- В общем-то не такой уж он большой артист, - тихонько сказал депутат Перссон немного погодя. - То есть комик он неплохой. Пожалуй что.
- В общем, да, - откликнулся журналист Эдвардссон. - Комик ведь даже тексты себе не пишет. Ну а повторять написанное кем-то другим…
- Об искусстве тут и речи нет. "Я точно знаю, что стану всего-навсего обыкновенной дворовой собакой". "Нынче на ковре в гостиной случился небольшой казус…" Помилуйте, ну что смешного в таких вот фразах? Если вдуматься, а?
- Я лично радио никогда не слушаю, - сказал Бьёрк. - По крайней мере, развлекательные программы. Раньше было куда лучше.
- Да, что верно, то верно, - кивнул депутат и бросил презрительный взгляд за окно: множество запрокинутых вверх лиц смотрело на него. - Не понимаю, откуда в людях столько любопытства. Подумаешь - деревенский комик прикатил! Ваше здоровье, Бьёрк.
К полуночи посетители разошлись, остался один персонал. Стина Эрстрём убрала со столов, принесла на кухню мусорное ведро и присела закусить - Царица Соусов придвинула ей оставшиеся бутерброды. Сиднер в пижаме сидел подле Арона, который заполнял бумаги к завтрашнему дню. Г-жа Юнссон считала чаевые, бросая медяки в копилку Армии спасения.
- Ты автограф-то у него взяла? - спросила Царица Соусов и сдобрила свой бутерброд ложкой-другой майонеза. Г-жа Юнссон покраснела.
- Хорошо ты обо мне думаешь. Я - женщина порядочная. - И чтобы опровергнуть столь ужасные подозрения, она опустила в копилку несколько десятиэревых монеток.
Тут в дверь постучали, и в щелку просунулась голова Фридульфа Рудина.
- Извините за беспокойство. Можно войти?
Царица Соусов знаком велела Стине Эрстрём очистить стул.
- Мы правда не помешаем?.. В смысле, постояльцам вход сюда, наверно, воспрещен?
Ёте Асклунд, сцепив руки на животе, стоял у него за спиной, такой же нарядный и аккуратный, как раньше.
- Популярным быть нелегко, - объявил Ёте присутствующим. - Издержек иной раз больше, чем удовольствия. В газетах не про все пишут.
В точности как Фридульф, он со всеми поздоровался за руку, а учитывая его многозначительное заявление и крепость рукопожатия, все восприняли это как должное. Перед ними стоял обновленный человек.
- Можно вам что-нибудь предложить, господин Рудин? Рюмочку водки? Бокальчик пива?
- От стакана молока не откажусь.
Стина Эрстрём взгромоздилась на стойку и болтала ногами, отдавая себе отчет, что участвует в чем-то не очень ей понятном. Она ковыряла пальцем в зубах - ведь, не дай Бог, кто заметит, что рот сам собой расплывается в ухмылке.
Фридульф огляделся по сторонам:
- Мне всегда нравились кухни. В доме нет места лучше. Отец мой был…
- …портной. - Царица Соусов протянула ему стакан.
Стина Эрстрём нахмурила брови. Ишь, как ловко ввернула, ну а ей что прикажете говорить? Тоже ведь охота словечко вставить. Ладно, потом.
- Верно, в Мункфорсе. Надо же, как порой тоскуешь по иным вещам.
- За популярность приходится платить. - Ёте Асклунд осмотрелся, смерил взглядом всех и каждого. Пусть несведущие хорошенько запомнят.
Стина Эрстрём сплела руки на коленях. И это она вполне могла бы сказать. Почти что. Подумала об этом одновременно с Ёте. Почти что. Она буравила взглядом Фридульфа, который пил молоко, держа стакан обеими руками. Может, про это сказать?
Что-де холодное молоко - штука замечательная.
Ведь никакой назойливости тут нет. Сказала - и дело с концом. По крайней мере, словечко вставила.
- Что может быть лучше холодного молока вечерком! - воскликнул Фридульф, отставляя стакан.
Стина разочарованно вздохнула, но никто не обратил на нее внимания. Придется начинать сызнова.
- Ёте, как же ты ухитрился познакомиться с… господином Рудином? - спросила Царица Соусов.
- Добрался до Эмтервика и сел на поезд. Мне надо было, так сказать, исповедаться.
- И целый день ни в одном глазу. - Она похлопала Ёте по плечу.
- С таким человеком, как Фридульф, выпивка без надобности. С ним интересно, вот в чем дело. Все интересно. Я ведь пою, ты знаешь.
- Да уж, это всем известно.
- А звучит не ахти как. Вот об этом я и хотел потолковать с Фридульфом.
- Разговор у нас был очень интересный, - заметил Фридульф.
- Ты сказал, петь я умею, и неплохо. Но я ломал себе голову над тем, почему из меня ничего не вышло. А вот из Фридульфа вышло. В конце концов получается по-разному. Хотя изначально шансы были одинаковые. Ведь у обоих у нас отцы - портные.
Стина Эрстрём пыталась следить за разговором. Кто знает, долго ли он тут пробудет, Фридульф-то, а она так и не выдавила из себя ни словечка. Может, про кино что-нибудь? Или про музыку? Потому как остальные про музыку толкуют. И она вроде бы не перебьет, а поддержит разговор.
- Еще молочка?
Нет, надо же, опять эта Соусница все испортила!
Стина скатилась со стойки и первая подбежала к дверям кладовки, оттолкнула пухлую, округлую руку Царицы Соусов и потянулась за кувшином.
- Ну уж нет, - отрубила она, схватила кувшин и поднесла к стакану Фридульфа, но он отрицательно взмахнул рукой:
- Спасибо, достаточно.
Ну вот, выставила себя на посмешище. Стина отнесла кувшин на место и только тогда смекнула, что могла бы сказать: может, все-таки полстаканчика? Или, к примеру: что может быть лучше холодного молока вечерком? Хотя… Стоя к кухне спиной, она посмотрела на полки. Вздохнула. Придется действовать наобум. Нельзя уйти домой, ничегошеньки не сказав. Все аккурат замолчали. Она открыла рот.
- И что же вы, дядя, на это ответили? - спросил Сиднер, который до сих пор только слушал.
- На что? А-а, отчего по-разному получается. Сказал, во многом это дело случая. Что до меня…
- Ты больше сказал, Фридульф, - перебил Ёте. - Сказал, что надо цель себе поставить и идти к ней.
Фридульф нахмурил брови, взгляд его упал на Арона, тот сидел погруженный в собственные видения, и Фридульф сказал прямо в них:
- Да, надо идти к цели. Все отбросить и идти к цели. Тогда чего-то добьешься. Целеустремленность, увлеченность в конечном счете самое главное.
- Это долгий путь, - сказал Арон.
Тут уж Стина Эрстрём не выдержала. Никто здесь, стало быть, слушать ее не желает. И она с горечью буркнула прямиком в кладовку:
- А из меня выйдет разве что обыкновенная дворовая шавка. - Она схватила пальто и, не удостоив их взглядом, выбежала из кухни.
_____________
Дорогой Арон!
Ты спрашиваешь, откуда люди черпают мужество. Мужество жить дальше. Я могу только сказать, что дает мужество мне - твои письма. Уже два года они не дают мне пасть духом.
Я что же, лгу - я так боюсь лжи, ведь я решила быть с тобой совершенно откровенной, - лгу, потому что жила и до того, как мы начали писать друг другу? Нет. Я тогда не жила. Ты воскресил меня из мертвых.
В солнечном восходе над горами я вижу тебя. В росе на траве, даже в низкой траве меж кучками овечьего помета, в хрусте схваченного морозом снега я слышу тебя. В книгах, которые читаю.
Знаешь, в библиотеке я отыскала несколько книг норвежца по имени Кнут Гамсун. "Пан", "Виктория", "Голод", "Плоды земли". На карте я увидела, что ты живешь недалеко от Норвегии. Какие книги! Есть в них что-то, что я хорошо знаю нутром, хотя листва опадает иначе, а игра красок по весне и по осени не такая, как у вас. Ты читал эти книги? Ночами, в сновидениях, я путаю тебя и персонажей Гамсуна. Ты одинок, ты ходишь по лесам, ты подстреливаешь птицу, ты молчалив и замкнут, но по-иному, чем здешние мужчины… Да, благодаря книгам, которые я читаю, ты не даешь мне пасть духом, благодаря тому, что есть другие миры.
Если б мы встретились! Как бы все было? По твоим словам, ты говоришь по-английски намного хуже, чем пишешь, без словаря ты беспомощен как ребенок. Но разве это имеет значение? Я видела твою душу и люблю ее. Встретимся ли мы? Я не умею лгать: мне хочется одного. Чтобы ты приехал и освободил меня. Я прижимаюсь к письму щекой, возможно, от него тоже будет пахнуть ягнятами и шерстью.
Твоя Тесса
В этом письме был желтый цветок, она называла его кауваи.
Дорогой Арон!
Не знаю, смеяться мне или плакать, но все же смеюсь. Хотела сделать тебе сюрприз, наверно, так и есть? Когда я посетовала миссис Уинтер, что у меня нет ни одной фотографии, чтобы послать тебе, она сказала, что после мужа у нее остался фотоаппарат и пленку купить можно, только вот снимать она не умеет. Ей ведь уже семьдесят, маленькая, толстая, беспомощно-неловкая; как видишь, фотографии у нее и впрямь не получились. Как бы то ни было, давай посмеемся.