- Это дом чужой, никто тебе дверь не откроет. И ещё прогонят.
- Как то, прогонят? Разве можно люча гнать, как он просит?
- Прогонят. Ещё как! Метлой по шее, а то и гляди, - Залихватов махнул головой в строну городового, - ещё и в полицию сдадут.
Загбой непонимающе посмотрел в сторону строгого смотрителя порядка, который уже обратил на них внимание, опустил плечи, пошёл вслед за своим проводником. В его голове никак не укладывалось, что здесь, в городе, такие непонятные законы: в дом посторонних не пускают, территорию огораживают забором, да ещё и могут поколотить ни за что. В тайге всё совсем по-другому, там проще, понятней. Там совсем другие законы.
В это время они проходили мимо городового. Тот строго нахмурил брови, грозно рявкнул:
- Кто такие? Куда идёте? Документ есть?
Залихватов полез в карман за бумагой. Загбой испуганно вытаращил глаза:
- Пашто так каваришь? Нам хоти к Тиме нато…
- Я вот те щас пойду! Стой, когда говорят, а то вмиг сведу в участок!
Охотник притих, ожидая, пока блюститель порядка проверит документы.
- Всё нормально, - наконец-то отчеканил городовой, передавая бумаги Залихватову, и уже более дружелюбно спросил: - Что, из тайги идёте?
- Да, два месяца, как без бани. Вчера только отпарились, - в тон ему ответил Николай Иванович.
- И что, этого кыргыза тоже скоблили? - усмехнулся блюститель порядка.
- Моя не кыргыза. Венка моя, - робко вступил в разговор Загбой.
Тот удивленно приподнял брови, а Залихватов поспешно поправил:
- Он не хакас, тунгус.
- Во как?! Эвенк? Откуда ты тут взялся? Эвенки вроде на севере живут…
- Моя на олене ехал. Тавно, толго, отнако.
- И что? Куда вы теперь?
- К Тиме итём, гостить, - гордо пояснил следопыт.
- К какому такому Тиме?
- Да к Набокову, Дмитрию Ивановичу. Не знаешь, где он живёт?
- К Набокову? К Тиме значит? - захохотал городовой. - Вон, значит, как его величают! Первый раз такое слышу, чтобы его Тимой окрестили.
- Зять. Ченка, дочка мой, жена. Уля, доська, - поспешно залопотал Загбой.
- Во как значит! - от удивления блюститель порядка заломил на затылок шапку, хитро блеснул глазами и покачал головой. - Что судьба с людьми делает…
Загбой, не понимая его намёка, посмотрел на Залихватова. Тот густо покраснел. Городовой чему-то засмеялся, стал объяснять дорогу:
- Пойдёте прямо, два квартала, потом направо квартал. Там как раз его дом и будет. - И вдруг вспомнил: - Да вот же лавка его.
Залихватов посмотрел туда, куда показал блюститель порядка, молча прочитал вывеску: "Мясо, рыба. Набоков и К°". Загбой взволнованно спросил:
- Что, тут, отнако, живи?
- Нет, - ответил Николай Иванович и почему-то изменился в лице. - Нам дальше идти…
Они пошли вперёд по улице. Городовой с ухмылкой проводил их:
- Счастливой встречи с зятем. - И уже тише, чтобы не было слышно Загбою: - Смотрите, чтобы хребты не наломали…
Через два квартала они свернули направо, прошли несколько десятков метров. На пути попался ещё один магазин: "Товары из Москвы. Набоков и К". Далее, над большим каменным, со сверкающими окнами домом красовалась ярко-красная надпись: "Меха. Шубы из соболя, белки, лисы. Набоков и К°". За ней ещё один магазин: "Золото, драгоценные изделия. Набоков и К". И наконец-то большой, двухэтажный особняк, с резным декором над окнами, под железной крышей.
"Ничего себе, развернулся золотопромышленник… - неприятно холодея, подумал Залихватов. - Настоящий сибирский купец. Куда идём? Может, пока не поздно, повернуть обратно?"
Однако уже подошли к высочённым широким - впору проедут в ряд две тройки - воротам. У тесового, окрашенного в зелёный цвет входа стоит косая сажень детина с метлой в руках. Непонятно: дворник или охранник. Рожа красная, сразу видно, недавно сто граммов принял, шапка набекрень, шуба на груди распахнута. Стоит, метла под мышкой, а сам кулачищи потирает. Может, от мороза, а может, кому и по морде заехать хочет. Залихватов с Загбоем остановились рядом с ним, на какое-то время растерялись, не знают, что сказать. Николай Иванович хотел проскользнуть мимо, пройти в ограду, но мужик схватил его за шиворот и как курёнка отодвинул назад:
- Хто такие? Куда прёшь?
- Нам Набокова надо, Дмитрия Ивановича. Из Новотроицкого прииска мы, - пояснил Залихватов.
- Гостить итём, из тайга мы, Загбой моя. А это, - он показал на своего спутника, - со мной. Тарогу казал. Пускай, отнако в дом. Тима ратоваться путет.
- Вот ещё! Не знаю таковых. Велено никого не пущать незнакомых, - ухмыльнулся дворник, - только по приглашению, али бумажку давай, что знаком с хозяином.
Залихватов растерянно посмотрел на охотника, полез в карман за бумагами. Детина молча принял документ, стал шептать губами то, что написано. Наконец-то передал паспорт назад, растерянно пожал плечами:
- Не знаю таковых, но щас приказчика крикну, - развернувшись к воротам, три раза бухнул кулачищем по сосновой тесине. - Эй, Сенька! Кликни Федотыча. Пришли тут…
Внутри двора потянулись неторопливые шаги. По всей вероятности, такой же служащий пошёл искать приказчика.
За долгим ожиданием разговорились. Иван - как звали дворника - оказался не таким уж и строгим, как это показалось на первый взгляд. Он добродушно распахнул полушубок, достал кисет и угостил Николая и Загбоя табаком. Пока подкуривали, успел отпустить несколько шуток о какой-то нерасторопной Фешке, которая сегодня утром уже успела опрокинуть подойник с молоком, пересолить щи и наступить на курицу. Всё это Иван рассказывал со смехом, в красках и с присущим его отличному настроению юмором. По округлому животу и второму подбородку было видно, что в доме у Набокова ему работается неплохо. А если учесть то, что к каждой обедне дают по сто граммов водки, да в кожевенной мастерской за пряслом у него есть топчан с матрасом, то можно было только предполагать, что жизнь дворника в городе гораздо слаще, чем у старателя в тайге на прииске.
Прошло минут двадцать, прежде чем открылись ворота и на улицу вышел Федотыч. Грозно взглянув на гостей суровым взглядом, он искоса посмотрел на Загбоя и задал всё тот же вопрос:
- Кто такие, что надо?
- Тиму нато. Зять он мне! - не выдержав очередного допроса воскликнул Загбой. - Кавари, где он, витеть нато…
- Какой Тима? Кто зять? - удивился приказчик.
- Дмитрия Ивановича Набокова надо, - пояснил Залихва-тов.
- А кто зять-то?
- Эко! Калава как хактэ. Ничего не понимай. Каваришь, а слова не прохотят…
- Кто-кто?! Кто голова? - Федотыч распушил на голове чуб и стал наступать на следопыта.
Залихватов вступился:
- Да ничего в этом слове плохого нет. Ну, подумаешь, сухое полено… Сказал вгорячах…
- А мне-то что, сухое полено… Ишь, выдумал. - И уже усмехнулся. - Ладно, говори дале, что надо.
Залихватов более подробно объяснил, что им надо и зачем они пришли. Федотыч внимательно выслушал, при словах, объясняющих родственные узы своего хозяина и эвенка, косо покосился на окна особняка и негромко пробурчал себе под нос:
- Во, ещё один… нашёлся…
- Что? - не понял Николай Иванович.
- Да, так. Это я для себя, - неопределённо пробормотал тот и тут же резко переменил тон: - Нет хозяина дома. А без него велено никого не пускать. Так что, давайте, идите отсюда.
- Как то, хоти? - обиженно залопотал Загбой. - Тайга так не телай. Тайга том к себе всех пускай. Я, отнако, Тиму всегта пускай чум, кушать тавал, костёр жёг, лечил. А ты - хоти прочь! Тима узнает, ругаться путет. Я самый хороший труг Тиме…
- А мне-то что? Пусть ты будешь хоть сам царь или Бог. Сказано, не пускать, значит, не пущу. Вот приедет хозяин, тогда с ним и поговоришь. А сейчас давайте, шагайте.
- Куда хоти? - с дрожью в голосе спросил Загбой. - Хоти назат - талеко, тайга нато. Назат хотить - ещё хуже. Ноги сап-сем устали, отыхай нато.
- Вон иди в кабак. Там и отдохнёшь, - махнул головой приказчик в сторону питейного заведения, и уже строго скомандовал Ивану: - Никого в ограду не пущай. Кто войдёт без моего ведома - в тайгу на просеку поедешь. - И тяжело хлопнул тесовой дверью.
Загбой и Залихватов в таком состоянии, как будто на них выплеснули помои. Стоят на месте, ни сдвинуться, ни слова сказать. Бледные, с подрагивающими руками. Ещё на что-то надеясь, Николай Иванович смотрит на окна особняка, прислушивается к шагам в ограде, но бесполезно. Перед ними неприступная стена. Даже Иван сопит, машет метёлкой из стороны в сторону перед усадьбой да от стыда прячет красное лицо в ворот шубы.
- Так что, Иван, правда, хозяина дома нет? - наконец-то нашёлся Залихватов.
Так то правда. Ещё два дня как Дмитрий Иванович уехали к губернатору.
- А когда назад?
- А кто же его знает, может, засветло прибудет. А может, и к утру явится. Всяко бывает, как дела, да как друзья… - Иван быстро повернулся, посмотрел на окна, а потом приложил руку к горлу, давая понять, что хозяин может принять горячительного.
Затем быстро подошёл к ним и, понизив голос, негромко попросил: