К Ленькам подъехали в сумерки. Остановились при выезде из бора. Не спешиваясь, рассматривали село. Почти половина отряда побывала здесь в каталажке. Всего лишь полгода назад сидели здесь Федор Коляда, Долгов, брат Федора Василий. Так что почти у каждого был должок. Давнишние счеты Федора были и с здешним начальником милиции Закревским, который доводился ему шурином.
- Ну шо, хлопцы, - вздохнул Федор, - тронемось? Зараз главное - захватить каталажку. Поихалы.
На полном галопе проскочили полсела. В центре, около милиции, пососкакивали с седел и, гремя винтовками, вбежали в дом. В большой полупустой комнате, в которой в декабре прошлого года Федора пороли плетьми, сидели четыре милиционера и от скуки резались в карты. Заслышав конский топот, а затем быстрые шаги на крыльце и в сенях, они вскочили, думая, что прибыло какое-то начальство.
- Руки вверх! - скомандовал Федор. Он заметил, как сразу побледнел стоявший ближе других к нему высокий рябой милиционер, как у него дрогнули колени и медленно стали подниматься руки. - Обыскать их!
Пока Кардаш и Яков Донцов обшаривали карманы милиционеров, Федор выскочил в ограду. Долгов выбежал за ним.
- Ты чего? - спросил он, догоняя Коляду.
- Арестантов выпустить.
- Ключи надо взять.
- Ничего, так управимось.
От двух ударов прикладом замок слетел. Федор распахнул дверь.
- Выходи, ребята!
Шестеро арестованных несмело переступили порог.
- Попроворнее! - улыбнувшись, прикрикнул Федор. - Не бойтесь.
Один из арестованных, с блестевшей, как обливной горшок, лысиной, в длинной холщовой рубахе, остановился на пороге.
- Вы кто такие? - спросил он.
- Выходь, батя, не бойсь, - ответил Федор, - мы партизаны.
- Партизаны? - переспросил он, не сходя с порога. - Баловство это все…
Федор, прищурившись, в упор посмотрел на лысого.
- Тоби, дид, мабудь, мало вложили тут, коль ты такий дюже рассудительный. - И заорал: - Выходь к чертовой матери отседа, а то зараз по шее надаю!
Дед переступил порог, бормотнул:
- Ну вот, и эти уже норовят по шее…
Федор снова забежал в дом. Милиционеры стояли вдоль стены с поднятыми вверх руками. Ветфельдшер Яков Донцов торопливо выбрасывал из шкафа бумаги и с упоением повторял под нос себе одно и то же:
- Сжечь… к чертовой бабушке, сжечь…
- Где Закревский? - спросил Коляда у милиционера.
Рябой пожал плечами:
- Должно, дома.
- А Терехин?
- Уехал он в Глубокое.
У Федора передернуло лицо.
- Успел, гад. Тимохвей! Поихалы к Закревскому.
Они вскочили на коней и поскакали по узкому проулку к дому начальника милиции.
- А ты знаешь, где он живет?
- Еще бы, - ответил Коляда, не оглядываясь, - чай, на свадьбе у ёго гуляв.
На крыльце дома их встретила встревоженная Анна, двоюродная сестра Федора, жена Закревского.
- До сам? - не слезая с коня, спросил Федор.
- Уехал, только что, - поспешно ответила она, - увидал вас, как вы еще из бору спускались, и уехал.
- Чует кошка, чье мясо зъила, - буркнул Федор, сдерживая горячившегося коня. - А мабудь, вин дома?
- Нету, Федор, уехал. Вон на лошадь пал и прямо без седла ускакал.
- Счастье его… Стой ты! - крикнул он на коня. - Но ежели поймаем - повесим. Так и передай ему. Поняла?
- Поняла, Федя.
- Поихалы, Тимохвей. 3 теми треба кончать.
Около милиции уже толпились люди. Подъезжая, Тимофей щепнул Федору:
- Надо митинг провести.
Друзья верхом пробрались сквозь толпу любопытных. Слыхали, как кто-то сзади сказал:
- Это заправилы.
Митинг открыли, не слезая с седел.
- Гражданы! - начал Федор. - Мы зараз освободили ваших заключенных, арестовали милицию. Думали забрать Закревского, да втик, собака. Но мы его зловим. - Федор сдвинул на затылок картуз. Секунду подумал, о чем же дальше говорить. - Так вот, гражданы, вашу власть мы ликвидируем, распущаем. Зараз вам треба выбрать новую власть, Совецку. Давайте.
Толпа молчала. Из задних рядов начали по одному поспешно уходить…
- Та шо вы, гражданы, не хотите Советскую власть ставить?
Выдвинувшийся вперед дед прищурился:
- А вы, ребяты, так дюже не надоть. Не мудрено голову снять, мудрено ее приставить. Власть убрать - это не портки скинуть. Тут следует обчеством.
- Ось и треба, дид, цю погану власть, як грязни портки скынуть.
- Скинуть-то скинешь, а вы завтра сели на коников, да и уехали. Подобьете нас на это дело да уедете, а мы посля моргай глазами.
- А шо вам моргать. Гарнизуйте свий отряд и держите власть.
- Э-э, мил человек, молод ты нас учить.
Быстро темнело. Толпа стала убывать.
Федор обернулся к своим товарищам. Шепотом спросил:
- Шо будем робыть?
Тимофей махнул рукой.
- Закрывай митинг. Тут каши не сваришь. И темно уже. Завтра посмотрим.
На ночевку отряд расположился на окраине села, около бора. Прикинули так: чуть что - ближе бежать до леса. Федор с Тимофеем и ветеринаром остановился у своего дяди. Хозяин добыл жбан самогону, большими кусками нарезал желтоватого сала, огурцов. Жена изжарила яишню с салом. Сели за стол. Федор был молчалив. Выпил стакан самогонки, от второго - отказался. Ел неохотно, вяло. На душе было муторно.
- Ничего, Федя, - обнял его за плечи Долгов. - Еще два-три таких налета, и люди пойдут к нам. Будем освобождать села и устанавливать свою власть.
Сидевший чуть в стороне хозяин, широкомордый, узловатый мужик, сказал:
- Вам, ребяты, надоть с другими отрядами завязать связь. Тогда сподручнее будет.
- А дэ такие отряды? - поднял голову Федор.
- Слух идет, будто под Волчихой отряд орудует. Мамонтов там у них. В Вылковой, говорят, Линник Кузьма организовал отряд.
- У Вылковой? Это зовсим рядом, - оживился Федор.
- Мабудь, послать к нему кого-нибудь. А большой у него отряд?
- Кто его знает, - пожал плечами хозяин. - Должно, большой. В Тюменцевой уже милицию разогнали, у себя старшину повесили. Говорят, большой отряд.
- Да-а, - протянул Тимофей, - значит, поднимается народ. Хорошо.
- Вам теперь, ребяты, надоть из шкуры вьлезть, а осилить два-три боя, чтоб о вас молва пошла, тогда веселее воевать.
3
Все лето мыкался по степи маленький подвижный отряд Федора Коляды. Еще в июне, после налета на Леньки, Федор решил во что бы то ни стало разыскать и поймать своего кровного врага Яшку Терехина. Много уж недель водил он свой отряд по следам небольшой группы милиционеров, возглавляемой Терехиным. Несколько раз заставал его в селах, но тот увертывался - как сквозь землю проваливался. Далеко не уходил - крутился около родных мест: Баранск, Глубокое, Гилевка - боя не принимал. Злился Федор. Ему начинала уже надоедать эта игра в кошки-мышки. И бросить не мог - уж слишком азарт его взял. Недели две назад в этой же округе появился какой-то другой отряд. Жители рассказывали, что отряд этот небольшой, но хорошо вооруженный и ходит по пятам за Федором, хочет прижать его на скользком месте. Возглавляет отряд будто бы сам Закревский, леньковский начальник милиции, шурин Федора Коляды.
- Кружат воны нам голову, - говорил Тимофей Долгов. - Рано или поздно подстроят мышеловку.
Федор молчал. Лихо заломив на затылок картуз, он как впаянный сидел в седле.
- Поедем, Федор, до дому, - заглядывая ему в лицо, осторожно начинал его уговаривать ветфельдшер Донцов. - Повоевали - и хватит. Будем жить дома отдельной республикой. Милицию пускать к себе не будем, и власти всякие тоже.
Не хотели его друзья воевать - давно это понял Федор. Коль сам костяк отряда так настроен, то чего ждать от Остальных. А тут, как нарочно, Терехина захватить не могут. |Поэтому Федор решил пойти еще на одну хитрость: разделить отряд на четыре части. Одна из них войдет в село, "пугнет Терехина, а остальные займут все дороги вдали, потому что оцеплять бесполезно - все равно остаются проходы.
К Глубокому подъехали поздно ночью. В первой же хате вызвали хозяина.
- Отряд який-нибудь въезжал у село? - спросил Федор.
- В сумерки въихало чоловик осьмнадцать милиционерив, - ответил перепуганный хохол.
- Где воны расположились?
- Там, у сели.
Партизаны отъехали, стали совещаться.
- Тимофей, бери половину отряда и жми у село, - наказывал Коляда. - Вин боя не приме, сызнова распылится и дэ-нибудь за селом збере отряд. А мы верстах у пяти займем уси три дороги. На одну я сяду, на другу вон Новокшонов, на третью - Митрий Кардаш. На кого-нибудь из нас вин непременно напорется. Понял?
- Понял.
- Давай…
На рассвете в селе началась пальба. Федор с пятью партизанами верхом стоял за поворотом леньковской дороги в бору, прислушивался. Стрельба была сильной, но недолгой. Через полчаса где-то совсем рядом неожиданно зацокали копыта по твердому накату дороги - видимо, всадник только что выехал из бора на дорогу. "Гарно я зробыв, шо заняв дороги удали от села, - подумал Федор, сжимая рукоятку клинка, - ублизи воны не выйдуть на дорогу". Топот приближался. Всадник ехал шагом. В черном проеме лесной дороги наконец показался силуэт коня и человека на нем. Двадцать шагов отделяло всадника от засады. Федор шашкой плашмя ударил по крупу свою лошадь, и она вынесла его на середину дороги.
- Стой! Руки вверх! - гаркнул Коляда.