Первый человек на земле… Он и вправду был первый человек, первый мужчина, в присутствии которого ее сердце меняло свой темп. Возможно, она испытывала к нему то самое чувство, которое с таким упорством описывала много лет в своих книгах… Во всяком случае, она желала ему добра. Больше, чем себе.
– Почему же жизнь так устроена, что для того чтобы построить что-нибудь новое, нужно обязательно что-то разрушить? – грустно спросила она его прошлой осенью, глядя, как экскаватор ломает покосившуюся веранду.
– Иначе всего было бы слишком много, Ани, и на земле просто не осталось бы места ни для чего нового, – ответил он.
Чтобы Адам смог построить что-нибудь новое, нужно было разрушить старое. Поэтому Анна встала и пошла собирать чемодан.
Вечером она простилась с ним особенно тепло, зная, что больше никогда его не увидит.
– Прощай, Адам… пусть у тебя все будет хорошо. Спасибо тебе за все…
В горле стояли слезы, и говорила она с трудом.
– До завтра, Ани, – сказал Адам и вопросительно поднял брови, – ты какая-то странная сегодня. Не бойся, мы заделали все окна и разобрали леса. Больше никто незаконно не проникнет к тебе в дом. Ну, а если что… мой номер ты знаешь.
Он подмигнул ей, а потом, что-то насвистывая, пошел к своей машине.
Анна так и не заснула в ту ночь. Она плакала, вспоминая прожитый счастливый год. Вспоминала их с Адамом прогулки, поездки по магазинам, его шутки и смех, их споры и перемирия, чаепития и совместные победы; и то собирала вещи, то принималась разбирать чемодан. На рассвете она вызвала такси.
На следующее утро, когда Адам с букетом роз в руке звонил в ее дверь, она была уже на пути в аэропорт. Она уехала ни сказав ему ни слова, не оставив даже крошечной записки. Он испугался, не случилось ли с ней чего-нибудь, и открыл дверь своим ключом. И сразу понял, что дом пуст.
Он уехал домой и приехал снова на следующее утро, а потом еще, и еще, но в доме по-прежнему никого не было. Спустя две недели на калитке повисла желтая табличка – ПРОДАЕТСЯ. Он поехал к своему дяде риелтору, но тот ничего путного сказать ему не мог. Анна прибегла к услугам другого агентства. Ее чешский телефон не отвечал, а другого у него не было. Все письма, отправленные по электронной почте, остались без ответа.
Адам впервые в жизни впал в уныние. Он больше не смеялся, не улыбался, не шутил, наоборот: был мрачен, как туча, разговаривал хмуро, неприветливо, работал с тоской и неохотой, а после работы запирался дома в своей комнате и пил.
Родители, поначалу обрадовавшиеся, что угроза женитьбы их сына на иностранке старше себя миновала, постепенно умерили свою радость, видя результат. Вскоре состоялся очередной разговор отца с сыном, грозивший полностью разрушить их отношения.
– Я прошу тебя одолжить мне денег, – без обиняков сказал Адам отцу, – мне не хватает для дела.
– Какого дела?
– Я хочу выкупить ее дом… может, тогда она вернется…
– Выкупить дом? Еще чего! На это не дам ни единой кроны! Слава Богу, что она уехала. Спасибо ей огромное за это от нас с матерью. А ты поскорее берись за ум и возвращайся к нормальной жизни. Месяц-другой и все забудется, как сон и…
– Не забудется, папа, ничего не забудется… Я только и делал всегда по жизни, что брался за ум, теперь очередь за сердцем… Я буду ее искать. Если ты не дашь мне денег, я обращусь к дяде.
– Если ты, Иржи, дашь ему хоть геллер, слышишь, хоть один паршивый геллер, ты потеряешь во мне и родственника и друга, так и знай! – кипятился пан Свобода, без промедления после разговора с сыном отправившийся к своему шурину.
– А если я не дам ему денег, то ты потеряешь сына, а я племянника, – отрезал ему в ответ пан Рыхта.
В агентстве, услышав его фамилию, Адаму отказали, сославшись на то, что такова воля хозяйки. Адам заявил, что это незаконно и пригрозил судом. Все, что представлено на рынке и, что он может осилить в финансовом плане, должно быть ему продано на равных условиях с другими покупателями. Пражские агенты, или, как их нелюбезно называли местные, пражаки, поморщились и пообещали поговорить с хозяйкой. Им самим не улыбалось счастье вникать в провинциальные местечковые распри и терять на этом солидные деньги. Есть вилла, есть покупатель. Все просто как божий день. И чего эта русская пани ломается? Зачем выдумывать лишние трудности?
Анна не уступала долго, и препирательство длилось несколько месяцев.
Но, так как, волею судеб, других покупателей не находилось, Адам все-таки добился своего и выкупил дом. Деньги собирали всей родней. Вилла и прежде была не из дешевых, а после ремонта стоила еще больших денег.
Пан Свобода был в бешенстве:
– Я же всегда говорил, что от русских не нужно ждать хорошего, а только одни проблемы! Только проблемы!
Сын не обращал на эти слова внимания. Он ждал приезда Анны, чтобы, наконец, с ней объясниться, но его ждало полное разочарование.
На заключение сделки Анна не приехала лично, как надеялся Адам, а прислала доверенное лицо, Надежду Смирнову. Договор подписывали в Праге, в присутствии нотариуса. Ни на какие контакты Надежда не шла, только мило улыбалась, и всем видом своим показывала, что с нетерпением ждет конца этого мероприятия.
Адам же, напротив, затягивал дело. Он долго вчитывался в бумаги, задавал какие-то вопросы, попутно шутил и балагурил, удивляя Надежду отличным русским. Потом пригласил отметить его покупку в ресторане, за бокалом вина, вкусной едой и приятной беседой.
– Увы, я не смогу вам составить компанию, – с наигранным сожалением развела Надя руками, – у меня самолет. Сегодня улетаю домой.
– Ближайший рейс на Москву в 21–30, не так ли? – сказал Адам, твердо глядя ей в глаза. Он подготовился к встрече и заранее предусмотрел этот вариант с отказом. – Если только вы не летите частным бортом…
– Нет, не частным… но хотелось как-то отдохнуть, привести себя в порядок… да и такси вызвать…
– Не трудитесь, я вас сам отвезу быстрее любого такси. А за обедом вы еще лучше отдохнете, чем в номере. Я вам гарантирую.
Надежда нахмурила лоб, и, мгновение поколебавшись, кивнула. Адам тут же поставил свою подпись в договоре и поднялся с кресла.
– Ну, что же, пани Смирнова, теперь едем праздновать, верно?
Ресторан он выбрал спокойный, уютный, немноголюдный и без туристов, помогал ей делать заказ и выбрать вино. Себе спиртного не взял.
– Я бы с радостью, но за рулем. Вы же хотите успеть в аэропорт? – улыбнулся он, разводя руками. – А вы себе ни в чем не отказывайте. Вы – гость. Вам все можно.
Надя тоже улыбалась, но на самом деле улыбка давалась ей с трудом. В Москве ей были даны подробные и строгие инструкции, которые она уже, по сути, нарушила, согласившись на совместный обед. Но парень был такой милый, такой славный, что отказать ему она не нашла сил. "В конце концов, что страшного может случиться?" – подумала она. И согласилась. И теперь они сидели за одним столиком, друг напротив друга, улыбались и говорили о всякой ерунде, но она с внутренним напряжением ждала, что с минуты на минуту этот улыбчивый чех начнет свои расспросы, и готовилась держать оборону.
Она ждала и ждала, а он все не спрашивал, только шутил и смеялся, да подливал ей в бокал вина. Она постепенно и сама стала успокаиваться, закусила вино вкусной едой, расслабилась. Он оказался приятным собеседником, остроумным, интеллигентным, начитанным. Незаметно прошел час, пошел другой. Адам заказал ей десерт, и вот как раз за десертом, совсем разомлевшую и беззащитную, атаковал ее с напором броневика.
– Надежда, у вас такое красивое имя. Я смею надеяться, что вы и для меня станете надеждой. Ведь, правда же?
– Что вы имеете в виду? – промямлила она, прекрасно, впрочем, зная, о чем речь.
Надя часто заморгала, понимая, что нападение началось, и стягивая силы к обороне. Но она не справилась с задачей.
– Вы отлично знаете, о чем я буду с вами говорить. Ну, во всяком случае, догадываетесь.
– Нет, даже не догадываюсь, – мотнула головой Надя и покраснела.
– Ани – ваша подруга, да?
– С чего вы решили? Нет, просто знакомая, – сказала Надя и покраснела еще больше.
Да, похвастаться ей было нечем: она недолго защищалась. Но и стыдиться ей тоже было нечего: она сдалась не без боя. Просто бой был коротким. Она рассказала ему все.
Адам слушал историю девочки Ани и закрывал глаза ладонями, чтобы окружающие не видели его слез. Такие чувства тронули Надю. Она и сама всегда плакала, вспоминая ту давнишнюю историю, но от мужчины такого понимания и сочувствия не ожидала. Похоже, он действительно, на их общую с Аней беду, по-настоящему любил её. Если бы можно было что-то сделать, как-то помочь им, Надя бы это без промедления сделала, но она знала, что ничего сделать нельзя.
– Так сложилось, понимаешь, – убеждала она Адама, незаметно перейдя с ним на ты. – Она не сможет быть тебе женой. Нужно просто с этим смириться. Поэтому она и уехала.
– Я не смирюсь, Надя, я никогда не смирюсь. Я люблю ее. Помоги мне найти и вернуть ее.
– Адам, в жизни есть вещи, которые мы не можем изменить. Это данность и осталось только это принять. Если ты поедешь к ней, то ничего этим не добьешься, а только измучишь ее и себя. Она этого не хочет, понимаешь? Не-хо-чет, – произнесла Надя по слогам. – Ты молодой парень, твоя жизнь впереди. Тебе нужно поскорее забыть Аню и обратить внимание на другую девушку.
Адам в ответ только невесело усмехнулся.
– Другую девушку… Легко сказать, найди другую, когда перед глазами стоит та, что нужна…