Завидев Рэймонда, нянечки разлетелись в разные стороны. Он с ненавистью посмотрел на младенца. Девочка глядела на него черными глазами-пуговками. На шейке у нее он заметил табличку "Доун Мария Паркер".
В коридоре ему удалось поймать какую-то нянечку:
- Послушайте, снимите у ребенка с шеи фамилию Паркер. У нее не Паркер фамилия, это не мой ребенок.
Нянечка ответила:
- Не мешайте, я занята.
- Не исключена возможность, - сказал Рэймонду доктор, - что если когда-то у вас или у вашей жены была в семье хоть капелька негритянской крови, то сейчас она дала о себе знать. Возможность, конечно, маловероятная. В моей практике я с этим не сталкивался, но слышать слышал. Если хотите, я могу порыться в справочниках.
- У меня в семье ничего подобного не было, - ответил Рэймонд. Он подумал о Лу и ее сомнительных ливерпульских предках. Родители у нее умерли еще до того, как они познакомились.
- Это могло произойти несколько поколений назад, - заметил доктор.
Рэймонд вернулся домой, стараясь не столкнуться с соседями, которые начали бы его останавливать и расспрашивать о Лу. Он уже жалел, что разбил кроватку в первом приступе бешенства: дал-таки волю низменным инстинктам. Но стоило ему вспомнить крохотные черные пальчики с розовыми ноготками, как он переставал жалеть о кроватке.
Ему удалось разыскать Оксфорда Сен-Джона. Однако еще до того, как были получены результаты анализа крови, он сказал Лу:
- Напиши своим и спроси, не было ли у вас в семье негритянской крови.
- Спроси у своих! - отрезала Лу.
Она не желала даже видеть черного младенца. Нянечки кудахтали над ребенком с утра до вечера и бегали к Лу с сообщениями о нем:
- Возьмите себя в руки, миссис Паркер, у вас растет прелестная крошка.
- Вам следует заботиться о собственном чаде, - сказал священник.
- Вы не представляете, как я страдаю, - сказала Лу.
- Во имя господа бога нашего, - сказал священник, - если вы дочь католической церкви, вы обязаны принять страдания.
- Не могу я себя насиловать, - сказала Лу. - Нельзя же требовать от меня...
Через неделю Рэймонд как-то сказал ей:
- Врачи говорят, что с анализом крови все в порядке.
- Как это в порядке?
- У девочки и Оксфорда разные группы крови, и...
- Заткнись, надоело, - сказала Лу. - Младенец черный, и никакими анализами белой ее не сделаешь.
- Не сделаешь, - согласился он. Выясняя, нет ли у него в семье негритянских кровей, он напрочь рассорился с матерью. - Врачи говорят, - продолжал Рэймонд, - что в портовых городах иногда бывает такое смешение рас. Это могло произойти несколько поколений назад.
- Я одно знаю, - сказала Лу. - Брать этого ребенка домой я не собираюсь.
- И не хочется, да придется, - сказал он.
Рэймонд перехватил письмо от Элизабет, адресованное Лу:
"Дорогая Лу Рэймонд спрашиваит были у нас в семействе чернокожие подумать только что у тибя цветная родилася Бог он все видит. Был у Флиннов двоюродный братец в Ливерпуле звали Томми темный такой про его говорили что он от негра с корабля так это было давным давно до нашей покойной Матушки упокой Господь ее душу она бы в гробу перевернулась и зря ты перестала мине помогать что тибе фунт в Неделю. Это у нас от батюшки черная кровь а Мэри Флинн ты ее знала она работала на маслобойке была черная и помниш у нее волоса были как у негра так это верно с давнего времени тогда негр был у их предок и все натурально вышло. Я благодарю Всевышнего что моих детишек эта напасть стороной обошла а твой благоверный видно негра виноватит которово ты мине в нос сувала когда вы у миня были. Я желаю вам всего хорошего и как вдова при детях прошу посылайте деньги как обнакновенно твоя вечно сестра Элизабет".
- Насколько я мог понять из ее письма, - сказал Рэймонд, - в вашей семье была-таки примесь цветной крови. Ты, конечно, могла и не знать, но я считаю, записи об этом должны где-то быть.
- Заткнись, прошу тебя, - ответила Лу. - Младенец черный, и белой ее не сделаешь.
За два дня до выписки у Лу был гость, хотя, кроме Рэймонда, она приказала никого к себе не пускать. Этот ляпсус она отнесла за счет пакостного любопытства больничных нянечек, ибо не кто иной, как Генри Пирс, зашел к ней попрощаться перед отъездом. Он не просидел у нее и пяти минут.
- Что-то ваш гость недолго побыл, миссис Паркер, - сказала нянечка.
- Да, я его мигом спровадила. Я, кажется, довольно ясно распорядилась, что никого не желаю видеть. Почему вы его пустили?
- Простите, миссис Паркер, но молодой человек так расстроился, когда узнал, что к вам нельзя. Он сказал, что уезжает за границу, и это его последний шанс, и вообще он, может, никогда уже с вами не встретится. Он спросил: "А как младенец?", мы сказали: "Процветает".
- Вижу, куда вы клоните, - сказала Лу, - только это неправда. Я проверила группу крови.
- Ну что вы, миссис Паркер, у меня и в мыслях не было ничего подобного...
- Ясное дело, путалась с одним из тех негров, что к ним ходили.
Лу боялась, что именно об этом велись разговоры на лестничных площадках и у дверей в "Криппс-Хаузе", когда она поднималась к себе наверх, и что соседи, завидев ее, понижали голос.
- Не могу я к ней привыкнуть. Не нравится она мне, хоть убей.
- Мне тоже, - отозвался Рэймонд. - Но, заметь, будь это не мой, а чужой ребенок, по мне, все было бы в порядке. Просто противно, что она моя, а люди думают, что нет.
- В этом все дело, - подытожила Лу.
Сослуживец Рэймонда спросил его утром, как поживают его друзья Оксфорд и Генри. Рэймонд долго колебался, прежде чем решил, что вопрос без подвоха. Но как знать, как знать... Лу и Рэймонд уже связались с обществом Детских приютов и теперь ждали только благоприятного ответа.
- Будь у меня такая малышка, я бы в жизни с ней не рассталась, - сказала Тина Фаррелл. - Денег нету, а то бы мы ее удочерили. Самая миленькая черномазенькая девчушка в мире.
- Ты бы этого не сказала, - возразила Лу, - если б и вправду была ее матерью. Сама подумай: в один прекрасный день просыпаешься и узнаешь, что родила чернокожую, причем все считают, что от негра.
- Обалдеть можно, - хихикнула Тина.
- Мы проверили группу крови, - поспешила добавить Лу.
Рэймонд добился перевода в Лондон. Вскоре пришел ответ и из Детских приютов.
- Мы правильно поступили, - заявила Лу. - Даже священник и тот не стал спорить, приняв во внимание, что нам решительно не хотелось держать ребенка в семье.
- А, так он сказал, что мы хорошо сделали?
- Он не говорил, что хорошо. Вообще-то он сказал, что хорошо было бы оставить девочку у себя. Но поскольку об этом не могло быть и речи, мы поступили правильно. Очевидно, в этом вся разница.
Видели бы вы, что там творится
Теперь-то я знаю, что мне крупно повезло пять лет назад, когда я срезалась на экзаменах в специальную школу, но сперва я дико переживала. По английскому у меня всегда была жутко высокая успеваемость, зато по другим предметам я жуть как плавала!
Мне повезло, что я пошла в обычную среднюю школу, ее ведь построили всего за год до этого. И само собой, по гигиеничности ее даже не сравнишь со специальной. У нас школа была светлая, воздух свежий, стены выкрашены ярко, с глянцем, и мыть их можно запросто. А в специальную меня послали раз снести записку одному учителю, и видели бы вы, что там творится! В коридорах пылища, подоконники, сразу видать, тоже пыльные, да еще ободранные. Заглянула я в какой-то класс. А там колоссальный беспорядок.
И обратно же мне еще как повезло, что я не пошла учиться в специальную школу, известно ведь, какие там прививают наклонности. Со стороны, может, это получается чудной разговор. Образование-то за плечами иметь - стоящее дело, и невежественной быть неохота, но зато я бываю в обществе и знаю образованных людей.
Мне ведь уже семнадцать, с прошлого месяца третий год пошел, как я школу кончила. Получила аттестат, где сказано, что я квалифицированная машинистка, и сразу пошла работать в адвокатскую контору младшей секретаршей. Мама себя не помнила от радости, а папа сказал, что для начала это просто блеск, фирма старая, с солидной репутацией, Но, говоря по правде, когда я пришла наниматься, тамошние окна меня удивили, да и лестница оказалась жуть до чего грязная. В приемной повернуться негде, газовый камин уже на части разваливается, и ковер на полу потертый. Но потом меня позвали в кабинет мистера Хейгейта, там обстановка была поприличней. Мебель не новая, зато полированная, и ковер, ничего не скажешь, вполне подходящий. Стекла в книжном шкафу чистые, без пятнышка.