И снова рисовал… На чёрном стекле… Слегка подсвеченном… с другой стороны - дальними фонарями… Лицо, чей-то облик… В кружочке своего дыхания… И смотрел, как оно испаряется…
На запотевшем стекле у меня это получалось не хуже, чем "мышкой" в "Сеуле"…
И я стоял тогда так очень долго, напившись, кажется, в "Дикой свинье", дышал на стекло перегаром, рисовал лицо, смотрел, как оно исчезает, и снова его рисовал, и оно снова таяло, и я снова…
Это было не моё лицо, и не то, что вы подумали… Не Уртюпа, нет-нет… Это было просто лицо, Antlitz…
Их было столько, этих лиц… Одно за другим… Что какое-то, наверно, было похоже на меня… Но какое-то - на вас…
А из комнаты доносился застрявший в лэптопе ремикс Давида Моралеса, хаус или дип-хаус… Ту-ту-ту… С периодическими заплывами в ла-ла-ла… И ещё не было снега…
Да, снег пошёл потом…
Помню, что я проснулся и… Так как жалюзи были опущены, опять-таки не мог разобрать, ночь снаружи или день…
Звонили в дверь, я думал было не открывать, перевернулся на другой бок… Но не уснул… Да и звонить не прекратили… Поэтому я встал с кровати и, чертыхаясь, пошёл к двери…
На пороге стоял незнакомый человек в синем рабочем комбинезоне… Он представился хаусмайстером…
- У меня всё в порядке, - сказал я, - всё течёт, всё функционирует…
- Зато у нас не всё есть в порядке, - сказал он, - у нас с вами не всё есть…
Говорил он с каким-то балканским акцентом…
Мне вообще-то показалось, что это попытка ограбления, и я уже думал было захлопнуть дверь перед его носом… Но тут я вспомнил, что какое-то время назад в подъезде и в самом деле висело объявление… О том, что у нас теперь будет другой хаусмайстер…
К тому же этот человечек в комбинезоне пока что не делал попытку проникнуть в мою квартиру, он стоял неподвижно за порогом…
- На вас жалуются жильцы! - сказал он. - Если это не прекратится, мы вынуждены будем обратиться в полицию…
- А что я сделал? - сказал я, зевая. - В чём, собственно, дело?
Он ещё сильнее стал буравить меня своими чёрными глазами…
- Шум, - сказал он, - крик, гам… Вы не даёте людям спать… Всю ночь вы стучали в двери к соседям… Вы кричали! Дурным голосом! Из почтового ящика!
После этих слов я таки да, захлопнул перед его носом свою массивную дверь…
Я думал было даже сам позвонить в полицию и сказать, что ко мне ломится сумасшедший…
Нет, ну нормальный человек будет утверждать, что я "кричу на людей из почтового ящика"?
Я уже не говорю, что когда человека будят ни свет, ни заря… На часах было одиннадцать, по всей видимости, утра… И говорят такое…
Я поневоле вспомнил о бункере для украденных картин, с железной заслонкой… "Как огромный почтовый ящик", - говорил Ахим… Или Феликс, я уже не помню, кто это сказал…
И всё же я не стал звонить в полицию…
Выпив кофе, я подумал, что виной всему его албанский или там сербо-хорватско-немецкий… И рудименты ящиков, которые изначально были вмонтированы в дверь каждой квартиры…
Почтальон бросает почту в ящики, которые висят внизу, у входа в подъезд, а эти, в дверях квартир, просто так остались, про них забыли… Но они ведь представляют собой отверстия, ведущие в квартиры, и в них можно кричать дурным голосом… А "из них" получилось из-за незнания немецкого, ну перепутал "hinein" и "heraus", с кем из иностранцев этого не случается… Фух, подумал я, с этим разобрались…
И тут в двери снова позвонили…
На пороге стоял тот же человек в комбинезоне, может быть, он успел походить по другим квартирам…
- Это серьёзное дело, - сказал он.
- Послушайте! - я повысил голос. - Я спал! Сутки подряд! А может, и больше! Я вообще не выходил из квартиры, что вы за бред тут несёте…
- Но вас видели соседи…
- Ну так это коллективный бред! Это не мог быть я!
- А если вас видели? Дети очень испугались у Зеенхоферов, они вообще возмущены, до глубины…
- Послушайте, если надо будет, Зеенхоферы сами ко мне обратятся…
- Они теперь боятся, поэтому они и…
- Я вам всё сказал: я не выходил из квартиры, всего доброго, - и я захлопнул дверь. Потом снова открыл и почти крикнул:
- Если вы ещё раз позвоните, я вызову полицию. Надо ещё проверить, какой вы хаусмайстер. А теперь вон!
Я долго стоял под душем, прежде чем смог успокоиться.
И то сказать, успокоился ли я…
Я вспомнил, что недавно видел возле своего дома Уртюпа… И не одного, а в компании таких клошаров… Что, если это он? Я не сошёл с ума, нет… Если он выталкивал меня из меня… Там, у Изара, потом в трамвае, и было ещё много этих "потом"… То почему бы ему не явиться ко мне домой? Что, если он искал меня? Если он проследил за мной… Я ведь когда-то следил за ним… Он мог ответить мне тем же…
Но я до сих пор не знаю, живёт ли он под мостом, в смысле, ночует ли он там… На это меня не хватило - удостовериться… Довести расследование до конца… Хотя один раз я прошёлся ночью, и не под одним, а под пятью или шестью мостами - я почти дошёл до Трудеринга… Ночью, да, чтобы выследить Уртюпа, я сам не знаю, что бы я делал, если бы его нашёл… Мало того, что он слеплен из другого теста… Так у него ещё и собака…
По дороге я попал на диковинный… Или, скорее, попросту дикий… Дикий вернисаж - прямо на сводах моста висели фотографии бомжей, наклеенные на куски картона, а под ними сама "натура" квасила из пластиковых стаканчиков водку и граппу…
Фотограф был совершенно сказочный, такой кэптейн Джек на пенсии…
Там была и дама с попугаем, которую я вижу с детства на мюнхенских озёрах… Нет, эта - не бомжиха, скорее, что-то вроде буржуа - в старом смысле этого слова… Ну она и смотрелась там белой вороной… То есть на плече у неё сидел огромный попугай "ара", который в таком освещении тоже выглядел чёрной, гипертрофированной вороной…
Даму эту я видел с детства, повторяю, на пляжах, она возлежала в шезлонгах, а жёлто-синий попугай всегда сидел рядом в клетке, но несколько раз я видел его и на ветке сосны, стоявшей недалеко от хозяйки…
Почему я их вспомнил? Не знаю… Или да: они были под мостом, на вернисаже, и там же были бомжи со всей округи, но моего Уртюпа там не было, и я так до сих пор и не знаю, где он живёт, зато он мог запросто меня вычислить…
Вместе с тем, даже зная его… Или, точнее, не зная… Но что-то всё-таки зная, имея его визуальный образ, по крайней мере, я с трудом мог себе представить, что он ходил по моему подъезду и кричал в почтовые ящики жильцов…
К тому же, если кого-то наверняка нельзя перепутать со мной, то это Уртюпа…
А хаусмайстер утверждал, что Зеенхоферы видели в глазке моё лицо…
Но мало ли что они все там видели, я им не верю…
"Они могут всё что угодно, сказать, - бормотал я, возвращаясь в свою взъерошенную берлогу, - интересно, медведя они там случайно не видели? Которого все видели…".
И, так как я сразу не уснул, мои мысли переключились с Уртюпа на Бруно - точно так же, как медвежьим летом, когда… Кажется, только мы с Дженни его не видели - да и то чисто случайно… Потому что мы два раза были в тех же местах и в то же самое время, где был Бруно, - это стало ясно, когда уже после выстрела, прозвучавшего на всю Баварию, в горах, мы увидели в газете карту, на которой были обозначены последние перемещения бурого мигранта…
Почему, кстати говоря, с итальянской стороны Альп медведи спокойно живут, не вызывая никакого ужаса, и в них никто не стреляет? Я не знаю…
После смерти Бруно Италия требовала выдачи его шкуры, вообще от всей этой истории на меня повеяло тогда чем-то… Что пока трудно выразить словами…
Последний раз мы должны были встретить его на Шлиерзее - и встретили бы, если бы не поплыли на необитаемый остров…
Но мы поплыли на остров… И встретили там не медведя, а У-у-у…
Да ладно, просто мне так показалось в первый момент, Дженни же подумала, что это Пан с картины Бёклина, он в самом деле был похож… Точнее, не он, а вся композиция - просто один к одному…
Мы увидели его в бёклинских зарослях, когда покидали остров - вплавь… Ходил ли он за нами всё это время, прячась в кустах? Нет, я не думаю…
Ни я, ни Дженни никогда там раньше не были и ничего не знали о назначении этих странных сооружений… Что в них странного? Странно было выйти из амальгамовых волн Шлиерзее на берег, зайти в чащу и увидеть там закрытый терем, рядом с ним деревянную вышку… По всем признакам это была гостиница, да… Но в ней никого не было, стеклянные двери были заперты…
Сквозь них, тем не менее, видны были многочисленные столы… Не обязательно только что сервированные - как нам показалось в первый момент, потому что на них стояли белоснежные накрахмаленные салфетки… Похожие на паруса яхт, качавшихся за нашей спиной - в озере, я даже подумал было, что это отражения….
Вскоре после того, как Бруно был "обезврежен" неким анонимным стрелком (имя его до сих пор хранится в тайне - имя стрелка, - потому что какие-то безумные жители Шлиерзее - этакие "эко-фашисты", хе-хе… угрожали после смерти Бруно даже местным властям, а уж если бы они узнали имя стрелка…)…
Да, так вот как он стал бумажным: на выставке дипломных работ в Академии… Или нет, курсовых, потому что там была и картина Дженни, а она же так и не закончила Академию… Замазанный серебрянкой квадрат, с содранными тут и там окошками - как сдирают ногтем слой с билетика лотереи, чтобы проступили цифры… У Дженни там и проступали цифры… И ещё - тёмный силуэт боинга…