В итоге Бородинская расстановка была очень забавна. Ежели траншеи Первой армии, перемешанные лесами с ручьями, и вправду выглядели неприступно, Вторая армия торчала в чистом поле, вроде бы открытая ударам вражеской кавалерии.
Сегодня на лекциях Академии Генштаба такие позиции именуются "обороной с висячим флангом". Вплоть до Бородина считалось, что сильный удар по "висячему флангу" завершится "складыванием позиции" с неминуемым окружением и всеми вытекающими отсюда последствиями.
Бонапарт, обнаружив именно такое построение, был на седьмом небе от счастья! Но, как гласит жидовская поговорка, - "встретились на рынке два дурака: один не знал - какое богатство купил, а второй - какое богатство только что продал!
В реальности, опасность прорыва под Ригой (и угроза Санкт-Петербургу) привели нас к тому, что Первая армия тайно разделилась аж в Витебске. Нужно было держать поляков по всему течению Даугавы и латышей "отозвали" на север.
Огромная система траншей на том берегу Колочи в реальности пустовала. Резервы же хитрый Кутузов увел вглубь к Семеновской, чтоб при случае либо занять сию "обманную" (а в реальности - пустую) позицию, либо бросить людей к Флешам. Наш фланг прикрывался тонкою линией егерских постов в надеждах, что Бонапарт не станет рисковать "вторым Прейсишем.
"Осью" ж всего стала Батарея Раевского. Задумка была в том, чтоб Батарея "накрывала" как можно большую площадь. Поэтому исполинские пушки крепились не на обычных лафетах, но - круговых панорамах. Теперь они не могли изменить угол стрельбы, иль дальность выстрела, зато сектора их обстрела составляли небывалые прежде сто двадцать градусов! За счет этого мы достигли небывалой плотности "заградительного огня". (Хлорный порох толкает большую массу картечи, но - без какого-то определенного направления. Картечь летит как бы - "веером"!)
Огонь Батареи был призван не столько выбивать живую силу противника, сколь пугать его! Ведь под таких монстров никакая пехота не сунется, а вот кавалерии сие - нипочем. Но мы и жаждали именно конного удара противника! Вот что сказал на разборе Кутузов:
"Ввиду перевеса в подвижности враг успевает перебросить резервы по всей длине фронта. Стало быть главная задача на битву - лишить его кавалерии.
Коль мы заставим врага бросать конницу на Батарею и Флеши, когда-нибудь она и - иссякнет. А без конной поддержки пехота его - сама сдохнет от голода с холодом. Всю инфантерию, все пушки можно бы сдать, но за каждого потерянного коня - спрошу со всей строгостью. Нам бы, ребята, выбить его лошадей - тут-то он у нас и попрыгает.
После напутствия я вернулся в "родную" траншею и был встречен товарищами из русских полков. По обычаю мы выпили, как водится - за знакомство, и пошли в баню париться. Перед завтрашним днем - вся армия мылась и надевала все чистое.
Мои новые друзья, ввиду того, что я был вхож "наверх", забросали меня вопросами и рассказали местные слухи. Самое большое впечатление на всех нас произвело дело… Тучкова.
Я уже докладывал вам, как сего болтуна изгнали из штаба, а потом… Было хлеще.
Князь шибко опозорился в дни войны с Швецией, угробив в финских лесах весь свой корпус, и его… "отправили в отпуск". Бессрочный - надо сказать.
Но князь, будучи человеком все-таки Честным (длинный язык, да неспособность командовать не отменяют прочие добродетели), все хотел хоть как-то смыть свой "позор". Тогда ему предложили "набрать ополченцев.
Никто и думать не мог, что князь примется с таким упорством и рвением, что корпус будет готов к Бородинскому делу! Впоследствии говорили, что князь оказался хорошим оратором (сие обратная сторона "длинного языка") и одной своей речью он мог "зажечь"!
Набирал же он исключительно добровольцев в губерниях "свободных от рекрутской повинности", - то бишь на Украине. В итоге треть его корпуса оказалась с Подолии, - той самой Подолии, коя дала триста тысяч штыков "на войну с москалями"!
Особый отдел был завален известиями о готовящемся в Корпусе мятеже и том, что чуть ли не тучковские адъютанты - законспирированные масоны уговаривались убить командира и перевесть Корпус на вражью сторону.
Кутузов вообще не хотел принять Тучкова под таким соусом - люди, мол, необучены, но все уперлось в то, что Корпус лишь на треть был униатским. Наполовину же он состоял из добровольцев полтавского, да черниговского призыва, искренне желавших драться за Родину.
В том - вечная закавыка. С Польшей ясно - она лютый враг. С Белоруссией понятно - она верный друг. А вот как с Украиной?
Пытаться объявить "наш" берег Днепра - Малороссией, а "тот" Украиной, как это было при Кочубее - глупость. Это - один народ. Делить их на православных и униатов? Тоже не совсем верно. Вон, в Житомире - две трети "наших", а город "бунташный". А в Киевской губернии и того хлеще, - там "слоеный пирог"!
И вот что делать? Оттолкнуть их, назвать противником - свинство. Довериться целиком и дать им "всадить нож в спину" - тоже не хочется.
Корни беды уходят в украинскую историю, когда тамошние гетманы могли по своему разумению "примыкать к потентатам", - Турции, России и Польше. Тот же вроде бы "наш" Богдан Хмельницкий недаром изображается только в чалме большую часть своей жизни он служил султану и даже обрезался в мусульманство. А чисто исторически - это страна с единым народом, коя всю жизнь воевала с собой в трехсторонней войне!
Полтава с Черниговым, - держались России. Галиция, да Подолия польской. Киевщина с Новороссией - турецкой. "Турок" фактически "вырезали" и Киев с Новороссией теперь заселяют, как "наши", так и "униаты". Как, где теперь "провести линию"?!
Вот и с тучковским корпусом случилась та же беда. Треть - подоляне. Половина - полтавцы. Шестая - уроженцы "турского" Киева, а стало быть теперь - вперемешку. "Разведем" "подолян", да "полтавцев" в разные стороны - что с киевлянами делать? Днепр-то делит губернию точнехонько пополам!
А тут еще одно… Корпус прибыл без пороха (не положено "униатам"). Ну, так не все ж они - "униаты"!
Не дать пороха людям, - выразить им недоверие. А выдашь его униатам, догадайся, в кого они станут стрелять! Вот тебе и задачка с тремя неизвестными…
Наконец, Кутузов принял удивительное решение, - разместить Корпус в Утицком лесу и дать каждому украинцу по три заряда на бой (при норме в двадцать зарядов). Если униаты и подымут мятеж, сие случится вдали от глаз и армия того не заметит. А "наши" с "ненашими" потихоньку в лесу и выяснят "на кулачках" кто из них - за кого. А пока в лесу шум, - туда сам враг носу не сунет, чтоб не "побить своих.
Тут вмешался Беннигсен, коий мечтал подсидеть Старика. Он объявил, что сим решением Командующий решил "укрыть возможных Изменников". А они должны стоять в чистом поле, чтоб "мы их видели"!
Сие было сказано для зевак. В реальности "истинный фриц" Беннигсен "в сотый раз" довел до абсурда идею Кутузова. Старик приказал уничтожать кавалерию. Но польские кавалеристы под командой маршала Понятовского при всем желании не смогли бы пройти к Флешам, пока на дороге у них был Третий корпус.
Идея Беннигсена была проста, как выеденное яйцо: необученные люди с пустыми ружьями (а три заряда на весь бой, - все равно что пустые!) под атакой вражеской кавалерии сразу же побегут. Вдоль дороги им бежать не с руки (попробуйте убежать от всадника по дороге!), поэтому они побегут через лес - в сторону Флешей. Польская конница увлечется преследованьем и выскочит - аккурат на "Южную Флешь", коя с первого дня строилась с разворотом на юг, а не на запад. (Просто никто не рассчитывал, что Утицу закроет Тучков и априори считалось, что в Утицком лесу будет противник.)
Кстати, - очень многие из военных историков удивляются, - зачем "Южная Флешь" смотрела в тыл несчастному Третьему "тучковскому" корпусу, а не на противника. Ну, как я уже вам докладывал - Флеши построились в конце весны и в ту пору никто и не ведал, что Тучков соберет "под себя" тысячи добровольцев!
Прибавьте к сему, что за "тучковским языком" ходила дурная слава, а то, что в его штабе половина были шпионами, ни для кого не секрет. И такому вот человеку Беннигсен вынужден был объяснять - почему ему дают такую "покойницкую" позицию.
Вы знаете немцев, - Беннигсен был сух и безжалостен. Тучков же просил не за себя, но - людей, заговорив о простом милосердии к добровольцам. Вы сможете фактически "приговорить" целый Корпус к неминуемой гибели, глядя командиру Корпуса прямо в глаза?
Беннигсен вдруг разорался чуть не по-матушке и завизжал, что никто Тучкова с таким Корпусом к Бородину не звал и не ждал. Так что князь должен пенять лишь на себя!
Я, к примеру, не знаю, что бы я делал на месте Тучкова. Он же лишь усмехнулся и отвечал, что если б сам Беннигсен позвал его, - хоть на пьянку, хоть - баб щупать, он в жизни бы не пришел. Но сюда его - Тучкова позвала Русь-матушка, а к Матери на зов надо быть!
Тут на шум прибыл Кутузов и Тучков просил его подтвердить приказ насчет того, что люди его могут встать в лесу, а не - на верную Смерть. И тогда…
Многие впоследствии мне рассказывали, как провел последние дни перед Бородиным старый фельдмаршал. Каждый вечер он по пять-шесть часов кряду стоял перед аналоем, истово молился и повторял:
- Господи, на все Воля Твоя! Знаю я, - покарал ты меня за то, что убоялся я сильных мира сего, не послушав Тебя - в сердце моем! Прости меня, Господи, прости меня, грешного!
Больше не повторится… Я знаю Тебя, слышу Голос и Веленье Твое завтра все будет так, как Ты пожелаешь…
Помоги же нам, Господи! Внуши Антихристу завтра Атаковать! Не дай ему обойти нас, соблазни нашей кротостью…
Ты поражаешь гордых и сильных, - пусть он ударит меня, Господи! Изъяви Волю…