Соломон строил Храм; но что он строил? Он мудростью своею очищал и просвещал иудеев, и сие философическое дело представил под видом сооружения Храма. Сия связь мыслей есть и посейчас основа деятельности вольных каменщиков, справедливо утверждающих, что взяли свое начало от сооружения Храма. Что прообразует приведение дикого камня в совершенную кубическую форму? Сие греховный человек очищает душу свою от пороков...
Работы можно и должно вести как каждому особо, так и всем сообща. И те, кто дальше продвинулись, себя обтесывая, те и суть первосвященники, и они радостно оказывают помощь всем, кто также к совершенству близок.
Первосвященников, по правилам, всего семь на земле. Когда преставляется один из них, то вступающий в сан сей принимает помазание елеем на челе и руках со словами:
"Помазую тебя елеем премудрости и святости во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, аминь".
Далее крестообразно возлагает один из них руки на голову кандидата и изрекает:
"Дух Святый да снидет на тя и да пребудет над тобою, да восприимиши духа разума, духа совета, духа ведения, духа крепости, духа благочестия и духа страха Господня; гряди с миром".
Далее горящим углем из кадильницы свершается троекратный крест над устами и языком посвящаемого с возгласом:
"Мы касаемся языка твоего огнем Святого Духа и прилагаем к оному печать скромности во имя Отца, и Сына, и Святого Духа".
И происходит сие в церкви или часовне. Брат посвятитель при этом облачен в белую мантию, златыми розами испещренную; стоит он пред равносторонним столом с каменной столешницей, расположенным у восточной стены, на котором воздвигнут вызолоченный семисвечник. На столе, сиречь алтаре, каковым и всякий стол является, лежит белый хлеб, стоит красное вино в чаше, прообразующие кровь и тело Господа нашего, и соль, символ мудрости, в солонице пятиугольной...
– Вы сами видели это, Никита Иванович?
– Сие не суть важно, – ответил Панин, бывший в то время, наряду с И.П.Елагиным, руководителем петербургской ложи ордена тамплиеров "Capitulum Petropolitanum". – А важно то, что, приняв помазание, первосвященник тем возлагает на себя обязанность бороться со всяким, равно духовным и светским, деспотизмом, имея целью переустройство всей жизни на земле и превращения ее в цветущий сад, в город солнца, в храм всеобщей любви, в царство Астреи. Aurelius Augustinus, блаженный Августин, написал в сочинении De civitas Dei92*О Граде Божием.*:
"Два Града созданы двумя видами любви, а именно: земной – любовью к себе вплоть до пренебрежения Богом, Небесный – любовью к Богу вплоть до забвения себя".
И надобно здесь, на Земле, строить Небесный град, тогда лишь врата его пред тобой распахнутся... Но материальный мир подвержен злу, так что человек может спастись, только достигая знания о высших сферах!
Павел слушал, широко распахнув глаза. Он заглядывал уже, в мечтах, краешком глаза в этот город счастья. Теперь он нашел проводника, кто поведет его туда! Еще несколько лет – и совершеннолетие, а уж тогда мать должна вернуть ему корону!
– Царствовать, – продолжал между тем Панин, – значит знать слабости души человеческой и уметь ими пользоваться.
"Несть бо человек, аще жив был и не согрешил",
– ваша августейшая мать сим секретом владеет в совершенстве. И вот отчего должно и вам знать ту из тайных книг, коя трактует о душах людей и о способах обращения с ними...
Постановка вопроса очень заинтересовала Павла.
– И как же... с ними обращаться?
– Человек слаб по природе, и те, кто сильными себя мнят, те самые суть слабые. Подходя к человеку, надо лишь знать собственную его слабость и уметь обратить ея не во вред ему, но для вящего процветания общества гражданского.
– В чем же слабости эти состоят?
– Первейшая, и такая, от коей никто не избавлен, суть надобности физические, каковы: сон, голод, жажда, боль и прочие. Как пользоваться ими – про то Шешковский лучше меня знает, и в материю сию углубляться нам незачем теперь. Замечу лишь, что всякую надобность чрезмерной можно сделать, и то будет уже как бы пьянство. Есть ведь пьянство и не от вина, но когда человек упивается любовью мира сего, суетными мыслями. И знать надобно, что простейший способ от мешающего тебе человека избавиться – это дать ему возможность погрязнуть в пороке, к коему он склонность имеет... А простейший путь поставить человека в зависимость от себя – сделать, чтоб собственные его интересы удовлетворялись лишь с твоим посредством, с угрозою при ослушании ввергнуть обратно в то небытие, из которого он был извлечен.
Из тех же слабостей, о коих трактовать стоит, главнейшая – честолюбие, гордыня. Нет легче управлять тем человеком, который много о себе возмечтал, ибо высокие цели и расходов требуют соразмерных. Споспешествуй человеку в расходах сих – и он станет должником твоим, а коль цели своей достигнет, то и твои расходы сторицей возместятся. Но не в возмещении сем дело, ибо сколь часто обрываются честолюбцы на полдороге и желаемого не достигают! Но человека, в коем кипит сия благородная страсть, легко направить к достижению целей желательных, и я вас, Ваше Величество, должен предостеречь, что увлеченность, даже и высокой целью, тем и опасна, что прознав о ней, вас могут использовать в чуждых вам интересах, слегка лишь подправляя благородные движения души вашей...
– Какова же от сего защита?
– Сердце сокрушенное и скорбь внутренняя о греховности своей. Ибо сколь бы умен и знающ ни был гордец, всегда найдется удобный повод, чтобы окунуть его в грязь по самые уши, коль безгрешным себя считает! Также любовь к человечеству и к каждому из живущих, как к брату своему. Как ни прост ответ, но в применении весьма эффективен. Сии застрахованы, что никакие движения душ их во зло обращены не будут. Единение таковых и суть подлинная сила, ибо только из них возможно составить долговременно живущую ложу, а в ней-то, в союзе-то, и скрыто главное! И таковых усердно и повсеместно отыскивают вольные каменщики, вовсе не радея о гордецах, а лишь используя их в своих устремлениях. Подобно тому, как корабельный мастер отнюдь не станет пускать в дело искривленное, сучковатое дерево, а возьмет только прямое, звонкое... Иные ж годятся только на дрова...
"Всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь",
как о том трактуют евангелисты...
– Одно лишь сердце сокрушенное?
– Второе – чувство долга и умение закону покориться. Но покориться – только начало дела; куда важнее оживить закон своей мыслью, усовершенствовать его на общее благо. И в усовершенствовании таковом преград никому и никаких не положено, кроме суда собратий. А таковых, кто на усовершенствование закона способен, весьма мало. И таковых-то паче иных нужно отыскивать и к общему делу привлекать. Ибо наша ненависть к неравенству часто объясняется лишь тем, что мы сами ничтожны. Так мастер отбирает себе работников, приискивая здоровых и мастеровитых и предоставляя пьяниц и разгульной жизни мастеров на их собственное усмотрение. Тако и пословица русская гласит: вольному воля, но спасенному рай.
– И о чем же сей закон трактует, коему покоряться необходимо нужно? – спросил Павел. Слово "закон" он выговорил с некоторой иронией, но одновременно и с некоторым страхом, ибо уже предвидел, что и ему придется подчиниться этому закону...
– О том, как человек и общество согласованы между собой имеют быть, трактует закон сей, – сурово и скорбно даже, как показалось Павлу, отвечал Панин. – Стоит светским людям собраться где-нибудь в толпу, как они уже мнят, что находятся в обществе. Но это не так! Чтобы и общество живым стало, подобно организму, и человеку в этом живом обществе не было холодно, одиноко и страшно. Согласовать сие весьма трудно, и почти что невозможно, но пытаться сделать это нужно. Понимаю и скорблю, что ныне существующие проекты переустройства общества на основаниях разумных по необходимости ныне недостатки имеют, и немалые. Но не сомневаюсь и мечтаю о том в восхищении и томлении сердца, что случится сие однажды: проект такового устройства, из чьей-то головы, трезвым разумом охлажденной, но сердцем горячим согретой, выйдя, до века осчастливит всех на земле живущих! – Панин даже встал и руку вперед простер, произнося эту фразу. Да и Павел слушал его с замирающим и колотящимся сердцем.
– А для того нужно законы открыть, по которым общество живет и развивается. Исканы они издревле: один из интереснейших способов согласовать личные интересы с общественными предложил Томмазо Моро в трактате о Солнечном граде. Вот как предполагает учинить он распределение:
"...в определенные дома свозятся предметы производства каждого семейства и отдельные виды их распределяются в розницу по складам. В них каждый отец семейства просит того, что нужно ему и его близким, и без денег, совершенно без всякой уплаты, уносит все, что ни попросит. Да и зачем ему отказывать в чем-либо? Ведь, во-первых, все имеется в достаточном изобилии, а во-вторых, не может быть никакого опасения, что кто-либо пожелает потребовать больше, чем нужно..."
Законы таковые лучшие люди наши ищут и сегодня. Вот князь Щербатов недавно сочинение свое представил, "Путешествие в землю Офирскую" называемое. Предлагает план, как организовать государство можно и должно. Санкреи, как их Щербатов наименовал, или блюстители счастия, как мы их назовем, имеют неослабное попечение о спокойствии, безопасности и здоровье всех жителей. Да вот эта книга, изволите видеть: здесь