Но не технологию. Никто, кроме отца и Джоша, не сможет в точности повторить процесс производства.
— Ваш отец патентовал свои изобретения?
Келли энергично кивнула:
— Да, конечно, вместе с Джошем они получили на свои разработки больше тридцати патентов.
— А как насчет смазки?
Поколебавшись, она неохотно призналась:
— Папа предпочитал не обнародовать ее. Он не доверял даже Патентному бюро.
— При желании доктор Иген мог стать очень богатым человеком, не так ли?
— Папа никогда не гнался за богатством. Как и вы, он не искал проторенных путей. Он хотел, чтобы его открытие служило людям и всячески добивался этого. Кроме того, папа всегда был страшно занят. Он говорил мне, что работает над еще более грандиозным проектом, который, возможно, коренным образом изменит будущее.
— Он рассказывал вам какие-нибудь подробности?
— Нет, — ответила девушка. — Папа был очень скрытным человеком, а когда я начинала приставать с расспросами, неизменно повторял: меньше знаешь, крепче спишь.
— Как оказалось, его заповедь вам мало помогла, — констатировал Питт. — Хотя это вряд ли вас утешит, но совершенно очевидно, что он хотел защитить вас от тех, кто стремился завладеть его секретом.
Келли грустно посмотрела на него:
— После смерти мамы мы отдалились друг от друга. В принципе он был хорошим и заботливым отцом. Но работа всегда стояла для него на первом месте. И папа вечно был погружен в свои проблемы. Думаю, он пригласил меня в первое плавание на «Дельфине», чтобы попытаться вернуть прежнюю близость.
Задумавшись, Питт минуту сидел неподвижно. Потом указал на кожаный портфель:
— Как вы считаете, не пора ли его открыть?
Пытаясь скрыть смущение, Келли прижала руки к щекам.
— Я бы тоже не прочь туда заглянуть, — нерешительно проговорила она, — но боюсь.
— Чего? — спокойно спросил ее Питт.
Лицо девушки вспыхнуло, но не от смущения, а от безотчетного страха перед неизвестностью.
— Сама не знаю, — прошептала она.
— Если вы боитесь, что я негодяй, который собирается украсть драгоценные бумаги вашего отца, забудьте об этом. Я удалюсь в другой угол каюты и буду там тихонько сидеть, пока вы не ознакомитесь с содержимым и не решите, стоит ли показывать его мне. Обещаю не подглядывать.
Неожиданно все происходящее показалось Келли настолько нелепым и театральным, что она положила портфель на колени и хихикнула:
— Знаете, мистер Питт, я ведь не имею ни малейшего представления, что там такое. Вполне возможно, что в нем всего лишь грязное белье или, в лучшем случае, пара черновых блокнотов, исписанных нечитаемым папиным почерком.
— Тогда вам и вовсе нечего скрывать, — пожал плечами Питт.
Слегка поколебавшись, Келли щелкнула запорами и медленно, как будто открывая коробку с выпрыгивающим клоуном, подняла крышку.
— О господи! — выдохнула Келли, тупо уставившись в открытый портфель.
Питт вскочил с места.
— Что там?
Как в замедленной киносъемке, она перевернула портфель и опустила его на пол.
— Ничего не понимаю, — пробормотала девушка. — Я же ни на минуту не выпускала его из рук.
Питт наклонился и заглянул внутрь.
В портфеле ничего не было.
10
Когда они оказались в двух сотнях миль от Веллингтона, метеорологи предсказали, что ближайшие четыре дня море будет спокойным, а небо безоблачным. Поскольку «Изыскателю» больше не угрожала опасность отправиться на дно, капитан Невинс приказал дать самый полный, чтобы прибыть в порт как можно скорее. Иначе для двух тысяч незапланированных пассажиров могло элементарно не хватить провизии.
Когда контейнеровоз проходил мимо «Изыскателя», все снова высыпали на палубу, чтобы попрощаться.