56
Любовь вздрогнула. Опасно качнулись прозрачные трубки. И волосы её, неровно отросшие, чуть тронутые сединой, выбились из-под старушечьего застиранного платка - лоскута с оборванными краями.
- Она опять снижается, Андрей. Она измучила меня.
Даже его имя Любовь произнесла совсем равнодушно, будто имя случайного, малознакомого попутчика. И Цахилганову стало особенно неприятно - оттого, что реаниматор Барыбин теперь бывает возле Любы гораздо чаще, чем он.
Наконец-то - бывает чаще. Дождался всё же своего заветного часа, зануда. Зануда, трижды зануда и твердолобый однолюб - как все, впрочем, зануды.
Сидел - здесь - в - своей - нищей - реанимации - и - поджидал - годами - десятилетьями - когда - же - когда - под - его - капельницы - попадёт - наконец - та - которая - или - тот - который - то - есть - Цахилганов…
- Птицы нет, Люба. На самом деле этой птицы не существует. Её - нет!.. Никакой свободы - нет. То, что кажется свободой, это всегда лишь новая, не очень знакомая, форма неволи…
- Она выклевала мне всю печень…
Жена простонала и стихла. И уже через минуту странное сочетанье боли и блаженства выражало простенькое лицо её, застыв в терпеливом, долгожданном покое, который был всё же немного сильнее страданья - и почти сильнее жизни.
Но покой не мог ещё одолеть её,
эту больную жизнь,
до конца.
57
И всё же, как раздражал Цахилганова её белый казённый платок, сделанный из старой больничной истёртой простыни!.. А Мишка Барыбин ночевал теперь в больнице даже тогда, когда у него не было здесь никаких дежурств.
Стоило Цахилганову остаться у себя дома,
- он - осведомлялся - потом - невзначай - у - дежурных - и - выяснялось - всякий - раз - выяснялось -
Барыбин ночевал на службе.
- Скоро наступят тёплые дни, - отводя взгляд от грубого штампа "РО" на платке, пообещал жене Цахилганов.
И снова приуныл. Он не любил ранней весенней жары - с её голым резким Солнцем
над не пробудившейся ещё природой без зелени;
с её беспощадным, безжалостным светом,
обнажающим усталую слёглую пыль,
и старую грязь,
и свежую грязь Карагана…
Но усталая чёрная пыль Карагана поднималась вскоре вверх, к Солнцу, крутящимся неистовым роем, и тогда неодолимая усталость наваливалась на людей, словно тяжёлое невидимое одеяло. И сонливость равно одолевала идущих, сидящих в своих домах и лежащих жителей города. И только пришлые монахи в эту пору деловито проходили сквозь Караган. Они направлялись к лагерным необозримым полям,
где не было могильных холмов,
а стояли лишь пронумерованные колья
вместо крестов.
58
Захожие монахи толковали про какое-то свечение:
белые световые столбы, дескать, восходят над номерными караганскими могилами - в небо,
от тления к нетленью, от смерти к бессмертию,
и сияют над зонами Карагана - над останками мучеников большевистского века - денно и нощно…
Захожие монахи падали на колени пред ровным сиянием недовоплощённых судеб,
словно перед гигантскими свечами, не гаснущими никогда.
Однако простые люди сонно улыбались, не доверяя паломникам вполне. Потому что привыкли к чёрным весенним надоевшим смерчам, затмевающим Солнце
и навевающим скуку и лень.
Что ж, молящимся людям, должно быть, видно оно,
- в - трепете - благоговении - робости -
белое то бесстрастное свеченье, соединившее небо и землю. Обывателям же, занятым докучливыми делами, виднее крутящееся, чёрное, земное, затмевающее.
…Но бедные, бедные, трижды несчастные пытливые книжные люди, оказавшиеся на роковом пограничье -
урывками видящие белое и чёрное,
и пытающиеся отыскать гармонию в якобы правильной соотнесённости двух противоположных сред,
- света - и - тьмы -
и умирающие в душевном мучительном собственном разъятии, так и не поняв ни одного из миров
- то - есть - мира -
в целом.
О них-то и речь, ибо они есть мы
- тьмы - тьмы - сопричастники - и - света - света - света -
временами.
59
Скоро поднимется вверх дремучая сонная чёрная пыль Карагана… Цахилганов откинулся к стенке. Он прикрыл глаза, плотнее закутываясь в больничный халат.
Ему стало тепло, будто под одеялом. И он даже не пошевелился, услышав, как больница, громко топоча, вновь ловит и не может поймать сухонькую, будто истёртый веник, шуструю старуху, опять сбегающую из соседнего, невропатологического, отделения -
через реанимацию.
Старуха, проносясь по коридору в своих розовых китайских тапочках, торопливо кричала то же самое, с пронзительным звонким плачем, что и в прошлый раз, и в позапрошлый:
- Выпустите меня!.. Господи! Господи, смилуйся надо мной: не возлагай избыванья грехов моих на детей моих, на всю ветвь мою. Я сама исстрадаю всё, Господи! Пожалей их - не возлагай… Не мешайте мне!!! Ы-ы-ы! Пустите! Дай-те ис-стра-дать! Самой! Чтоб - не они, не дети мои… Люди! Простите меня! Простите хоть вы меня!!! Ради детей своих прошу, ради внучиков…
И, тонко подвывая, билась она, пойманная, в проворных руках сестёр и санитарок. Спасительно больная, старуха никак не могла вырваться на нужную ей, запредельно вольную волю страдания,
потому что застревала и застревала, как на зло, в реанимаци.
60
- Лишают искупления, глупые, глупые!!! - откатывалась, удалялась по коридору старушечья жгучая обида в обратном направлении. - Лекарствами - лишают меня: обезболивают всё неправедное - всю-то мою жизнь греховную обезболивают, бессердечные…Господи, смилуйся надо мной! Не возлагай Ты на детей моих… избыванья грехов моих!!! Лучше - я! Исстрадаю! Сама! Пожалей Ты их… Ы-ы-ы-ы… Дайте же избыть… Изверги! Да пожалейте же вы меня хоть разок…
- Бабушка! Будете безобразничать, милицию позовём! Ишь, раздрыгалась. Неугомонная…
- Нет! Это не бабушка, а хулиган! Какой-то.
Цахилганов снисходительно усмехнулся: а грехов-то там - небось, кот наплакал. Ну, разок изменила - нечаянно, по глупому стечению неприятных для себя, насильственных обстоятельств, да разок щепотку чая на общей кухне без спроса взяла,
- ибо - масштаб - грехов - соответствен - масштабу - личности -
ещё в ранней молодости, и всё на том…
Однако этот повторяющийся время от времени крик старухи что-то неудобно менял всякий раз в пространстве - словно с трудом, со скрипом
проворачивались в нём
некие давно проржавевшие оси,
- избыть - или - не - избыть - вот - значит - в - чём - вопрос - самим - избыть - или - свалить - избыванье - на - судьбы - детей - сбагрить - скинуть - на - последующие - свои - поколенья…
61
А поглядим-ка для начала, что на нас сброшено! Мы ведь тоже не без наследия на свет появились… Ну-с, чем же отяготил судьбу своих потомков отец его, Константин Константиныч Цахилганов,
за бесконечно долгую свою службу,
поздно, очень поздно ставший отцом -
плотный человек с блестящим, слегка облетевшим, лбом
и тусклым победитовым взглядом?
И - избывать - Андрею - Цахилганову - значит - что - пришлось - приходится - и - придётся?
Потом уж, потом прикинем, много ли непотребного натворил в жизни он сам, душка Андрей Константиныч. Что натворил хорошего для себя,
а значит - плохого для других…
Избывать Степаниде -
она - же - рождена - от - него - разумеется - от - него - хотя - Люба - тогда - уезжала - к - родителям - в - Тоцк - почти - на - целый - год - а - приехала - с - ребёнком - Цахилганов - не - видел - жену - с - большим - животом - вот - что…
что???
62
Да. Теперь он с трудом припоминал многое -
из того, что забыл.
Будто слежавшаяся душевная пыль поднималась в нём. И неприятный ветер мёл и взвихривал воспоминанья всё стремительней.
Но когда утихали вспышки на Солнце,
былое оставляло его в покое.
И слова, которые произносились в палате,
переставали дробиться, рассыпаться, раскатываться,
будто порвавшиеся бусы…
Тогда успокоившееся пространство снова устанавливало свои границы, делая невидимыми тех, кого не было в палате. И речи отсутствующих истаивали,
исчезали совсем…
К концу дня ослабнет магнитная буря. По сообщеньям - ослабнет. Совсем ненадолго. Тогда видимая суть снова возобладает над невидимой,
- и - Люба - конечно - окажется - вне - подозрений -
как всегда.
А пока… шумит в ушах воспоминанье о сухой, летучей пыли Карагана. О прошлой. О предстоящей. Скучно!
Смертельно скучно она шумит в памяти.