И как же ему - ВОВе, ветерану, солдату, отлученному на полжизни от партийных, общественных, государственных дел, оболганному и гонимому, загнанному наподобие зверя в горы и лес, отказаться теперь от сладких минут торжества, от своей полной конечной победы? Как? Нет, никак нельзя. Так что сперва торжество, сначала - победа, остальное потом, пусть и самое главное, важное. Все, все потом. А что именно, как действовать дальше, получивши снова партийный билет, этого Иван Григорьевич покуда не знал. Но все больше и больше казалось, что надежнее, лучше всего прежнюю партию распустить и создать на расчищенном месте другую, новую, во главе с совершенно новыми чистыми людьми. Теми, что не запятнали себя ни прежними перехлестами, ни нынешним попустительством, предательством даже. И только тогда никто и ни за что не сможет предъявить новой партии за просчеты предшествующей ни малейших претензий. И останется только одно: ждать и работать - терпеливо, упорно, привлекая к себе все новых и новых сторонников. И настанет момент, непременно придет - и немало из тех, кому коммунисты теперь желанны лишь висящими на столбах, оборотят свой гнев против отступников. Мстительные, оголтелые, жадные до наживы, перевертыши эти из всех щелей ныне прут, лезут и лезут, норовя прибрать к своим рукам все, что было достоянием всего народа, всюду свою корыстную власть утвердить. Утвердят - тогда и зажмут в кулак всех работяг - золотом, ложью, тюрьмой и свинцом. Вот тут-то снова и вспомнят о коммунистах. О тех, что гнили по царским, а то и по сталинским каторгам, на поле брани первыми бросались в штыки, на мерзлую землю - с кайлом и лопатой, словом, насмерть стояли за Государство, за Родину, за народное счастье. И именно для него, для народа, и вместе с ним и воплощали в явь, как могли, величайшую мечту человечества о всеобщем братстве, равенстве и справедливости. Хотели поднять всех людей над грязью мелких страстишек, над повседневным уродливым бытом, над грешной постылой землей, чуть ли не в небеса, не к божеству каждого вознести. И во многом к тому уж приблизились. И вина, и беда их, общая наша беда заключается в том, что не всем эта вера пришлась по нутру, по плечу, что этим - слабакам, иудам, явным врагам многие из нас поверили больше, чем коммунистам, и в итоге, пусть на время, а утратили великую эту мечту. Но есть, есть коммунисты еще - настоящие КОММУНИСТЫ, да просто честные, гордые, смелые люди. И мы вернем еще все. Все достойное, лучшее, вечное… Все, все вернем. И умножим в тысячи раз!
Так Иван Григорьевич чувствовал, думал, стоя перед комиссией, упоенно, почти откровенно торжествовал.
- А как быть с партийными взносами за весь восстановленный стаж? - услышал он женский озабоченный голос. - Ведь тридцать три года прошло, как его исключили из партии. Тридцать три!
- Возраст Христа, в пору распятия, - отметил Борис Карлович Пуго, бросив с лукавинкой взгляд на Изюмова. - Представляю, чего вы натерпелись за эту треть века, - застыл на миг, что-то соображая. Видать, ничего не придумав, спросил: - Как же нам быть?
- Положение требует, - подсказала секретарь, - чтобы взносы были уплачены восстановленным в партии за весь исключенческий срок.
- Да у товарища и денег таких, может, нет! - воскликнул сочувственно председатель. - Вы-то сами на это как смотрите?
- Г-мм, - не сразу нашелся Изюмов. - Если иначе нельзя… Что делать? Придется платить. Хотя… Не я же сам себя исключал. Вы исключили. Ну, ваши предшественники, - поправился он. - Они, наверное, и должны уплатить.
- Резонно, - не сводя упорного взгляда со стоявшего напротив него апеллятора, согласился с ним Борис Карлович Пуго.
- Но я не помню, чтобы когда-нибудь делали так, - забеспокоилась женщина. - У нас просто нет такой расходной статьи.
Начали переглядываться, судить-рядить и все остальные.
Выход предложил сам заявитель:
- Принципиально… По-моему… Следует так, - опустил Изюмов руку на стол. - Взносы за тридцать три года, раз положено, я внесу. Но из денег, что я за это время по вашей вине потерял. - Все мигом примолкли, застыли, и прежде всего председатель. - Ведь исключив из партии, меня сразу же выгнали и из редакции, не давали работать по специальности. Я месяцами, годами нигде работы не мог получить. И не только журналистской, по профессии.
- Минуту, - сразу смекнув, куда это может завести, оборвал Изюмова Пуго. - Партия приняла решение, взяла весь грех за ваше исключение на себя. Взяла! Она даже приносит вам свои извинения. Вот она и уплатит. Долг есть долг. И каждый свои долги обязан сполна отдавать. - И, не лукавя, напрямую спросил: - Вас такое решение удовлетворяет? Все… Особенно это, последнее. Да или нет?
- Да, - не став примеряться, взвешивать выгоды, ответил сразу Изюмов. - Логично, нормально… Благодарю.
И тут, отодвинув в сторону стул, Пуго вдруг двинулся вдоль правого ряда сидевших к Ивану Григорьевичу. Тот едва успел навстречу шагнуть.
- Поздравляю, - сжал руку Изюмову Борис Карлович Пуго. - Партия от вас еще многого ждет. Позавидовать можно. При всем своем возрасте, при жизни, какую пришлось вам прожить, вы вон еще… Надеюсь, - улыбнулся сквозь деловитую хмурость стоявшему перед ним ветерану, - когда-нибудь в одной из своих повестей или романов вы поделитесь с нами секретом, как это вам удалось остаться таким молодым, таким боевым!
Из рецензий мастеров военной прозы и критиков на повесть А. Г. Круглова "Отец"
"Значимость повести Александра Круглова, как мне думается, и в том, что она впитала в себя опыт бывшего воина, и в том, что она написана даровитым человеком, увидевшим войну своими глазами".
С. Баруздин
"… Повесть "Отец" написана рукой уверенного в себе и литературно одаренного человека. Проблема воинского таланта… очень правильно связана с проблемой сохранения на войне человеческой жизни…"
К. Симонов
"В ней (в повести "Отец") есть кусочек войны, той всамделишной правды, которая может быть добыта лишь ценой авторского опыта, а это всегда ценно в литературе".
В. Быков
"Герой повести, лейтенант Матушкин… ощущает свою человечность как силу, призванную побороть разрушающую, темную мощь войны… За бытовизмом скрываются общие проблемы: человек и война, разумная воля и случай, цель и средства ее достижения".
Г. Филиппов