"Английские эсминцы вели себя очень умело. Они расположились в таком месте между "Хиппером" и конвоем, что было невозможно прорваться к транспортам. Они также очень эффективно использовали дымовые завесы, с помощью которых пытались укрыть транспорты. Они уклонялись от огня "Хиппера", используя маневры уклонения и ставя дымзавесы. Их относительное положение вынуждало "Хиппер" согласиться с риском торпедной атаки, если крейсер попытается использовать свои орудия".
Кумметц понял, что во время первой атаки конвоя Шербрук переманеврировал его. Но Кумметц приготовился ко второй атаке. В 9.57 он повернул "Хиппер" на восток, лег на курс параллельно "Онслоу" и "Оруэллу" и открыл огонь из всех орудий. Однако эсминцы начали яростно отстреливаться, и через 3 минуты "Хиппер" отвернул на северо-восток и скрылся в дымке.
На этот раз Кумметц отошел от конвоя подальше, хотя теперь он уже не мог обстреливать транспорты из-за плохой видимости и неэффективного радара. Теперь следовало дождаться появления "Лютцова", у которого будут неплохие шансы атаковать конвой с юга. Затем он увидел, как британские эсминцы спокойно разворачиваются у него на правой раковине. Они вели себя довольно нахально, но при этом аккуратно держались между "Хиппером" и конвоем.
Через 4 минуты, в 10.04, Кумметц решил совершить третью попытку. На этот раз "Хиппер" повернул на юго-восток, чтобы сблизиться с "Онслоу" и "Оруэллом". В течение 4 минут крейсер шел прямо на эсминцы, его 203-мм орудия вели непрерывный огонь. Хотя 2 британским эсминцам пришлось маневрировать, чтобы уклониться от снарядов, они упорно шли на восток, по-прежнему отрезая Кумметца от конвоя.
В 10.08 он снова повернул на северо-восток и прекратил огонь, словно для того, чтобы перевести дух. В 10.30 немецкий адмирал решил в четвертый раз попытаться атаковать конвой и повернул "Хиппер" на юго-восток. Он намеревался обстрелять упрямых англичан всем бортом. 8 - 203-мм и 6 - 105-мм орудий должны были раздавить пару эсминцев. Одновременно он радировал своему соединению: "Хиппер" находится севернее конвоя. 4 вражеских эсминца между нами и конвоем" .
Радиограмма была крайне неточной, так как с ним сражались только 2 эсминца - "Онслоу" и "Оруэлл". "Обидиент" и "Обдьюрейт" шли на соединение с конвоем. "Акейтес", уже получивший тяжелые повреждения, продолжал выполнять свой долг - ставил дымовую завесу.
3 эсминца Кумметца пристроились за кормой "Хиппера", который увеличил скорость и открыл беглый огонь по "Онслоу" и "Оруэллу". Они в это время находились чуть впереди траверза крейсера. Дуэль была неравной. Как только артиллеристы "Хиппера" пристреляются по "Онслоу", эсминец будет обречен.
8 - 203-мм орудий крейсера давали залп весом более 2000 фунтов. 6 - 105-мм орудий добавляли еще 300 фунтов. Немцам могли отвечать 2 орудия "Онслоу" (еще 2 замерзли), залп которых весил 96 фунтов, а 4 - 102-мм орудия "Оруэлла" выпускали снаряды общим весом 124 фунта. Более 2200 фунтов против 220 фунтов! "Хиппер" имел огромное преимущество, так как снаряды британских эсминцев могли нанести ему лишь ничтожные повреждения, тогда как любой снаряд крейсера мог отправить эсминец на дно.
На мостике "Онслоу" все люди были заняты и полностью поглощены своим делом. Например, Мерчент продолжал готовить данные для торпедного залпа на случай, если все-таки придется пустить в ход торпеды. Позднее он писал: "После завершения первых приготовлений к бою мои мысли полностью переключились на расчет аппарата. Эти люди находились на верхней палубе позади трубы, следили за смутным огромным силуэтом противника и терпеливо ждали приказа "Развернуть на левый борт". (Или на правый, если так будет нужно.) Они переговаривались между собой, полностью доверяя торпедисту Фрэнки Тиббсу, несокрушимой твердыне, на которой держалось все. Таким же надежным был и его заместитель, старшина-торпедист, который вселял в других уверенность личным примером, своей надежностью и рвением.
Мои мысли, как это часто случается, постоянно улетали в прошлое, к тем дням, когда я мальчишкой обучался на борту ЕВК "Ганг". Меня совершенно захватила картина в комнате отдыха, изображающая какой-то бой периода Первой Мировой войны. Колонна линкоров шла в бурном море под слабым светом молодого месяца. На переднем плане был виден один из эсминцев охранения. Его торпедные аппараты были развернуты на борт, и там, где тени были особенно густыми, виднелись сгорбленные фигуры расчета. Люди напряженно всматривались в темноту, в которой могла таиться опасность. Под картиной виднелись слова: "Когда ты странствуешь по морю, я всегда буду с тобой". Все это промелькнуло в голове в считанные секунды. Но я ощущал, что за внешним бездействием таится страшное внутреннее напряжение. Ведь именно от них может зависеть исход сегодняшнего дела".
Вайатт следил за курсом "Онслоу", одновременно наблюдая за "Хиппером", и отдавал приказы рулевому, когда это было необходимо. Шербрук планировал бой, как хороший шахматист, пытаясь предугадать дальнейшие ходы "Хиппера" и его сопровождения.
Орудия А и Х все еще не удавалось ввести в действие. Расчеты пытались закрыть замки весьма неортодоксальным способом - стуча по ним снарядами. Стволы орудий В и Y были покрыты льдом от долетавших из-за борта брызг. Хотя каждое из них сделало более 60 выстрелов и должно было разогреться, лед отказывался таять.
Уилсон аккуратно поворачивал КДП вслед за темным силуэтом "Хиппера". Когда в 10.04 крейсер в третий раз повернул на "Онслоу" и открыл огонь, Уилсон немедленно ответил. Через несколько секунд флагмана поддержал "Оруэлл", который все еще находился в 5 кабельтовых за кормой "Онслоу". И снова зловещие красные вспышки пробежали по силуэту "Хиппера", когда 203-мм орудия дали залп.
Шербрук сказал Вайатту: "Поворачивайте на параллельный курс".
Вайатт наклонился над переговорной трубой и приказал: "Право 15. Курс ноль-восемь-ноль".
В течение 4 минут тяжелые снаряды рвались в опасной близости от крошечных эсминцев. Затем в очередной раз силуэт крейсера начал сокращаться, и орудия "Хиппера" умолкли.
"Он отворачивает!"
"Лежит на курсе 45є"
"Что он намерен делать?"
Затем силуэт опять стал длиннее. Время 10.11.
"Он опять поворачивает".
"Курс 80є".
"Смотрите - снова открыл огонь!"
"Оператор радара говорит, что видит снаряды, вылетающие из орудий".
А ведь это действительно было возможно. Крошечные метки отделялись от большой, которая изображала крейсер, и неслись к "Онслоу".
"Снаряды идут… ближе… прямо… правее… уходят вправо…"
8 снарядов легли в 150 ярдах от "Онслоу" по идеальной прямой, пересекая его курс, и взорвались, подняв высокие фонтаны воды.
"Снаряды идут… ближе… правее… уходят вправо…"
Еще 8 снарядов разорвались в 150 ярдах впереди. Артиллеристы "Хиппера" преувеличивали скорость "Онслоу".
"Черт, какой маленький разброс!"
Артиллеристы "Хиппера" не пытались накрыть снарядами какую-то площадь. Орудия крейсера наводились так, что снаряды ложились по прямой, а не зигзагом.
"Снаряды идут… подходят…"
"Попытаться уклониться, сэр?"
Артиллеристы "Хиппера" уже нащупали дистанцию, теперь им оставалось подправить прицел. Они стреляли очень быстро.
Каждые несколько секунд два орудия "Онслоу" давали ответный залп. Дым и запах сгоревшего кордита от орудия А несло на мостик. Но никто этого не замечал, так как эсминец оказался в серьезной опасности. Весь бортовой залп тяжелого крейсера был нацелен прямо на него. Мерчент стоял на левом крыле мостика, Шербрук находился в нескольких футах от него. Вайатт стоял возле компаса чуть сзади. Уильямс находился в задней части мостика на левом крыле, рядом с ним стоял один сигнальщик, а второй дежурил на правом крыле.
Четыре залпа - более 4 тонн взрывчатки - и все мимо. Вайатт в переговорную трубу отдал приказ рулевому еще раз изменить курс в отчаянной попытке обмануть наводчиков "Хиппера".
"Снаряды идут… подходят… уходят влево…"
Тяжелый удар заставил эсминец вздрогнуть, осколки пролетели над квартердеком. Первый снаряд пятого залпа взорвался рядом с левым бортом "Онслоу". Зазубренный кусок стали пробил обшивку и влетел в машинное отделение. Остальные 7 снарядов легли перелетом.
"Править на разрывы!"
"Лево 20, курс ноль-семь-ноль".
"Снаряды идут… подходят… уходят вправо…"
Серия ударов встряхнула корабль еще раз. Осколки просвистели над мостиком, стоящих там людей обдало брызгами. Снова первый снаряд залпа взорвался в нескольких футах от левого борта между орудиями А и В, сделав в борту вмятину глубиной 6 дюймов. Остальные 7 снарядов взорвались по правому борту.
"На разрывы!"
"Машинное отделение сообщает о повреждениях…"
"Лево 10. Курс ноль-шесть-ноль".
"Снаряды идут… подходят… ближе…"
Оператор радара прожил еще какие-то доли секунды, хотя вряд ли успел осознать, что снаряды падают прямо на него.
Позади мостика прогремел ужасный взрыв. Пятый снаряд залпа под углом 10є к траверзу проскочил над 25-футовым катером и врезался в верхнюю кромку трубы. Он вспорол трубу сверху донизу. Ударная волна пошла вниз по трубе, открыв заслонки кожуха котла и выбив предохранительный клапан, который сразу начал травить пар высокого давления. Пар тут же пошел вверх, расплываясь над кораблем каким-то диковинным плюмажем.
Осколки изрешетили трубу, и она стала напоминать перечницу. Сотни острых, словно бритва, кусочков стали полетели вперед, пронизав обе рубки радаров. Оператор был убит на месте. Часть осколков перерезала антенны, изрешетила КДП, ударила по задней части мостика. Наблюдатель правого борта погиб. Один осколок, отразившись от антенны артиллерийского радара на крыше КДП, ударил Шербрука в лицо.