Князь Шуйский спорит с шурином твоим,
Его склонять готов я к миру.
Федор
Отче,
Мы все стоим за церковь! И Борис,
И я, и Шуйский – все стоим за церковь!
Дионисий
Великий царь, усердие твое
Нам ведомо; дела же, к сожаленью,
Не все исходят от тебя.
(Смотрит на Годунова.)
Намедни
Новогородские купцы, которых
За ересь мы собором осудили,
Свобождены и в Новгород обратно,
Как правые, отпущены, к соблазну
Всех христиан.
Годунов
Владыко, те купцы
С немецкими торгуют городами
И выгоду приносят государству
Немалую. Мы с ними разорили б
Весь Новгород.
Дионисий
А ересь ни во что
Ты ставишь их?
Годунов
Избави бог, владыко!
Уж царь послал наказы воеводам
Той ереси учителей хватать.
Но соблазненных отличает царь
От соблазнителей.
Федор
Конечно, шурин!
Но самых соблазнителей, владыко,
Ни истязать не надо, ни казнить!
Им перед богом отвечать придется!
Ты увещал бы их. Ведь ты, владыко,
Грамматиком недаром прозван мудрым!
Дионисий
Мы делаем, сколь можем, государь,
Чрез увещанья. Но тебе еще
Не все известно: старосты губные
И сборщики казенных податей
В обители входить святые стали,
И в волости церковные въезжать,
И старые с них править недоборы,
Забытые от прежних лет!
Годунов
Владыко,
Великий царь предупредил твое
Печалованье. Что нас крайность сделать
Заставила, уж то не повторится.
(Подает ему грамоту.)
Вот грамота, владыко, о невъезде
В именья церкви никаким чинам
И о решенье всяких дел не царским,
Но собственным твоим судом.
Федор
Да, отче,
Он написал ее, а я печать
Привесил к ней!
Дионисий(пробегает грамоту)
Блаженны миротворцы!
Когда правитель обещает мне
И в остальных статьях все льготы церкви,
Ее права и выгоды блюсти -
То прошлое да будет позабыто!
Федор
Так, так, владыко! Отче Варлаам,
Ты помоги владыке!
Варлаам
Государь,
Что в деле сем святой владыко скажет,
Я повторю охотно.
Федор
Отче Иов,
И на тебя рассчитываю я!
Иов
Правитель твой, великий государь,
Незлобия и мудрости исполнен,
А наше дело господу молиться
О тишине и мире!
Федор
И тебя,
Аринушка, прошу я: если Шуйский
Упрется, ты приветливое слово
Ему скажи. Оно ведь много значит
Из женских уст и умягчает самый
Суровый нрав. Я знаю по себе:
Мужчине я не уступлю ни в чем,
А женщина попросит иль ребенок,
Все сделать рад!
Ирина
Мой царь и господин,
Как ты велишь, так мы и будем делать;
Но наше слово, против твоего,
Что может значить? Если только ты
Им с твердостию скажешь, что их распря
Тебя гневит, то князь Иван Петрович
Ослушаться тебя не будет властен.
Федор
Да, да, конечно, я ему велю,
Я прикажу ему! А вы, бояре,
Скорей зачните с ними разговор;
Не стойте молча; хуже нет того,
Как если два противника сошлись,
Уж помирились, смотрят друг на друга,
А все молчат…
Клешнин
Мы рады говорить бы,
Царь-государь, когда б его лишь милость,
На Шуе князь, нам рты разинуть дал!
Федор
Что ты понес? Какой он князь на Шуе?
Клешнин
А то, что он себя удельным князем,
А не слугой царевым держит – вот что!
Кн. Хворостинин
Твой дядька, царь, простить не может Шуйским,
Что за Нагих вступаются они.
Головин
И что тебя хотели б упросить
Царевича взять на Москву обратно.
Федор
Димитрия? Да я и сам бы рад!
Сердечный он! Ему, я чай, там скучно,
А я-то здесь его бы потешал:
И скоморохов показал смешных бы,
И бой медвежий! Я просил Бориса,
Не раз просил, да говорит: нельзя!
Клешнин
И в том он прав! Твой батюшка покойный
Нагим недаром Углич указал;
Он знал Нагих, он воли не давал им,
И шурин твой на привязи их держит!
Федор
Негоже ты, Петрович, говоришь,
Они дядья царевичу, Петрович!
Клешнин
Царевичу! Да нешто он царевич?
И мать его, седьмая-то жена,
Царица нешто? Этаких цариц
При батюшке твоем понабралось бы
И более, пожалуй!
Федор
Полно, полно!
Мне Митя брат, ему ж дядья Нагие.
Так ты при мне порочить их не смей!
Клешнин
А что же мне, хвалить их, что они
Тебя долой хотели бы с престола,
А своего царенка на престол?
Федор
Как смеешь ты?
Клешнин
И Шуйских тож хвалить,
Что заодно идут они с Нагими?
Федор
Я говорю тебе: молчи! Молчи!
Сейчас молчи!
Клешнин
(отходя к окну)
Ну, что ж? И замолчу!
Федор
(к Годунову)
Не позволяй ему в другой раз, шурин,
Порочить мачеху и брата!
Годунов
Царь,
Он человек усердный и простой!
Крики на площади.
Клешнин
(глядя в окно)
Ну, вон идут!
Федор
Кто?
Бояре
(смотрят в окно)
Шуйские идут!
Федор
(подходит к окну)
Как? Уж пришли?
Клешнин
Да, вот уж у крыльца!
Крики слышны громче.
Вишь, впереди идет Иван Петрович,
А круг его валит с купцами чернь!
Ишь, голосят и шапки вверх кидают!
Еще, еще! Стрельцов сбивают с ног!
Держальников оттерли! Подхватили
Его под руки! Эвот, по ступеням
Его ведут! Небось и государя
Так не честят они!
Федор
Смотри же, шурин,
Не забывай, что ты мне обещал!
Аринушка, – смотри же, замечай!
Коль, неравно, у них пойдет негладко,
Ты помоги! Отцы мои, – я паче
На вас надеюсь!
(Возвращается поспешно на свое место.)
Стольник
(отворяя дверь)
Князь Иван Петрович!
Входят Шуйские; за ними Мстиславский, Шаховской и другие.
Клешнин
(тихо к Туренину, глядя на Шуйских)
Ишь, как идут! И шеи-то не гнутся!
Кн. Иван Петрович
(опускаясь на колени)
Великий царь! По твоему указу
Пред очи мы явилися твои!
Федор
Встань, князь Иван Петрович! Встань скорее!
Тебе так быть негоже!
(Поднимает его.)
Мы с царицей
Давно тебя не видим. Ты, должно быть,
Семейным делом занят? Мне сказали:
Племянницу ты замуж выдаешь?
Кн. Иван Петрович
Так, государь.
Федор
Я рад, я очень рад!
Я поздравляю вас! Так вот я, князь,
Хотел сказать тебе, что мы давно
Тебя не видим – впрочем, может быть,
Тебе не время? Это сватовство -
Ты оттого и в Думу, вероятно,
Давно уже не ходишь?
Кн. Иван Петрович
Государь,
Мне в Думе делать нечего, когда
Дела земли вершит уже не Дума,
А шурин твой. Поддакивать ему
Довольно есть бояр и без меня!
Федор
Иван Петрович! Мне прискорбно видеть,
Что меж тобой и шурином моим
Такое несогласье учинилось!
Нам сам господь велел любить друг друга!
Велел, владыко?
Дионисий
Истинно велел!
Федор
Вот видишь, князь? Что говорит апостол
В послании к коринфянам? "Молю вы…"
Как дальше, отче Варлаам?