— Ну, а хотя бы уменьшить их количество?
— Братве они не мешают...
— Зато они мешают мне! — разозлился мэр.
Страус неслышно вздохнул.
Не поймешь этого карлика — то он всеми силами пытается задружиться с кавказцами, дает им льготы, вводит в советы директоров подконтрольных мэрии фирм, составляет протекцию во властных структурах, то они вдруг «мешают». И благо бы какой то конкретный коммерсант! Тогда было бы понятно. А сейчас создастся впечатление, что Прудков окрысился на всех без исключения детей гор. Если так и дальше пойдет, то в опалу попадет даже придворный скульптор с нерусской внешностью и редкой в Московии фамилией Цинандали.
— Ты просто не видишь! — разошелся мэр. — Или не хочешь видеть... — Прудков сделал эффектную паузу. Актер из него был никудышный, слишком уж он фальшивил, но приближенные к барскому столу этого не замечали. — Внешне они соблюдают договоренности. Вон по гостиницам даже прибыль увеличили. Но тихой сапой делают свое дело. По топливу две трети позиций у них, по металлам — почти половина, к строительству подбираются... Если этого не замечать, нам с тобой через пару лет могут дать под зад коленом. И мэром станет какой нибудь Бесланбеков.
— Горожане такого не выберут, — нашелся Страус.
— Держи карман шире! Еще как выберут! Интернационалисты, мать их... Я это быдло хорошо знаю. Ученый! Скупят голоса — и все. Вякнуть не успеем....
Прудков налил себе стакан воды из графина и шумно выпил.
— Вон мне мои люди с ОРТ докладывают, что Одуренко не просто так в меня вцепился. Есть там у «черных» интерес, есть... И бабки они же дают. Хотят руками Одуренко мне всю систему поломать. К тебе, между прочим, тоже подбираются.
— А я им зачем?
— А ты вспомни, вспомни...
— Так на любого накатить могут, — Страус пожал плечами. — даже повод особенный не нужен.
— Вот потому я заранее и готовлюсь. Теперь понимаешь, к чему я?
— Михалыч, ты скажи прямо. Конкретно, в какой области они тебе помешали? Тогда и будем решать. А то говоришь загадками.
— Я хочу сдвинуть их по всем параметрам, в комплексе.
— Ну ты дал! Это ж война...
— А кто говорит, что ее не будет? — тихо сказал мэр. — Только не мы должны ее вести, а федеральный центр. Кавказ опять лихорадит, чечены готовят какую то масштабную операцию. Вот под это дело и можно сработать. Проверки, всех без регистрации — вон в двадцать четыре часа, и прочее... Я начальнику ГУВД уже дал распоряжение. Ментам только повод нужен.
— Важно угадать момент, — задумчиво протянул заместитель.
— Информация будет, — заверил Прудков, — не зря генералам землицу выделяли.
— Ну, если будет, тогда конечно...
— Ты хорошо подмосковные химкомбинаты знаешь?
— Неплохо...
— Можешь тонны три самой примитивной взрывчатки достать?
— Ежели постараться...
— Вот и провентилируй вопрос. Но так, чтоб не от тебя исходило.
В административное здание таможни Владислав заглянул к полудню.
Представился журналистом, показал изготовленную на все том же цветном принтере «пресс карточку» на имя Константина Андреева из «Агентства репортерских расследований», миновал металлодетектор и углубился в хитросплетения коридоров.
По уровню своего благосостояния таможенники практически не отличались от сотрудников администрации порта.
Те же холеные лица, те же перстни на дамских пальчиках, та же шеренга новеньких иномарок у служебного входа. Разве что машины немного различались — таможенники явно испытывали страсть к джипам и потому приезжали на работу почти поголовно на «мицубиши паджеро», «ниссанах патрулях» и «лэнд роверах дискавери». Иностранец, не знакомый с российскими реалиями, мог бы подумать, что в трехэтажном сером здании находится не таможня, а федерация местных «покорителей бездорожья».