* * *
Вообще Одесское Черноморское пароходство в тот момент было большим предприятием. Каждый четвертый житель города был связан с морем. Это не только пассажирский флот, но и большой грузовой порт, через который в СССР везли продукты со всех континентов. Везли также тростник для сахарных заводов Украины, который шел сплошным потоком с дружественной Кубы. Привозили экзотические фрукты из теплых стран прямиком в Москву. Много народу работало на обслуживании порта, в ремонтных цехах, на очистке танкеров. А вот моряки дальнего плавания для всех были элитой. Чтобы стать моряком дальнего плавания на "пассажире", недостаточно было иметь соответствующее образование и стаж плаванья на внутренних линиях. Нужно было пройти собеседование в "органах", быть членом партии и не иметь в семье евреев и судимостей.
В городе Одессе при любой власти, всегда, имелась в продаже свежая рыба. А в начале семидесятых вдруг объявился друг города, господин Арманд Хаммер. Он родился в Нью-Йорке в 1898 году. Его отцу было четыре года, когда бабушка Арманда привезла сына из Одессы в Америку. Прошли годы, менялись политические деятели, но господин Хаммер всегда помнил, что его корни находятся в Одессе. Именно он решил улучшить экономическое положение в городе, предложив организовать новый грузовой порт в пригороде, который назвали Григорьевским.
В этом новом порту производили перегрузку аммиака, поступавшего из России, в плавучие танкеры. Все было бы неплохо, но Хаммер не учел, что все деньги от этой манипуляции все равно уходили в Москву. И, кроме того, при перегрузке и обслуживании танкеров необходимо было соблюдать технику безопасности, потому что аммиак был в сжиженном виде, перевозился в бензовозах и был очень опасен для здоровья.
Однако технику безопасности не соблюдал никто. То водитель бензовоза плохо закрыл крышку бака, другой решил поехать к теще на чай, и оставил груженый автомобиль на остановке троллейбуса.
Отравления происходили прямо на улицах, и люди попадали в больницы. Но хуже всего было то, что аммиак вытекал из труб, а при перекачке в танкеры он выливался в море, из-за чего за 10 лет от берегов Одессы ушла вся рыба. Одесские "бычки" стали стоить, как маленький мотоцикл.
Итак, вернемся к ужину и нашей героине Фирочке. Официанты в белоснежных рубашках с черными бабочками разносили жареную рыбу. Рыба пахла замечательно. Сидящие за столами одесситы наблюдали за официантами затаив дух. И тут же на столах появилось несколько видов соусов.
Такие заморские разносолы сопровождали их всю поездку. То мясо на гриле, то бесподобного вкуса фаршированная рыба и так далее. При полном отсутствии еды в магазинах города, все это казалось сказкой.
А вечерами в большом концертном, прекрасно оформленном зале, играла музыка, и выступали артисты. И, конечно, танцы. Как все было замечательно! На вторые сутки теплоход подошел к турецкому порту Истамбул. Их снова собрал руководитель группы.
– Друзья, – сказал он елейным голосом, Мы прибыли в пункт назначения. Стоянка в этом порту два дня. Женщин просим по одному не ходить, желательно в обществе мужчин. Плечи и голову старайтесь не оголять. Турки этого не понимают. При выходе и входе покажете посадочный талон.
– Как же мы пойдем гулять в чужой стране без паспорта? – удивленно спросила наивная Фирочка.
– С таможней договорено, ответил руководитель, а спать вы все равно придете на корабль.
Вся женская каюта стала искать хоть какого-нибудь, завалящего мужчину. Нашли одного маленького, лысого из бухгалтерии, и взяли с собой в виде охранника. Погода была жаркая, и очень хотелось надеть на себя поменьше, но страх иметь "неприятности на свою голову", пересилил.
Если кто-нибудь из вас хоть раз был в Истамбуле, то знает, что вначале, вдоль берега Черного моря, путь лежит между цепью рыбных лавок. Свежая рыба – ставрида, скумбрия, анчоус, раки, глось, камбала и многое другое. Все, что ушло из Одессы, все пришло в Турцию. Турки должны сказать: "Спасибо Хаммеру"!!!
А дальше: лавки, кафе, кондитерские и везде только мужчины. Ни одной женщины. Местные турки, увидав такое количество молодых блондинок, бросили свои прилавки и высыпали им навстречу, всячески показывая свою живую заинтересованность.
Но с блондинками был один на всех маленький, худенький, лысенький, но все же мужчина, и это придавало женщинам уверенности. Они выдвинули его вперед и, спрятались за ним во второй ряд. Все идущие направлялись в одну сторону. В сторону местного большого БАЗАРА. Что там одесский Привоз! Вот в Истамбуле – это базар.
Он представлял собой примерно тысячу мелких лавчонок, собранных под одной огромной крышей. Не успели женщины подойти к базару, как местные зазывалы – мальчишки стали громко кричать: – Коллега! коллега! позалуйста! и хватали проходящих за руки. Мальчишки, помогающие в лавчонках, выучили эти фразы для русских туристов, а туристы, совершенно обалдевшие, шли за этими мальчишками.
Трудно себе представить количество лавок и покупателей. Люди с мешками, баулами, сумками проносились мимо. А вокруг были парфюмерные, ювелирные лавки. Магазины, где продавались кожаные изделия, дубленки всех возможных видов и качества. Но все же попадалось больше всего ювелирных магазинов, больших и маленьких. Магазины просто были завалены товаром. Это позже стало известно, что вся парфюмерия фальшивая, а золото – либо медь, либо низкопробное. Но тогда, на контрасте с советскими пустующими прилавками…
Фирочка совершенно обалдела. Она крутила головой в разные стороны, и кончилось это тем, что она потеряла своих попутчиков. Глаза у нее разбегались, она решила ничего в первый день не покупать, только смотреть. Ведь будет еще один день. Но такое изобилие товаров ее совершенно выбило из нормального состояния. Через час хождения она поняла, что самостоятельно найти выход и дорогу к пароходу ей не удастся, она просто не помнит, откуда пришла. Часа через два, совершенно случайно, в толпе она увидала официантку с теплохода и присоединилась к ней. И вот они вдвоем продолжали блуждать по нескончаемым рядам базара. Прямо как в "Бриллиантовой руке". Только сейчас ей было не до смеха.
Время близилось к ужину. Пора было возвращаться на теплоход, но они не могли найти те ворота, которые были им нужны. Именно те ворота, которые вели в порт. Ворот было четыре, по сторонам света. На поиск ушло еще минут 40. У них было такое чувство, что низкорослые турецкие продавцы просто раздевают их глазами. Им казалось, что только дай этим местным туркам волю, живыми отсюда не уйти.
Выход они все – таки нашли и спешно отправились на теплоход. По пути они услыхали страшный крик, который раздавался из всех громкоговорителей. Оказалось, что пришло время вечернего намаза, и Муэдзины зазывал людей на молитву. Чтобы в шумном городе их услышали, Муэдзины кричали в микрофоны, и их голоса многократно усиливались динамиками.
Всю ночь, после увиденного в магазинах, Фирочка не могла заснуть. "Боже, какое изобилие всего", – думала она. Ей снилась родная Дерибасовская. Как будто она прогуливается, по ней неспеша, а вдоль улицы стройными рядами расположены ювелирные магазины, но войти в них нельзя. Без загранпаспорта туда не пускают. Хорошо, что это был только сон. Девочки, соседки по каюте, тоже были в полном восторге. Они рассказывали, что, пока мерили туфли, в одном из обувных продавец – турок несколько раз очень ласково погладил их по ноге. "Ужас!", – восклицали они в один голос.
На следующий день необходимо было, наконец, сделать покупки. Фира должна была продать привезенный старый фотоаппарат и одну бутылку водки. Но как вынести их с парохода? Она присмотрелась, что и как проверяют таможенники, и незаметно, спрятав все это под юбку, прошла контроль.
Возле выхода из таможни толпились какие-то люди. Это были бывшие – русские, недавно сбежавшие с родины, и попросившие в Турции политического убежища. Они – то и скупали водку и фотоаппараты. Выглядели они как-то бомжевато, и сначала она побоялась к ним подходить, но все ее попутчики уже избавились от своих вещей, время шло, и Фирочка решилась.
Фирочка, не торгуясь, быстро отдала всё. Это было еще 6 долларов. Целый капитал, ведь своих законных у нее было 35 долларов. С таким огромным состоянием (по тем временам) она снова отправилась по вчерашнему маршруту.
На второй день базар не казался ей таким огромным, а люди не такими навязчивыми. Они просто хорошо выполняли свою работу.
Вещей на имеющуюся сумму она купила много. Две дубленки, большое верблюжье одеяло. И массу разных мелочей. Она была всем этим очень довольна. Теплоход отплывал в 17-00. Надо было спешить. К назначенному времени руководитель путешествия ходил по каютам, пересчитывая туристов. Но не в 17-00, не в 18-00 пароход не отчалил. Оказалось, что исчез один из пассажиров. Вернее, он просто не вернулся, хотя был без паспорта. Перепуганный руководитель, и с ним пассажир (видимо, чекист), начали звонить в управление полиции, и только через два часа стало известно, что даже без паспорта, пропавший турист попросил политического убежища и захотел навсегда остаться в Турции. Турецкая сторона выдавать его отказалась.
Больше теплоход ждать не мог. Стоянка его стоила больших денег. Они покидали большую мусульманскую страну в сильном волнении. Что же будет с ними по приезде домой в Одессу? – думал каждый. А дальше – Греция. В Греции они находились только четыре часа, их никуда одних не отпускали. Боялись, что снова кто-нибудь сбежит.
А через 8 дней Фирочка, полная радостного восторга от увиденного, снова была на рабочем месте. А в отделе ничего не изменилось. Конструктора продолжали делать "халтуру", а технологи читали новые любовные романы.
Из всего коллектива только Софья Израилевна засыпала Фирочку вопросами:
– Как? Что? Почем?