— Бобровский высмотрел в последнем ряду тарелочку с копченым языком и ловко выхватил ее из под носа сухощавого майора из отдела космической разведки, тоже протянувшего руку.
Майор добродушно хмыкнул.
— Гриша, тебе надо к диверсантам переходить. Будешь совершать «острые акции» на вражеских продуктовых складах...
— Но но но! — Бобровский погрозил пальцем. — Все по честному... Мы первые в очереди. К тому же «космонавтам» мясо вредно.
— Это почему еще?
— Прибавляет лишний вес, — серьезно заявил Бобровский. — Когда наступят светлые дни полетов на орбиту, всех толстяков будут отсеивать.
— Ага. — Майор поставил на свой поднос два блюдца с бужениной. — Мне это не грозит. И на орбиту я тоже не хочу.
— Э эх! — притворно вздохнул пузатый Бобровский. — Ну что за народ! Уже космонавты на орбиту не хотят.
— Если следовать твоей логике, то тебе в голову надо вставить разъемы от центральной машины. Дабы время на распечатку не терять, — майор слегка подтолкнул приятеля плечом, — а то непорядок. Получал бы информашку напрямую.
— Двенадцать пятьдесят пять, — сказала кассир в форме прапорщика и провела карточкой Бобровского над считывающим устройством кассового аппарата.
Агрегат заурчал, мигнул зеленым светодиодом и выдал чек.
Бобровский снял со стойки поднос и нашел глазами Сухомлинова, занявшего столик в углу зала.
Народу в столовой, располагавшейся в тридцати семи метрах под поверхностью обычного на первый взгляд плаца военной части в городке Собинка Московской области, было немного. Человек двадцать. Остальные триста из персонала аналитического центра Главного Разведывательного Управления обедали в другие смены.
— Вот интересно, когда нам повысят зарплату? — Бобровский пододвинул к себе тарелочку с языком.
— Обещали в июле. — Высокий и худой Сухомлинов поскреб ложечкой в стакане со сметаной.
— Эт то хорошо.
— Так в марте тоже обещали...
— В марте был другой премьер.
— Этот не лучше, — мрачно заявил Сухомлинов.
— Надеюсь, он недолго протянет. — Бобровский намазал масло на хлеб. — Хотя кто знает...
— Ты про Примуса тоже думал, что недолго. А вон как вышло.
— От ошибок никто не застрахован. Тем более что у Деда [11] выбор крайне узок. Раз, два — и обчелся... Новых людей к нему практически не подпускают. А старых мы знаем. С ними каши не сваришь.
— До выборов еще больше года.
— Если они будут. — Бобровский отправил в рот кусочек языка.
— Думаю, будут... — Сухомлинов отставил пустой стакан и принялся за творог. — Внешние приличия будут соблюдены. Другое дело — кто на них пойдет.
— Та же компашка. Зюгнович, Яблонский, Вольфыч...
— Ну, Зюгновичу с Яблонским ничего не светит. Как обычно.
— Да уж, — согласился Бобровский, — дотрещаться с Дедом у них не получится. А вот в смысле Вольфыча я бы не возражал.
— Не, не пройдет, — Сухомлинов покачал головой, — ему западники кислород перекроют. Явно будет еще один кандидат...
— Наибольшие шансы у нынешнего Секретаря Совбеза.
— У Вэ Вэ? Возможно...
— Пока да. Правда, неизвестно, как все сложится через год другой.
— Концепция то останется...
— Не уверен, — Бобровский хитро посмотрел на собеседника. — Уже есть сдвиги. Ты не слышал о разнице менталитетов?
— Смотря в чем.
— В глобальном восприятии мира.
— Пока нет.
— Я тут на одну статью наткнулся. Автора не помню, но мысли интересные... Если совсем коротко, то он разделил менталитет разных народов на два направления — островной, куда отнес Штаты, Англию, Австралию и частично Канаду, и континентальный. И довольно убедительно доказал, что сотрудничество между народами с разными формами менталитета в основном непродуктивно. То есть построил модель двухполярного мира, но не по политическим или индустриальным закономерностям, а по иному принципу.