околичностей и предвзятости, - сообщил Кленнденнинн. - Вы не против?
- Давайте, - ответил Митчелл, поняв, что услышит сейчас нечто любопытное.
- Вы почти наверняка сообразите, что имя это было названо не мной.
"Старый лис", - подумал Декстер.
- Тем не менее, - продолжал Кленнденнинн, - я дал президенту слово, что сделаю все возможное, чтобы наша кандидатура была одобрена. И я намерен сделать именно все.
- Хорошо, Грейдон. Я понял. Вы поддерживаете вашего кандидата на тысячу процентов. Кто он? Быстрая Вода?
- Нет. Картрайт.
Мысли Декстера Митчелла припустились наперегонки. Кажется, в шестом судебном округе был какой-то Картрайт…
- Судья Пеппер Картрайт, - прибавил Грейдон.
- Вы сказали: Пеппер Картрайт?
- Да.
- Пеппер Картрайт.
- Да.
- Телевизионный судья?
- Она самая.
Декстер Митчелл склонился над столом и помассировал еще мягкую после утренней инъекции ботокса кожу лба.
- Какого черта, Грейдон? Вы шутите, что ли?
- Нисколько. Президент считает, и, должен сказать, я с ним согласен, что обсуждение последних двух кандидатов было обращено благодаря вам в нелепый спектакль. Поэтому он избирает новую тактику, и, надо отдать ему должное, ход он нашел весьма неординарный. Вам это слово знакомо?
- Мы провели доскональные, честные слушания. Не я виноват в том, что…