- Не очень, немного не доезжая до Вилландро. Район спокойный. Там в маки свои ребята. Ваш дядюшка их хорошо знает.
- Вы думаете, нам долго придется там оставаться?
- Пока не знаю. Это будет ясно, когда я увижу Матиаса. Подъезжаем.
Быстро миновав низкие строения, они остановились перед домом, стоящим немного в стороне от дороги. Залаяла собака. Из двери вышел человек с ружьем.
- Это ты, Альбер? - тихо спросил он.
- Да, я привез наших женщин, их преследует гестапо.
- Ты мог бы меня предупредить.
- Это было невозможно. Сейчас у тебя есть место?
- Тебе повезло, англичане ушли прошлой ночью. Это надолго?
- Пока не знаю.
- Женщины и парнишка, - пробурчал человек с ружьем, - мне это не нравится. С этими паршивыми бабами всегда неприятности.
- Очень любезно! - произнесла Леа сквозь зубы.
- Не обращайте внимания, - сказал Альбер. - Дядюшка Леон все время ворчит, но нет в Ландах лучшего стрелка и более смелого сердца.
- Пойдемте в дом. Соседи - все наши люди, но сейчас паршивая овца легко попадает в стадо.
Комната, в которую они вошли, была длинная, с низким потолком и с утрамбованным земляным полом. Три большие высокие кровати за выцветшими занавесками, сундуки, широкий стол, заваленный всякой всячиной, разрозненные стулья, плита, черная от долгого употребления, камин внушительных размеров с неизбежными снарядными гильзами последней войны, старый каменный желоб, над которым висели пожелтевшие календари со следами мух, составляли обстановку. С потолка спускалась керосиновая лампа, на ферме еще не было электричества.
Вид этой убогой комнаты заставил обеих молодых женщин остановиться на пороге.
- Я не ждал новых гостей так рано и не успел приготовить постели, - сказал Леон, вытаскивая одеяла из одного сундука.
- Другой комнаты нет? - тихо спросила Леа у Альбера.
- Нет, - откликнулся хозяин, у которого был хороший слух. - Другой комнаты нет. Это все, что я могу вам предложить, любезная дамочка. Идите, помогите мне приготовить постели. Вы увидите: они хороши, из настоящего утиного пуха. Забравшись на них, не захотите вылезать.
Одеяла были жесткие, но приятно пахли травой.
- Все удобства за домом, там много места, - добавил хозяин с лукавым видом.
- А где умываться?
- Снаружи есть умывальник, и колодец недалеко.
Выражение лица Леа было, вероятно, забавным, потому что Камилла фыркнула.
- Увидишь, нам будет очень хорошо. Позволь помочь тебе.
Шарль не проснулся даже тогда, когда мать раздела его и положила в постель.
2
Давно уже Камилла и Леа не спали так крепко. Даже мальчонка, обычно просыпавшийся первым, еще спал, несмотря на позднее утро. Свет, проходя через красные занавески, становился розовым и мягким. Дверь, должно быть, была открыта. До них доносились успокаивающие шумы фермы: кудахтанье кур, скрип колодезной цепи и удары ведра о бревна, воркование горлиц, отдаленное ржание, голос ребенка, зовущего свою мать. Казалось, ничто не может нарушить эту мирную жизнь. Кто-то вошел в комнату и подбросил угля в печь. Вскоре почувствовался аромат настоящего кофе. Камилла и Леа, как на призыв, дружно отодвинули свои занавески. При виде двух всклокоченных голов Леон издал ворчание, похожее на смех.
- Ну вот и хорошо, милые. Нелегко вас оттуда вытащить, пожалуй, это возможно только с помощью чистого колумбийского.
Леа бросилась, чуть не упав с кровати, о высоте которой забыла, и схватила чашку, протянутую Леоном. Она поднесла ее к носу, жадно втягивая чудесный аромат.
- Я положил два куска сахара. Надеюсь, что не слишком много.
- Два куска! Ты слышишь, Камилла!
- Слышу, - произнесла она, подходя, такая гибкая в своей длинной ночной рубашке, придававшей ей вид пансионерки.
Леон протянул ей чашку.
- Откуда у вас все это?
- Англичане оставили мне пакет кофе. И это еще не все. Из сундука, который, должно быть, использовался для хранения продуктов, он вытащил большую краюху хлеба.
- Ничего себе! Это же настоящий сдобный белый хлеб!
Он вытащил из кармана нож, медленно открыл его и отрезал три отличных ломтя. Леа уткнулась носом в плотную мякоть, жадно вдыхая ее запах, словно боясь, что он улетучится. Камилла созерцала свой кусок с серьезностью, которую вносила во все.
- Хлеб… хлеб…
Шарль, стоя на кровати, протягивал свои ручонки. Леон поднял его и, посадив себе на колени, отрезал ему ломоть.
- Для него это слишком много, месье, он все это никогда не съест, - воскликнула мать.
- Не верю. Чтобы такой парень не справился… Пойдемте, выпьем кофе, становится прохладно.
Старый охотник был прав: Шарль съел весь свой кусок.
Прошло три дня сельской идиллии. Было солнечно и немного холодно.
Вечером 21-го вернулся Альбер. Он встречался с Матиасом в Лангоне. Молодой человек согласился следовать за ним с завязанными глазами и руками в багажнике машины до маки около Мориака. Там он ответил на все вопросы мясника и партизан. Удовлетворенный ответами, Альбер отпустил его ночью около вокзала в Ла-Реоле.
- Гестапо было у нас в доме? - спросила Леа.
- Не гестапо, а люди комиссара Пено.
- Морис Фьо был с ними?
- Нет.
- Как там дела? Что с моей тетушкой и с Руфью?
- Все в порядке. По словам Руфи, их допросили вежливо, не очень слушая ответы.
- Чего они хотели?
- Они хотели узнать, получают ли в Монтийяке какие-либо известия от отца Адриана. Ни слова о вас и о мадам д'Аржила.
- Странно!!. Почему Сидони перед смертью сказала, чтобы я спасалась, а Матиас был уверен, что нас вот-вот арестуют?
- Потому что, по его словам, он случайно слышал разговор между начальством полиции и Фьо, утверждавшим, что вы должны быть осведомлены о побеге братьев Лефевров и об убежище отца Адриана и вашего кузена Люсьена.
- Тогда почему они приехали сначала к Сидони?
- Полиция получила письменный донос (у меня есть идея насчет отправителя), сообщавший, что она прятала борцов Сопротивления.
- Почему Матиас не предупредил нас об этом раньше?
- Денан несколько часов задерживал его в своем бюро.
- Кто такой этот Денан? - прервала Леа.
- Настоящая дрянь, этот Люсьен Денан! Он появился в Бордо после эвакуации. До 42-го года он был продавцом в магазине "Французские женщины", в отделе галантереи и трикотажа. После работы он отправлялся в Управление профсоюзов, где заносил на карточки все сведения, собранные им о служащих магазина. Очень быстро он стал агентом-осведомителем номер один. Он ушел с работы и был назначен помощником инспектора по еврейскому вопросу, а потом стал областным делегатом. Когда в Бордо была создана полиция, он сделался - начальником Второго управления. Говорят, что он также работает на немецкую разведку под именем "господин Анри". Вот такой фрукт. Что до Матиаса, то он, как только освободился, взял служебную машину. К несчастью для Сидони, он приехал слишком поздно. Сегодня утром бедную старушку похоронили. Немногие из нас шли за гробом.
Леа не смогла сдержать слез.
- Руфь все хорошо устроила, - продолжал Альбер. - Белль я взял к себе. Но боюсь, что бедное животное ненадолго переживет свою хозяйку.
- Ищут нас или нет? - спросила Камилла.
- По словам Матиаса, официально нет. Но это ничего не значит. Он думает, что будет лучше, если вы скроетесь на некоторое время.
- Он знает, где мы?
- Разумеется, нет. Мы не настолько доверяем ему. У нас назначена встреча в Бордо, на вокзале Сен-Жан, 24-го. Я надеюсь приехать послезавтра. Постарайтесь не выходить отсюда.
Стояла прекрасная теплая погода, хотя утром было очень холодно. Опьяневшие от запаха моря и сосен, Леа и Камилла чувствовали себя, как на каникулах. Оцепенение плоти и мысли, с которым они и не думали бороться, охватило их. Часы, проводимые в лесу, сон в ложбине между дюнами, игра в прятки с Шарлем - все заставляло их забыть о действительности. Она грубо напомнила о себе, когда у Леона появился партизан с известием об аресте мясника и его жены. Мирей была увезена в форт "А", а Альбер находился в доме № 197 по Медокскому шоссе (переименованному в авеню Маршала Петена), где его допрашивали.
Камилла побледнела. Она вспомнила ужасные дни, проведенные в подвале страшного здания, и крики пытаемых.
- Когда его арестовали?
- Он шел на встречу с Матиасом на вокзал Сен-Жан.
- Он его выдал!.. - крикнула Леа.
- Вряд ли. Из предосторожности мы предупредили Аристида. Двое его людей находились на вокзале, а другой ждал Матиаса Файяра у места встречи. Все выглядело нормальным. Я пришел с Рири за пять минут до назначенного времени. Нас разделила толпа пассажиров. Рири и я видели, как пришел Альбер. Он был один. Метрах в десяти от нас Альбер был арестован. Мы слышали, как он сказал: "Вы ошибаетесь".
Толпа в этом месте расступилась, и, я думаю, в этот момент Матиас понял, что произошло. Он побледнел, сделал несколько шагов в их направлении, потом остановился. Я был рядом с ним.
- Дерьмо, - сказал я ему, - ты ответишь.
Он посмотрел на меня с непонимающим видом.
- Я здесь ни при чем, я не понимаю, Это совпадение.
- Совпадение? Ты за него дорого заплатишь.
- Брось говорить глупости. Никто, кроме меня, не знал о моей встрече с ним.
- Разве это доказательство?
- Думай что хочешь. Пойдем за ними. Я хочу знать, куда они его увезут. Идем вместе.
- Чтобы ты позволил арестовать и меня?
- Брось! Возьми мой пистолет, ты всегда сможешь меня пристрелить, если подумаешь, что я тебя предал.