ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ПОБЕЖДАТЬ - ЭТО НАУКА
1. ТОГДА ГОРОД НАЗЫВАЛСЯ ПЕТРОГРАД
Сдав выпускные экзамены, простившись с родителями, с меньшими братьями, с учителями и товарищами, с лугами и лесом и со всем городом Елабугой, Леонид и Николай отбыли в Петроград. Плыли на медленном колёсном пароходе вниз по Каме, потом вверх по Волге, мимо Казани, Чебоксар и Васильсурска, до Нижнего Новгорода.
Проплывая Казань, вспомнили, что здесь в офицерском училище учится теперь Аркашка Леденцов.
На другой день после выпускного "акта", украв у отца из буфета вина, Аркашка накричал глупых речей, набезобразничал, поклялся:
- Нынче же поеду поступать в офицеры!
То ли у него были свои деньги, то ли тоже украл у отца, но он побежал на пристань и купил билет на ближайший пароход. Потом стоял на второй палубе и посылал последние приветы своим дружкам на пристани:
- Тыловые крысы! Бабьё трусливое!
А когда он швырнул в провожавшую публику бутылку шампанского, как гранату, служители пароходного ресторана аккуратно подхватили юного патриота под ручки и уволокли в каюту.
Хорошо, что толстая шампанская бутылка угодила в серебристый радиатор стахеевского авто и разбилась, никому не причинив увечья.
- Дурак полоумный, - охарактеризовал друга Пашка Стахеев и велел шофёру протереть радиатор замшевой тряпочкой.
Тем же вечером Лёня Говоров сидел в уютном доме Лазарева, а маменька учителя, листая старинную книгу, приговаривала:
- Люблю, чтобы мужчины говорили про умное, а я бы слушала.
Александр Иванович рассказывал:
- Я побывал перед самой войной в Петрограде. Встретился с товарищем, который учится на кораблестроительном отделении Политехнического института. Он показал мне свыше сорока листов чертежей своего дипломного проекта. Подробные расчёты, все размеры - работа изумительная. Я спросил, сколько же он потратил времени? Товарищ ответил, что последние два года работал с восьми утра до восьми вечера не разгибая спины и отдыхал только на Новый год и в день рождения.
- Это хорошо, - не испугался Леонид. - Любопытно, какие они там проходят науки?
- Я записал, - обрадовался вопросу Александр Иванович. - Сейчас отыщу эту бумаженцию.
Лазарев порылся в ящиках бюро и нашёл нужные записи. Он показал Лёне список нескольких десятков наук, которые проходят студенты кораблестроительного отделения. Лёня внимательно прочитал список.
- Позвольте. А судовождение разве не проходят? - спросил он.
- Ему ещё не хватает! - воскликнул Лазарев. - Да, сударь мой, ты далеко пойдёшь с таким рвением. И я по-учительски тебя благословляю. Будут у тебя, наверное, учителя и получше меня, но я любил тебя. И то малое знание, которым обладаю, добросовестно старался тебе передать. Прости, если что сделал не так.
- Знания придут, была бы душа большой, - сказала Татьяна Сергеевна.
- Я вас тоже любил с первого класса, - признался Леонид. - Вы мне во всём были учителем. Спасибо за всё. Всего доброго.
- Прощай, ученик, - грустно улыбнулся Александр Иванович. - Не будем загадывать, увидимся ли. Времена наступают, как бы это сказать… исторические. Будь жив!
Доехав до Петрограда, братья Говоровы пошли разными путями: Леонид поступил в Политехнический институт на кораблестроительное отделение, а Николай стал студентом Лесотехнического института.
Во время экзаменов у будущего инженера-кораблестроителя не было времени выйти на берег моря и посмотреть, как оно выглядит, но в первый же свободный день он поехал в приморский посёлок Стрельну. Пройдя через старинный парк, увидел вдруг короткий мол, сложенный из дикого камня. Леонид прошёл до спуска к воде. Там мальчишка удил рыбу.
С каменной гряды открывался широкий вид на Петроград и входные молы порта. Золотым пятнышком светился купол Исаакиевского собора. Слева виднелись туманные очертания Кронштадта. Прямо вдали чернела на горизонте черта северного берега Невской губы.
"Вот оно наконец - море! - подумал Леонид. - Простор, воля и никаких преград. Свободнее моря только небо, но в небе слишком уж пусто, я туда не хочу. Я хочу в море!"
- Зыришь? - поинтересовался удивший рыбу мальчик, заметив в глазах студента особое внимание.
Лёня удивился неслыханному слову, но сразу понял его значение.
- Зырю, - согласился он. - Что это за мол такой странный? Вроде он здесь без надобности.
- Петровская дамба, - сказал мальчик. - По приказанию самого Петра Великого насыпана. Царь знал, для какой надобности.
- А для какой?
- Эх ты, - покачал головой мальчик, - а ещё студенческую форму надел!
- Так я недавно, - улыбнулся Леонид. - Ты уж объясни.
- Царь Пётр хотел сделать петербургский порт не на Неве, а здесь, в нашей Стрельне, - объяснил сведущий мальчик. - Только не получилось у Петра Алексеевича…
- Почему?
- Не понимаешь? В солдаты надо сдавать таких студентов!
- А всё-таки?
- Слишком мелкое место, - изволил объяснить мальчик. - Чтобы искупаться, бредёшь полверсты. Поэтому и не вышло с портом у Петра Великого. Осталась наша Стрельна деревней, и дамба уже за двести-то лет подразрушилась, осыпаться стала… Хоть место мелкое, штормит здесь осенью по-настоящему. Глянь, куда плавник выбрасывает! - Он показал на полосу досок и тростника далеко на берегу.
- Обзор здесь исключительный, - сказал Леонид.
- Понимаешь, - похвалил его мальчик. - Тебя как зовут, студент?
- Леонид.
- А меня Сергей. Попробуй, прищурь глаза, чтобы едва-едва видно было.
Леонид прищурился.
Мальчик стал читать стихи:
- Опять меня тянет в море, где небо кругом и вода. Мне нужен один высокий корабль и в небе одна звезда!
Показалось, будто к дамбе подошёл высокий корабль, весь в белых парусах. Сейчас он возьмёт его на крутой борт и помчится, поскрипывая рангоутом, в дальние дали… Потом Сергей вывел из-за камня чёрную лодочку, они взялись вдвоём за вёсла и поплавали по морю.
- Прощай, родимый берег мой! - кричал Сергей.
Вернувшись, завели лодочку обратно за камень и пришвартовали.
- Ну, почуял, какая романтика? - спросил мальчишка.
- Почуял, - с улыбкой сказал Леонид. - Волшебное тут место.
- Здесь ты уже не на берегу, а как бы в море.
- И даже на корабле, - добавил Леонид.
- То-то, студент. Учить вас некому.
Начались занятия, и ездить по красивым местам стало недосуг.
Преподаватели круто взяли студентов в оборот. Вступительную лекцию прочитал декан факультета корабельный инженер Константин Петрович Боклевский.
- Каждая наука начинается со своей истории, - сказал он. - Почти не сохранилось сведений о судостроении древних народов. Чертежей, по-видимому, не делали. Искусство развивалось, передаваясь от мастера к ученику. Но мы обязаны преподавать вам кораблестроительную науку. Задача профессоров и преподавателей - сделать готовых инженеров, которых можно сразу послать в конструкторское бюро или в цех на самостоятельную работу. Достижимо ли это?
В глазах первокурсников ответа на вопрос не читалось.
Подождав полминутки, Константин Петрович ответил сам:
- Нет, не достижимо. Никакая школа не может дать самостоятельного конструктора или готового руководителя цеха.
У Леонида невольно вырвался вопрос:
- Что же она может дать?
- Школа может дать и обязана дать, - ответил Боклевский, - основные познания, основные принципы дела и некоторые основные навыки труда, ну и, конечно, умение прилагать знания к работе. Поэтому мы сузим задачу. Не "сделать из вас готовых инженеров", а "научить вас учиться" будет нашей целью.
В конце лекции Константин Петрович разъяснил свои взгляды на обучение студентов такими словами:
- Мы, профессора и преподаватели, сами учимся у практиков дела и часто у них спрашиваем: чему вас учить и как вас учить? Наука есть служанка практики, она не пустое упражнение для праздного ума. Науку изучают только для того, чтобы применять знания в практической деятельности. Начиная изучать что-то, задайте себе вопрос: для чего изучаю, в какой области практики смогу применить знание? Пусть ни одна строчка знания не лежит в голове бесполезным грузом. Умейте каждое сведение вовремя и полноценно применить в своей работе. Не забывайте о том, что вы знаете! В этом секрет всякого успеха, - продолжал после паузы Константин Петрович Боклевский. - Это позволяет человеку постоянно идти вперёд.
Продолжалось учение, продолжалась мировая война.
Третий год воевала Россия. Мельница смерти перемалывала и солдат, и бравых унтеров. Не щадила смерть и офицеров.
Солдата можно было послать в окоп, едва оторвав от станка или плуга, за считанные недели обучив стрелять из трёхлинейной винтовки образца 1908 года и колоть врага трёхгранным штыком. Но не так просто было восполнять убыль офицерского состава.
Офицера в армии можно сравнить со сложным управляющим устройством. Его налаживают, шлифуют и настраивают годами. Готовили офицеров в кадетских корпусах и юнкерских училищах. Туда принимали совсем ещё мальчишек и вкладывали в несмышлёные головы то, что требовалось начальству, не дозволяя проникать чему-либо иному.