Юлю вскоре выписали, дав ей справку, что она совершенно адекватно реагирует на окружающих и в лечении больше не нуждается. Она уже дома, но ей не возвращают ребенка. В данный момент она даже не знает, в какой семье ребенок. К ней три раза в неделю приходит социальный работник-опекунша, которая постоянно заглядывает в ванную, в холодильник. Проверяет, какие программы по телевизору она смотрит и на все вопросы: – Где мой сын? отвечает: – Ты же молодая, родишь себе еще!
– Помогите вернуть ребенка – умоляюще попросила она, – мы совершенно выбились из сил. Лучше умереть от голода на Украине, чем пережить такое в благополучной стране!
Да, – подумала я, – вопрос не простой.
– Послушайте, ведь ребенка забрали, потому что посчитали ее сумасшедшей. Так надо доказать, что это не так! И главное, это надо доказать не социальному – опекуну, а его руководству. Вам необходимо сделать две вещи, – продолжала я, – первое: нужно срочно стать на учет у нормально домашнего терапевта, представив ему все справки из больницы. Он должен иметь возможность по официальному запросу подтвердить, что девочка абсолютно здорова.
– второе: найти нормального русскоязычного адвоката, который сможет помочь Вам в решении этой проблемы,
– третье: Адвокат, на основании медицинского заключения, должен написать письмо в социальное ведомство, начальнику, о том, что опасность депрессии миновала, и вы просите вернуть ребенка.
– У меня к вам еще одна большая просьба, – продолжала Роза: – пойдемте со мной к нашей Юле. Она сидит в своей квартире и целыми днями снова плачет. И мы пошли. Роза открыла дверь своим ключом. Хорошая, уютная квартира. В квартире идеальный порядок. По квартире ходит печальная, очень худая девочка, на вид лет пятнадцати, с ровными коротко стриженными каштановыми волосами. Из глаз ее непроизвольно текут слезы.
– Здравствуйте, – громко сказала я, – я Соня. Твоя бабушка позвала меня, тебе помочь. Ты меня послушай. Хочешь вернуть ребенка? Тогда перестань плакать, необходимо что-то делать!!! Знаешь, в русских сказках говорили, "слезами горю не поможешь". Девочка села за стол напротив меня и подняла на меня очень грустные глаза.
А я продолжала, – необходимо стать на учет у нормального врача и обратиться к адвокату.
– Но я здорова – ответила она.
– А это доказать может только обычный терапевт.
И пока ты это не сделаешь, ребенка не получишь.
– Я попробую, – сказала она, и в ее глазах появилось осмысленное выражение.
"По-моему она меня услышала" – решила я.
Прошло две недели. И вдруг, у дверей моего класса снова появилась Роза.
– Ой, Сонечка, рыдая, причитала она. Вы понимаете, мы все сделали, как вы сказали. А вчера, мы вместе с Юлей жарили блинчики, и в это время в квартиру буквально ворвалась эта – опекунша. Она начала на меня громко кричать. При этом, выясняя, что я у Юли делаю. Она буквально вытолкала меня за дверь квартиры, а после этого часа два уговаривала Юлю отказаться от письма адвоката. Она доказывала, что Юля себе еще родит ребенка, а в теперешнем состоянии та не способна его воспитывать. Она все пыталась доказать, что Юле еще только 19 лет.
– Знаете, сказала я, – видимо, эта хитрая опекунша уже получила за ребенка у какой-то бездетной пары немцев деньги. Она думала, что вопрос решен, а теперь вмешательство адвоката ввело ее в нервный шок.
– Что же сейчас делать? – плакала Роза, – Юля после разговора с опекуншей вообще никакая. Очень боюсь, как бы девочка не покончила с собой. После вашего прихода она повеселела, начала есть и улыбаться. А после вчерашнего визита все началось снова: слезы, причитания.
– Послушайте, а почему опекунша вас выгнала? – спросила я.
– Понимаете, Юля хотела все решать сама и не рассказала, что у нее есть родня. То, что мамы нет, она сказала. А вот то, что есть бабушка с дедушкой – нет.
– Послушайте – сообразила я, – ведь это очень просто. Вы можете вместе с Юлей пойти к нотариусу и написать от ее имени на вас доверенность.
В доверенности должно быть указанно, что в связи с тем, что Юля плохо знает немецкие законы и язык, она просит доверить ведение ее дел своей бабушке. Вот и все.
– Да, действительно, это же просто. Как же я не сообразила? – радостно сказала Роза.
Прошло еще 10 дней. И снова у дверей моего класса стояла Роза. В руках она держала бутылку шампанского и цветы.
– Здравствуйте Роза, – сказала я, понимая, что видимо все разрешилось благополучно.
– Вы знаете, благодаря вашим советам нам вернули ребенка. Это вам. Мы так счастливы. И она протянула мне шампанское и цветы.
Прошло шесть лет. Больше Роза ко мне не обращалась. И вдруг, совершено случайно я столкнулась с ней на каком – то дне рождении.
– Ой, здравствуйте, – бросилась она ко мне целоваться. Вы знаете, моя Юля вышла замуж за местного немца. Она теперь прекрасно говорит по-немецки. А вашему крестнику уже шесть лет.
Вот такая история.
"Везите сюда язык"
После отъезда первых переселенцев в Америку, в Одессе появился такой анекдот:
"В три часа ночи в одесской квартире раздается звонок: – Ой, это кажется из Америки, – кричит заспанная хозяйка, – Сема, возьми трубку!
Сонный Сема снимает трубку:
– Алло? Кто это? Ой, Циля, это ты?
– Почему ты так долго не подходишь к телефону? – спрашивает Циля на том конце провода.
– Послушай Циля, – отвечает возмущенный Сема, – у нас же ночь!
– Как? – удивляется Циля, – что у вас там происходит? Почему у вас все время ночь? Сема, вы уже собрались к нам сюда ехать?
– Почти все упаковано, только не знаем, что с собой везти?!
– Везите сюда язык!
– Какой? – удивляется Сема, – говяжий?
– Да нет, – возмущенным тоном кричит в телефон Циля, – английский!" А ведь это, как говорят в Одессе: "Таки да" Кто мы, современные люди, в период информационной перенасыщенности, но без языка той страны, в которой собираемся жить?
Собираясь уезжать в Германию, Таня сразу побежала записываться на курсы немецкого языка. Вообще-то, до 8 класса, у нее преподавали французский, потом в техникуме – английский. В результате в голове создалась ужасная путаница. Там ведь еще "сидел" идиш, полученный от бабушки.
Итак, курсы начались, но дело "с языком" у нее с места не двигались. Прошел месяц, время отъезда приближалось, а она все еще в языке ничего не понимала. И тогда она решила взять частные уроки. Случайно прочитала на столбе объявление:
"Даю уроки немецкого". Таня позвонила по номеру сразу.
– Алле? – ответил мужской голос.
– Я по объявлению. Это вы учите немецкому? – спросила Таня.
– А что такое? – спросил голос.
– Но вы же повесили объявление, – продолжала она выяснять обстановку.
– Ну? – спросил голос.
– Понимаете, я уезжаю в Германию и мне нужен "язык", – продолжала она.
– Так это же другое дело, – ответил голос.
– Так вы учите или нет? – продолжала допытываться Таня.
– Послушайте, – ответили в трубке, – как бы да, но нет. Это не я, это мой друг учит, но он боится давать свой номер телефона, мало ли что….
– Так вы дадите мне телефон вашего друга? – спрашивает Таня.
– Нет, – отвечает голос, – лучше дайте мне свой номер, он перезвонит.
На другой день ей действительно позвонил мужчина и спросил: – Это вам нужен язык? тогда приходите, – и он назвал адрес. По адресу она явилась за полчаса до условленного срока, зная специфику одесских дворов. И не ошиблась. Двор представлял собой замкнутый "колодец". Снизу вверх по стенам шли лестницы. Их было много. Они соединяли между собой квартиры. Для того чтобы найти нужную квартиру, пришлось долго переходить с лестницы на лестницу, пока не достигла цели.
Дверь открыл высокий пожилой мужчина, с редким пучком седых волос и очень большим носом. Он был одет в блеклый спортивный костюм, на коленях которого зияли дыры. Увидев Таню, он приложил палец к губам, точно как на плакате: "Враг не дремлет".
Та слегка обалдела. Мужчина буквально силой втащил ее в маленькую прихожую и сильно захлопнул за ее спиной входную дверь. Таня никогда не видела такой конспирации и совершенно растерялась. Ей все хотелось его спросить: "Дядя, что за шухер?". Но она промолчала. Уж больно несчастный вид был у заговорщика.
– Проходите, – сказал он и типично по-одесски спросил: – Это вы спрашивали за язык? Так какой вам язык нужен?
– В смысле? – переспросила она.
– Ну, английский или немецкий?
– Немецкий.
– А, – произнес он. Будет вам немецкий!
– А к чему такая конспирация? У вас что, тайное общество марксистов? – спросила Таня.
– Ой, деточка, можно мне вас так называть? Вы же понимаете, эти соседи, чтоб холера им в бок. Они все хотят знать. Им до всего есть дело. Кто пришел? Кто ушел? В прошлом году мой младший сын уехал с семьей в Израиль. А я воевал и имею награды, но как только они уехали, нас с женой сразу взяли на карандаш в любимом всеми КГБ. А что еще ждать от этих ребят? У меня же есть еще и старший сын, так он учитель. Так он женился на русской, так мы к нему не ходим, шоб не дай бог, они не имели неприятностей. Так и живем, пробегаем через двор, не глядим по сторонам, ждем когда стемнеет. – Так, как насчет языка? – решила Таня, наконец, прервать эту тираду.
– С немецким у меня всегда было лучше, чем с русским. Боже мой, сколько сил я потратил, сначала всем доказывая, что у меня хороший немецкий язык, когда хотел на фронт переводчиком, а потом, пряча немецкий язык, когда начались гонения на евреев.