Бар оказался темным, захудалым, абсолютно пустым - отсутствовал даже бармен, - и только один посетитель сидел на высоком колченогом табурете, грузно облокотясь на стойку; это был мужчина богатырского сложения, в обвислой шляпчонке, которая прилипла к его темени, как дохлая рыба, в ярко-синем свитере и зеленых флюоресцирующих носках. Риперт не посмел разглядывать этого великана в упор, но ему волей-неволей пришлось усесться рядом с ним, поскольку тот занимал почти все пространство у стойки. Выдержав долгую паузу, Риперт робко кашлянул и осторожно перегнулся через стойку, всматриваясь в полуотворенную дверь на другом ее конце и стараясь не встречаться глазами со своим соседом.
- Есть тут кто-нибудь? - окликнул он вполголоса, - или никого нет?
- А вам чего? - спросил великан утробным басом, развернувшись к нему всем корпусом.
- Мне бы хозяина, - несмело произнес Риперт. - Хозяина разве нету?
Великан неуклюже снялся со своего табурета. "Вас что, муж прислал?" - мрачно просипел он. Под его ногами дрожал пол. "Думаете, я вам позволю тут командовать? - зарычал он, схватив Риперта за отвороты пиджака. - Думаешь, как захочешь, так и будет, что ли?" - взревел он еще громче, грубо столкнув его с сиденья. "Нет, нет!" - испуганно пискнул Риперт, заслонив лицо рукой, но великан уже ткнул громадным кулаком ему в живот, и Риперт на миг задохнулся, потом все-таки попытался крикнуть, но тут противник разбил ему челюсть, и крик Риперта застрял у него в горле вместе с соленым привкусом крови, а сам он рухнул на заплеванный пол бара.
Как и всем нам, Риперту приходилось видеть в кино людей, которые дерутся, получают сокрушительные удары, падают, но тотчас встают, чтобы нанести другие сокрушительные удары другим людям, которые падают в свой черед и тоже поднимаются на ноги, и так без конца. Риперт считал все это чистым надувательством: любого из таких ударов, даже самого легкого, хватило бы, чтобы отправить на тот свет кого угодно. Однако и ему удалось встать на ноги, повернуться, найти глазами дверь бара и неуверенно двинуться к ней, с уклоном вперед на сорок пять градусов. Однако не успел он переступить порог, как великан догнал его и мощным пинком послал на противоположный тротуар улицы Северного полюса, где он врезался лбом в бровку бордюра и мгновенно вырубился.
В сознание его привел другой толчок, когда машина полицейской скорой помощи слишком резко тормознула у дверей госпиталя Биша. Риперт приподнялся на носилках, с испуганной гримасой ощупал руки, ноги и грудь, сел и потребовал, чтобы его выпустили. Но трое мужчин в голубых халатах, нагнувшись к нему, сурово посоветовали держать свои требования при себе. Два часа спустя, пройдя полное рентгеновское обследование, Риперт с перевязанной головой распахнул дверь кабинета Бенедетти, где Шав и Бок докладывали шефу результаты своих изысканий, соответственно, в Архивах и в Музеуме. Увидев Риперта и его бинты, они испуганно заохали; он поведал им о своем приключении и описал своего обидчика - эдакий шкаф в обвислой шляпчонке на макушке и в светящихся носках.
Бок и Бенедетти скривились и начали задумчиво почесывать против шерсти кто затылок, кто щеку, стараясь припомнить, кто из их знакомых мог бы соответствовать такому описанию. Тем временем Жорж, стоя у книжного шкафа и склонив набок голову, расшифровывал названия на корешках книг.
- Нет, убей бог, не знаю такого типа, - сказал наконец Бок. - Разве что Брукмейер? Брукмейер вроде подходит…
- Брукмейер сейчас в Клерво, - ответил Бенедетти. - Я-то как раз подумал насчет Олафа.
- А что, верно! - обрадовался Бок. - Олаф и есть!
- Какой там еще Олаф! - выкрикнул Риперт. - Мне ли не знать Олафа! Да я бы его сразу разглядел. И он никогда в жизни так со мной не обошелся бы. А если б и посмел, я бы ему морду в кровь разбил, этому Олафу.
- Ну ладно, ладно, не волнуйся, Риперт, - успокаивающе сказал Бенедетти. - Все в порядке, это, конечно, не он.
- Тоже мне, придумали - Олаф, черт его забери! - бушевал Риперт.
- Да-да, ты прав, Риперт, - продожал шеф. - Забудем это, хорошо? Мы с тобой согласны, это не Олаф.
- А как она выглядела, его шляпчонка? - спросил вдруг Жорж Шав.
Все взглянули на него: Риперт злобно, Бок подозрительно, Бенедетти задумчиво.
- Шляпчонка у того типа, - повторил Жорж, - на что она была похожа?
- Ну такая обвислая, - неохотно ответил Риперт. - Маленькая и обвислая.
- Это понятно, - сказал Жорж, - но на какой предмет она была похожа? Что напоминала?
- Да не знаю я, - проворчал Риперт. - Может, медузу, может, дохлую рыбу. Почем мне знать!
- Он с тобой разговаривал, этот тип? Сказал хоть что-нибудь?
- Да практически ничего, - подумав, ответил Риперт. - А если и сказал, то я не успел понять.
- Тогда это Кроконьян, - объявил Жорж.
- Что-что? - переспросил Бенедетти.
- Кроконьян, - повторил Жорж. - Я с ним знаком.
Шеф устремил на Жоржа внимательный, вопрошающий, почти горестный взгляд. Риперт и Бок на заднем плане обменялись презрительными гримасами.
- Ну-с, и как же, по-вашему, можно приступиться к этой… особи, к этому… индивиду? - медленно вопросил Бенедетти, разглядывая свои ногти. - С какой стороны к нему подойти?
- Это я беру на себя, - сказал Жорж.
- Прекрасно, - ответил шеф. - Может, займетесь этим делом завтра же? Наверно, вам лучше сходить к нему вместе с Рипертом.
Но тот с трагическим видом указал на свою повязку.
- Прошу отпуск на два дня по болезни, - произнес он голосом умирающего.
- Это неподходящий момент, Риперт, - строго сказал Бенедетти.
- Можно сходить туда прямо сейчас, - предложил Жорж. - Сразу и отделаемся.
Через десять минут шеф пригласил Жоржа занять место рядом с ним, на переднем сиденье своего "Мерседеса". Бок и Риперт, завистливо перешептываясь, сели сзади, и они отправились через весь город на улицу Северного полюса. Бенедетти припарковал машину у входа в бар, откуда на дорогу падал жиденький свет. "Ну, вперед", - сказал он.
Они осторожной вереницей проникли в бар, где снова не оказалось никого, кроме давешнего силача, который подремывал у стойки, склонив голову на локоть, заменявший ему подушку. Риперт вошел последним, безуспешно стараясь укрыться за слишком низеньким Боком. Со страху он нервным движением задел на ходу шаткий столик и еле успел его подхватить, но не поймал стоявшую на нем пепельницу, и та разбилась вдребезги на плиточном полу. Все замерли, великан выпрямился и узнал перепуганную физиономию Риперта.
- Опять явился! - грозно и вместе с тем почти любовно пробурчал он, вставая, устрашающими движениями разминая мускулы и надвигаясь на Риперта. Тот выставил перед собой столик, как щит, и спрятался за Бока. "Эй, эй, полегче!" - сказал Бок. Великан смахнул его с дороги, как смахивают пыль, и воздел свой чудовищный кулак, целясь в голову Риперта; тот съежился и вскинул скрещенные руки в ожидании близкой смерти. Но тут Жорж щелкнул языком и сказал:
- Хватит, Кроконьян. Остановитесь.
При виде Жоржа лицо великана застыло, плечи обвисли, как лопнувшие воздушные шары, зато глаза выпучились так, словно эти части тела были связаны сообщающимися сосудами. Он медленно отступил, не спуская взгляда с Жоржа, шумно дыша и с каждым шагом становясь все меньше и меньше, как будто решил достичь нормальных, человеческих размеров; наконец он ткнулся спиной в немотствующий музыкальный автомат и замер.
- Спокойно, Кроконьян, спокойно, - мягко повторял Жорж, подходя к нему. - Скажите, где дама?
Великан разъяренно замотал головой, молча вращая глазами.
- Где дама, Кроконьян? - повторил Жорж.
- Там, наверху, - простонал наконец силач.
- За мной! - приказал Жорж.
В глубине бара ветхая тряпка с изображением древа жизни прикрывала доступ к узкой лестничной клетке с грязными стенами и проваленными ступенями, которые вели на второй этаж, к двери, запертой снаружи на ключ. Жорж повернул ключ и толкнул дверь: женщина, не очень молодая, но очень накрашенная, сидела на железном стуле перед столом, заваленным дамскими журналами. Увидев их, она встала.
- Я мадам Дега, - призналась она, не дожидаясь расспросов.
- Мое почтение, мадам! - с поклоном произнес Бенедетти.
- Ну вот и вся работа, - сказал Жорж.
8
А теперь снова Фред. Он опять сидит. И смотрит, как некий краснорожий тип, свирепо выпятив челюсть, валит на стол рыжеволосую женщину и лихорадочно срывает с нее одежду, затем раздевается сам, но чуть поаккуратнее. Обнажив лиловый член, он победно потрясает им, разбрызгивая сперму, которой и обмазывает свою партнершу. Оба шумно дышат и кричат в экстазе. Дверь со скрипом отворяется, и в проеме возникает другой мужчина, уже голый. У него смуглое жирное тело, огромный желтый пенис. Он приближается к парочке и вступает в дело. Теперь краснорожий и смуглый трахают рыжую одновременно, в самых разнообразных позициях, дико завывая от наслаждения.
Дверь скрипит снова. Появляется коренастая блондинка, затянутая в сложные зеленовато-черные дессу, напоминающие сбрую, с кнутом в одной руке и искусственным членом в другой. В тот момент, когда она собирается принять участие в забавах трио, Фред встает и покидает зал, стараясь не задевать по пути зрителей, чтобы не подать ни малейшего повода к какому-нибудь прискорбному недоразумению. Наконец он выходит на свежий воздух, иными словами, на тротуар бульвара Севастополь. Его возбуждение быстро спадает, уступая место легкому унынию. Он идет по улице.