- Отец мой, за этими отношениями, как вы выражаетесь, были доносы на патриотов, выдача товарищей-коммунистов и сведения об оружии, присланном англичанами. По-моему, этого более чем достаточно: такое отродье Вадо убить, как собаку.
Доминиканец устало пожал плечами и подошел к пленнику.
- Говорите, прошу вас, это будет лучше для всех.
- Особенно для тебя, - фыркнул Леон, толкая раненого своим автоматом.
Камилла и Леа вернулись со своими вещами. Леа сложила свои пожитки в большой синий картонный лист, завязанный с четырех сторон. Она подвесила его к стволу охотничьего ружья Леона. В своем платье с цветочками, соломенной шляпе и сандалиях она имела вид миленькой крестьянки, несущей завтрак работникам в поле.
- Жанно, - позвал Леон.
Из-за сосны появился молодой бородач.
- Покажи им дорогу до шоссе. Смотри во все глаза. Этот, может быть, пришел не один.
- Хорошо, шеф.
- До свиданья, месье. Спасибо за гостеприимство.
- Пустяки… Теперь уходите.
Камилла посмотрела на старого охотника, хижину и на лес с чувством, поразившим ее саму. Обычно столь сдержанная, молодая женщина, прослезившись, горячо обняла Леона.
- Я никогда не забуду дни, проведенные в этих местах. Надеюсь вернуться сюда. До свидания.
Почему солнечная поляна вдруг показалась Леа такой холодной?
- Что ж, пошли, - сказала она, взяв Шарля за руку.
Почти час они шли по лесу. Адриан Дельмас нес ребенка на своих плечах. Дорога на Буридей была свободна.
Очень скоро они добрались до дома, указанного Леоном, и нашли того, кто должен был провести их к пещерам. Лошадь, запряженная в тележку, казалась недовольной тем, что везет столько людей. Она ржала, яростно трясла головой, но шла неохотно. Несмотря на это, они довольно быстро прибыли в Прешак. У въезда в деревню два жандарма остановили повозку.
- А! Это ты, Дельмас!
- Привет, Рено. Привет, Лаффон. Что случилось?
- Кто эти люди? - спросил Лаффон недоверчиво.
- Успокойся… Это друзья. Я веду их в пещеры. Меня послал Леон Ландезец. Но вы мне не ответили… Что произошло?
- А то, что ты не можешь идти к пещерам.
- Почему?
- Кажется, важная персона прибыла на днях из Лондона.
Камилла прижала к себе сынишку… Леа машинально закрутила завиток своих волос… Адриан Дельмас пригласил свои усы…
- Наши арестованы? - спросил Дельмас.
- Нет еще, но эти мерзавцы хорошо осведомлены. Если бы не мальчишка Марембо, шедший на рыбную ловлю и прибежавший в Жийе предупредить парней, их всех бы схватили. Лансло и Деде ле Баск едва ускользнули.
- Черт!.. Что же мне с ними делать?
Жандарм Лаффон знаком отозвал Дюма в сторону.
- Ты уверен в усатом?
- Ну конечно!.. Иначе старина Леон не послал бы его со мной. Я даже думаю, что его как раз сбросили с парашютом.
- Хорошо, мы займемся этим. Сейчас мы отправим их в жандармском автомобиле. А ты исчезни, не следует оставаться здесь. Господа и дамы, занимайте места. Куда вас отвезти?
- В Брукейран, около Оро. Вы должны знать.
- Еще бы!.. Если вы отправитесь к Сифлетте, пожмем руки. Это моя кузина, смелая женщина…
- Ты их утомишь своими семейными историями… Но здесь оставаться опасно.
- Ты прав, ты прав. Поищи машину, а вы отправляйтесь.
- До свидания! - кричал Шарль, махая руками вознице, который заворачивал лошадь.
На протяжении семи километров, отделявших Прешак от Каптье, они не проронили ни слова. Маленький Шарль уснул на коленях матери. При въезде в поселок Дюма, бригадир жандармов, обернулся к отцу Дельмасу:
- У вас есть документы?
- Да.
- А у вас, дамочки?
- Да, но зачем? - спросила Леа.
- В случае, если мы встретим немецкий патруль и нас арестуют, скажите, что вы собираетесь провести несколько дней у родных в Гриньоле, у Пюшей.
- Что это за люди? - спросил доминиканец.
- Смелые люди, спасшие не одного человека.
Но все обошлось. Они прибыли в Брукейран без задержек. Местом их назначения оказалась табачно-бакалейная лавка Сифлетты, кузины бригадира.
Хозяйка получила свое прозвище от привычки свистеть, помнимая стаканчик, особенно позади своего прилавка.
- Здравствуй, кузен. Ты еще кого-то привез?
- Как обычно, кузина.
Леа быстро огляделась. Позади старого деревянного прилавка полки, где некогда размещалась все товары, были пусты. Кое-где виднелись только запыленные коробки. На полу - прислоненный к стене единственный мешок с зерном и катушка с проволокой. В центре комнаты стоял большой общий стол со скамьями, а пол был устлан опилками.
- Могу я с вами поговорить наедине? - обратился Адриан Дельмас к хозяйке.
- Выйдем на двор, там будет спокойнее… Будьте, как у себя дома… Лаффон, дай им попить и дай лимонаду славному херувимчику.
Они отсутствовали недолго. Когда же вернулись, Шарль пил свой лимонад в нахлобученном на уши кепи Лаффона. При виде этого Сифлетта расхохоталась.
- С таким пополнением мы скоро закончим войну!
- Нам пора уходить… Товарищи уже беспокоятся, где мы. До свидания, малыш… Ты отдашь мне мое кепи?
- Нет, я хочу его оставить себе.
- Что ты, милый, верни его. Оно слишком велико тебе, - сказала Камилла, пытаясь его отнять.
- Нет… нет… - завопил малыш.
- Брось это сейчас же! - рявкнула Леа, грубо вырвав у него кепи и отдавая владельцу.
Мальчонка заревел еще громче.
- Замолчи или я тебе наподдам, - выкрикнула Леа, вывертывая ему руку.
Шарль был так ошеломлен свирепым видом Леа, что забыл о своей обиде и замолчал.
- Не надо так говорить с детками, мадемуазель. Он ведь еще маленький, не понимает, - сказала Сифлетта, беря его на руки.
Лаффон надел свое кепи и ушел вместе с Рене.
Как только они вышли из магазинчика, отец Дельмас, не выпускавший из рук со времени своего появления на голубятне старый и, видимо, тяжелый чемодан, спросил у Сифлетты, найдется ли у нее укромное место.
- Над ригой есть подходящая комнатка, туда складывают старую одежду и мебель. Я вам предлагаю ее, потому что у нее два выхода.
Шарль и Леа мрачно поглядывали друг на друга. Они были рассержены друг на друга. Камилла, наблюдавшая за ними, не могла удержаться от улыбки.
- Леа… Иногда я спрашиваю себя, кто из вас двоих больше ребенок. Напоминаю тебе, что ему только четыре года.
- Ну и что!.. Это не причина, чтобы так кричать.
- Ты злюка, ты злюка… Я тебя больше не люблю… Ты больше мне не подруга… Когда я буду большим, я на тебе не женюсь.
- Мне это все равно, я найду кого-нибудь получше тебя.
- Неправда! Я лучше всех! Правда, мама?
- Да, мой драгоценный, ты самый прекрасный, и я уверена, что Леа тоже так думает.
- Она молчит… Вот видишь!.. Она меня больше не любит!..
Шарль разразился рыданиями.
- Нет, Шарль, не плачь!.. Я пошутила… Я люблю тебя, люблю тебя больше всех, - воскликнула Леа, вырывая его у матери и покрывая поцелуями его мордашку.
- Это правда?
- Да, правда, мой дорогой.
- Тогда почему ты меня побила?
- Я прошу у тебя прощения, я устала и изнервничалась. Обещаю тебе, этого больше не будет. Обними меня.
И несколько минут раздавались одни поцелуи, смех и ласковые слова.
- Что же, голубки, помирились?
Сифлетта подошла к своему прилавку, наполнила, посвистывая, небольшой стакан и проглотила его одним махом.
- Вы, должно быть, проголодались. Я приготовлю вам хороший омлет с белыми грибами и салатом с огорода. У меня остался кусок пирога, это вам подойдет?
- Очень хорошо, мадам, большое спасибо. Я могу вам помочь? - спросила Камилла.
- Пустяки, займитесь малышом. Располагайтесь в своей комнате. Это над лестницей, вторая дверь направо.
- Спасибо за все.
- Хватит, поблагодарите потом… Тише! Кто-то идет.
Вошли трое пожилых людей.
- Привет компании.
- У тебя гости, Сифлетта… Это опять твои родственники? - спросил с нарочито серьезным видом тот, что был в помятой шляпе.
- Оставь ее, Лубри, семейные истории нас не касаются.
- Ты прав, Дюклу, особенно в наше время.
- Тогда, выпивохи, что же вам подать?
- У тебя осталось вчерашнее белое винцо?
- Это слишком дорого для таких сквалыг, как вы. Вчера я угостила. Нельзя вас к этому приучать.
- Какая злючка! Не каркай, а дай нам выпить.
Сифлетта принесла три стакана и бутылку розового вина.
- Кстати, ты не в курсе? Боши околачиваются недалеко отсюда!
- Похоже на то. Мой кузен, тот, что жандарм, недавно заходил и говорил об этом.
- Чего они ищут?
- Откуда мне знать! Поди спроси у них, этих сукиных детей!
- Ты считаешь меня идиотом? Я не хочу, чтобы они приняли меня за одного из этих паршивых террористов.
- Нечего бояться! Они сразу поймут, что ты болтун.
Спутники Лубри рассмеялись.
- Сифлетту не возьмешь такой болтовней!
- Она тебя насквозь видит, бабник несчастный!
- Вы, храбрецы!.. Вы еще попадетесь на язычок Сифлетте. А ей бы следовало поостеречься принимать столько иностранцев. Об этом начинают говорить в округе.
- Если ты думаешь меня испугать своими дрянными речами, старая бестия, ты ошибаешься.
- Я хочу не пугать тебя, а помочь. Полицаи нервничают. Они не дураки, они их чуют, как мы - английские самолеты.