Мы с Дженни побывали там в остальное время… Выплыв туда, мы вышли, раздвигая кусты, к странному дому - высокие стеклянные двери были закрыты, но сквозь них - если прислониться лицом… Потому что иначе видно было только отражение леса… А если припасть лицом - видно было, что там всё готово… Для каких-то торжеств - мы в тот момент ещё не знали, что для свадебных… Треугольники накрахмаленных салфеток… Мы надолго припали к стеклу - хотели разглядеть людей… Это выглядело так - внутри, как будто люди только что там были, просто минуту назад поднялись по тёмной деревянной лестнице наверх…
Когда же мы отошли от входной двери, мы заметили, что в окне выставлен большой белый лист с надписью: "На каждого сумасшедшего найдётся ещё более сумасшедший!"
Мы не знали, что это гостиница для новобрачных, поэтому прочли плакат совсем иначе, в другом смысле, теперь-то я понимаю, что он значил, но тогда… Мы после этого так озирались по сторонам… Дженни споткнулась о какой-то крюк, торчавший из земли, повалилась - как медвежонок… попавший в капкан… Из ноги у неё пошла кровь… И капала всё время… И полностью остановилась уже только в воде - когда мы плыли обратно… На другом берегу крови уже не было…
Рядом с гостиницей стояли деревянные столы - маленький биргартен и деревянная же вышка - всё как у людей… вышка такая же высокая - как у пожарных…
Хотя более бессмысленного места для пожарной вышки трудно было придумать - в центре озера…
А это просто наверху стоял столик, и можно было пить пиво… Но у нас его не было… Нас не обслуживали… Хотя прекрасно было видно вокруг - воду, тёмный лес на противоположной горе, крыши посёлка на зелёном склоне…
Это был единственный раз, когда мы с Дженни были вместе в воде… В тот день она будто бы забыла о своей водобоязни… Но сразу же стало тревожно, кстати говоря, на суше… Дженни умела плавать, но не была амфибией…
И потом: мы же не знали, что этот Geistergaststätte на самом деле - дом для новобрачных… Мы подумали, что это "Hotel California", oder so was in der Art… Поэтому так оглядывались, пробираясь сквозь кусты обратно к воде…
Уже после потопа, который Дженни устроила в своей комнате… Я один раз ездил на остров - вместе с Флорианом и Кристианом…
Мы взяли в посёлке лодку и сплавали… Была осень, вода уже была холодная, чтобы в ней плавать…
Там не было ни души… На этот раз у нас было с собой пиво…
И всё, больше вообще ничего не было… Всё последнее время я по сути спал, с какого-то момента… Во всяком случае, не выходил из квартиры… Пил виски, писал или вообще ничего не делал, валяясь в постели…
"Ich hätte Lust mit großen Tieren. Hab’ keine Lust es zu riskieren…", - я ставил эту песню много раз… И вспоминал в деталях - медвежье лето, остров на Шлиерзее, населённый Бруно, Уртюпом и Дженни… Потом всё это сворачивалось… Заворачивалось в обёрточную бумагу - то, что не попадало в газеты…
Помню, одна статья в "SZ" называлась: "Германия ещё не готова к возвращению крупных хищников…"
А плакат на острове гласил: "На каждого сумасшедшего найдётся кто-то ещё более сумасшедший".
Эх, Бруно, Бруно… Что-то крутится у меня в голове… Или вокруг моей квартиры, какой-то смерч… Медведь пустоты?
"Мы думаем, что от того, что мы напишем, заплачут звёзды, а получается у нас всегда только сломанный бубен, под который пляшут медведи на базаре", - писал Флобер…
Но если даже он был прав - по большому счёту, то что же тогда получается у нас, хотелось бы мне знать…
Танец мёртвого медведя… Или просто сломанный бубен… Отбросим же его в сторону наконец… По крайней мере, оставим медведя в покое…
Час назад я залёг в кровать, закрыл глаза и с удовольствием вспомнил, если даже не почувствовал, что вчера или позавчера, перед тем как лечь, закрыл не только веки, но и ставни…
Да, я забыл сказать… Не только сказать, я вообще забыл, что в моём доме у всех есть ставни… Которые мало кто трогает, потому что у всех есть жалюзи, а ставни - это так, для декорации… фасада…
Но ставни - это ведь веки окон - вспомнил я, и таким образом, лежал теперь, закрыв не одни, а сразу же несколько век, следовавших в пространстве - одни за другими…
Я понятно сказал? Не рядом, не параллельно, как на офисном здании - куда я, опять-таки, по наводке дяди Феликса, ходил устраиваться на работу, вроде бы не во сне… Во всяком случае, это не была моя траум-беруф…
Во время собеседования со мной там случился сбой в системе автоматизированных жалюзей… То есть собеседование было - со мной, а сбой - во всём здании… Представьте себе: огромное офисное здание, в каждом окошке - силуэты дужей, пальмы, компьютеры, белые доски с графиками…
Солнца не было, и кому, спрашивается, пришло в голову опускать жалюзи на работе, я не знаю… Не иначе как моему брату… по чистому разуму… Но получилось у него хорошо: вместе с его жалюзями стали опускаться все без исключения жалюзи, на всех окнах здания…
Потом они все поползли в обратную сторону… А потом снова вниз… И так это продолжалось несколько минут: тысячи серых жалюзей с жужжанием ползали вверх и вниз, а наш разговор - о приёме меня на эту работу - выглядел под этот аккомпанемент… как-то всё более странно, я бы сказал…
У меня было примерно такое чувство… Как будто я на самом деле пришёл устраиваться шпионом, а оказалось, что на меня реагирует… автоматика офисных зданий… Что-то в таком духе мелькнуло у меня тогда в голове во время интервью, хотя я не принимал перед этим ничего паранойяльного…
Да, но дома у меня жалюзи опускаются не все сразу, не автоматически…
А вручную и по отдельности…
Я подхожу к одному за другим - ко всем своим окнам… И вполне последовательно опускаю жалюзи, натягивая брезентовый ремешок, похожий на поводок собаки…
Или медведя пу…
Однако в этот раз я пошёл ещё дальше - я наглухо затворил перед этим ещё и ставни…
Что обеспечило мне абсолютную темноту в квартире… И соответственно - хорошее качество изображения на другой стороне… уже глазных, а не оконных век…
Впрочем, через какое-то время я понял, что темнота не абсолютная…
Что-то где-то явно осталось - маленькая пробоина, что ли, в которую вытекала темь…
Но я не мог сообразить, где она… Так что достичь такого изображения, какого мне хотелось, я вчера не мог, пока не уснул…
А потом меня разбудил стук в дверь… Причём он был странным, этот стук… Как будто в дверь барабанили костяшками пальцев… Не очень громко, но отчётливо… И как бы в задумчивости… Раз… И раз… И тишина… И снова - хрясь…
Я встал, вышел в коридор и, стараясь идти как можно бесшумнее, подошёл к двери, глянул в глазок…
Я никого не увидел, но вроде бы услышал шаги… убегавшего по лестнице…
Я почувствовал, что на что-то наступил… Я был босиком… Наклонившись, я увидел человечка, лежавшего на паркете…
Вместо ладоней и стоп у него были синие шарики…
Ростом он был… Наверное, сантиметров десять…
Вот кто кричал на соседей из почтовых ящиков…
Запустив руку в прорезь, сделанную во входной двери, я почувствовал под пальцами края картонных листов…
Мой дверной ящик был забит картоном… "Бумага - это очень важно, Йенс…".
Ну да, потому что он уже лет тридцать как не действовал - ящик, во всяком случае, сколько я себя помнил…
Но картоном он был забит не доверху, остался зазор - в который и угодил пластмассовый человечек - падая вскользь, он попал в забрало двери…
Ребёнок, очевидно, пытался его оттуда достать - своей ручонкой…
Но вместо этого протолкнул дальше - в мою прихожую…
Я знал эту игрушку, не так давно она ползала по стеклу, в трамвае, такой же точно человечек…
Обдолбанные великовозрастные шалуны швыряли его по очереди - на стекло…
Но был ли это он? Я решил проверить… Поэтому я взял его в руку, прошёл в гостиную, размахнулся… И бросил его в окно…
Окно при этом было закрыто - зима на дворе… Услышав, как громко он хрякнулся о стекло, я испугался, что оно треснет…
Но стекло выдержало, и человечек прильнул к нему всем телом…