Отель "Ритц"
Ах, какое удовольствие танцевать фокстрот, если есть кавалер, который шепчет тебе о любви, и проживи хоть сто лет, никогда не забудешь вечера в "Ритце". Француз дон Жером и Мария Эухения часто ходили вечерами танцевать в "Ритц", и однажды к ним подошел немец в военной форме из посольства и, не глядя на француза, сказал Марии Эухении:
- Вы предоставите мне этот танец, сеньорита?
- Извините меня, я устала и мне жарко.
- Устали?
- Да, устала.
- Ah, ja.
Ситуация была немного напряженной. Ожерелье из крупных ярких жемчужин сверкало на нежной смуглой шее Марии Эухении.
- Эти жемчужины, полагаю, куплены на деньги, вырученные от продажи мулов французам? - сказал немец с поклоном.
Дон Жером шагнул к немцу и хлестнул его перчаткой по лицу.
Стоявшие рядом что-то заметили, но как люди тактичные даже не повернули головы.
- Завтра я пришлю к вам своих секундантов, - сказал немец.
Левый глаз его дергался, то щурился, то удивленно поднимал бровь, словно манипулируя моноклем, который он, должно быть, забыл. Он отдал честь по-военному и удалился.
- Ты будешь стреляться с этим дикарем? - спросила Мария Эухения.
- Я вызвал его на дуэль. И он не дикарь. Он военный.
- Я не могу допустить, чтобы ты рисковал своей жизнью…
- А я не могу допустить, чтобы столетний враг Франции оскорблял тебя в моем присутствии. Ни враг, ни кто другой.
- Но он может тебя убить.
- Я умею стрелять.
- Не делай этого, любимый.
- Я спасу твою честь и заодно избавлюсь от шпиона. Он только за тем и подошел, чтобы спровоцировать меня.
- И это только доказывает, что они хотят тебя убить. Убийство на дуэли ничем ему не грозит.
- Мне тоже.
Ах, какое удовольствие танцевать фокстрот, если есть кавалер, который шепчет тебе о любви, и проживи хоть сто лет, ты не забудешь вечера в "Ритце". Дон Жером принял в "Паласе" секундантов немца. Пришли два типа из посольства, один из них, герр Хаар, сопровождал военного во время первого визита. Договорились, как и предполагалось, о дуэли на пистолетах, через три дня, в шесть утра, в Ретиро. Секундантами дона Жерома стали Хулио Ромеро де Торрес и еще один художник. Донья Эмилия приходила несколько раз на обед по четвергам и говорила, что она убила Сорилью, а в его лице и весь романтизм.
- Я убила Сорилью, я убила романтизм и разрушила его воздушные замки. Надо пребывать в гуще жизни, на улице, среди народа, в реальности, как это делает Золя в Париже.
- Почему вы постоянно превозносите некую парижскую модель? - спрашивал Унамуно.
- Я превозношу лишь то, что мне самой близко, и только то, чем живу сама.
- Но эта мода на все рабочее идет из Франции, а вы ведь, кажется, герцогиня или маркиза.
- Я понимаю, что вы могли забыть мой титул, дон Мигель, потому что в Испании их слишком много, но вот я не забываю, что вы - ректор Саламанки.
- И еще такой же писатель, как вы, сеньора, хотя, возможно, не так моден.
- Я не модная, я актуальная, а это большая разница.
- Да, я уже понял, что вы нашли в Париже очень актуальную модель.
- Не расходуйте свой талант на высокомерие, дон Мигель, найдите ему другое применение.
- Ну а вы попользуйтесь своим, хоть иногда.
- Вам не нравится то, что я пишу?
- На мой вкус, слишком много описаний.
- Роман - это одно большое описание.
- Мои романы - нет. Мне важна суть.
- И в чем же суть, дон Мигель?
И тут дон Мигель нахмурился, замялся, что с ним бывало крайне редко, попрощался и ушел. Спор выиграла женщина со вставными зубами. Роман прадеда с доньей Эмилией продолжался. Я, втайне от Убальды, продолжал развратничать по-библейски с козой Пенелопой, которая была красивой и верной. Дон Жером почти не появлялся в эти дни перед дуэлью. Мария Эухения советовалась, как и все, с тетушкой Альгадефиной, лежавшей в своей чахотке под магнолией с желтым томиком Монтеня.
- Ты не виновата, Мария Эухения. Дон Жером стреляется не только из-за тебя, он стреляется потому, что он в опасности, потому, что он романтик, потому, что он думает о Франции, и еще потому, что он испанист и ему представляется, что дуэль - это очень по-испански, хотя у нас ее уже давно не существует, еще со времен Кальдерона.
- Я не могу смириться с тем, что его убьют из-за Кальдерона.
- А если он убьет немца, одним шпионом станет меньше.
- В посольстве заговор против него.
Тетушка Альгадефина покашляла немного, открыла и закрыла французскую книгу, помолчала, и в полной тишине стало слышно, как блеет коза Пенелопа, мяукает кошка Электра, ревет осел, ссорится на кухне прислуга, поет, вытирая пыль, Магдалена, бормочут молитву дедушка Кайо и бабушка Элоиса, дон Мартин разговаривает со своей лошадью, и кузина Маэна о чем-то щебечет с другими птичками из нашей стайки.
- Послушай, Мария Эухения, я больна и поэтому понимаю в жизни и смерти больше тебя. Пока Жером с тобой, пользуйся этим - живи сегодняшним днем, как жила я - Рубеном и Пикассо, живи, а там что Бог даст.
Прекрасная Мария Эухения больше не надевала фамильное жемчужное ожерелье, послужившее причиной дуэли. Ее шея еще больше оголилась, и она выглядела еще красивее.
Каролина Отеро
Прадед дон Мартин Мартинес, старый волокита, привел на обед в четверг Каролину Отеро, Прекрасную Отеро из Парижа. Она оказалась совсем невоспитанной деревенской девахой, по-французски говорила с галисийским акцентом, а по-испански - с французским. И выглядела почти как наши служанки, если бы не множество колец на руках.
- Это мне подарил болгарский принц, а это прислал русский царь, а это…
Что связывало дона Мартина Мартинеса с Прекрасной Отеро?
- Дон Мартинчик - такой хороший мальчик, и он знает, что я до гроба буду ему верна. Вы все для меня уж очень аристократки, я простая крестьянка, а вы совсем другое. Я ведь общаюсь только с принцами и с высочествами, где ни остановлюсь, а они очень обычные и perdidiňos.
Дон Мигель де Унамуно оторопело смотрел на нее. Ошеломленный, он даже не мог веселиться вместе с нами, потому что не имел чувства юмора (и это очень заметно в его книгах). Она была явлением, которое лежало за границами его мира.
- Эта женщина - сексуальный инструмент и больше ничего, что-то вроде цепочки у сливного бачка.
- Да нет, не так все просто, дон Мигель, - повторял прадед.
Кузина Маэна и кузина Микаэла (сестры) сказали, что Прекрасная Отеро - простая бедная служанка из Коруньи, чуть пообтесавшаяся в Париже.
