– Да, Микола, это говорю тебе я. Рано или поздно о ней придется говорить каждому. Теперь я вижу, что этот мир в очередной раз перевернулся с головы на ноги. Вся эта "перестройка" и переделка умов подвела меня к пониманию того, что пришло время "собрать камни". Мне и только мои. Я должен поехать и увидеть все сам и, может быть, это позволит мне подвести черту под этими моими бесконечными злоключениями. Мне придется, мне просто необходимо сделать выводы. Как и почему все происходит и чем все это должно закончиться. Ты понимаешь, Микола? Тот прискорбный факт задержки японских военнопленных до 1956 г. был порожден не только советской стороной. Согласно Женевской (1929 г.) и Гаагской (1907 г.) конвенциям пленных положено освобождать после акта об окончании войны. СССР и Япония, как известно, заключили соглашение о прекращении состояния войны между собой только 19 октября 1956 г., а мирный договор не заключен до сих пор. В свете всего этого просто неуместны утверждения о том, что в бедствиях бывших японских военнопленных и послевоенной неурегулированности российско-японских отношений виновна только российская сторона… Я сейчас понимаю, как далеко и как бесконечно долго длится эта война для меня. Ведь даже теперь для меня нет мира. И как мне разорвать этот порочный круг. Для меня это так важно. И когда-нибудь это сделать нужно. Мне нужно. Понимаешь? И еще. Вот о чем я задумался в последнее время. Я когда-то давно прочитал очень мудрую мысль. Звучит она так: "Существует тайная и необъяснимая гармония между именем человека и событиями его жизни". В старославянской версии это звучит несколько иначе, но так же верно, по сути: "Твое имя – твой рок". Рок, значит судьба. Я делаю вывод, что истина звучит одинаково на разных языках и у разных народов. Именно потому, что она, эта мысль, – истинна. В японском языке есть иероглиф "Си". Он означает смерть. Обычно этот звук стараются не использовать в имени. Но иногда все же это случается. И в тоже время в моем имени есть иероглиф "Син" – одно из его значений Бог, ты наверно слышал о синтоизме? "Синто" означает путь Бога. Эти два понятия так крепко переплелись в моей жизни, что теперь мне уже не понять, какое из них оказывает на меня большее влияние. Много в моей жизни было событий, о которых я могу говорить как о чудесно ниспосланных мне небом. Смерть была моим постоянным спутником, но теперь я понимаю, что именно ее близость позволила мне прикоснуться к пониманию Веры. Она позволила мне найти мой путь к Богу. Она же научила меня любить и ценить свою жизнь и все то, что в ней есть – плохое и хорошее. Иероглиф "Дзи" означает второй сын. Так вот я второй сын в семье. Теперь ты должен понять, как все это можно отнести ко мне. Смерть в моей жизни была постоянным спутником. В какой-то момент было время, я так привык к ее присутствию, что в недолгие моменты ее отсутствия даже грустил и тосковал. Сама жизнь казалась мне пресной и даже становилась непонятной. И вот наступил момент я начал понимать, что ее отсутствие закономерный итог моих мыслей и действий. Очевидно, я начал постигать правила бытия этого мира, и моя жизнь становилась гармоничной. Не было в ней места обидам и страхам, боли и зависти, не было гнева и гордыни. В такие моменты Господь был рядом и одаривал меня сердечным покоем и миром в душе. Но даже теперь, когда я уже не первый год задумываюсь об этом, меня всякий раз посещают сомнения, не ошибаюсь ли я. Так что же, действительно, "мое имя – мой рок"? Вот и не думай после всего того, что происходило со мной в жизни, что эта мудрость – просто слова. А теперь подумай вот еще о чем. Всякий раз, когда ты меня называешь Синдзико, ты употребляешь ласкательную форму, применимую к младшему по возрасту или девочке. Это уже столь тонкие нюансы, которые, конечно, на наших отношениях не должны отражаться. Все равно, если бы ты был моим отцом и гладил меня по голове. Понимаешь? Все эти годы я слышал это именно так. Ты же, очевидно, вкладывал в это какой-то другой смысл, но так или иначе это не мешало нам понимать друг друга очень точно. Некоторые вещи вовсе не нужно разъяснять, их нужно чувствовать, как я все эти годы чувствовал твое к себе искреннее отношение. Как бы при этом ты не называл меня, пусть даже это имя было бы уменьшительным от слова смерть, я бы все равно чувствовал в нем твою любовь и наилучшее отношение к себе. Слова конечно важная часть в процессе взаимопонимания между людьми, но порой о многом можно узнать как раз из того, чего мы не договариваем, о чем умалчиваем, что скрываем. И уж совсем тонкая наука – чувствовать человека. Тут слова и вовсе помеха. Вот это как раз наш с тобой случай. Мне кажется, мы всегда с тобой чувствовали друг друга даже лучше и тоньше, чем понимали. Сейчас мне подумалось, что именно это внесло в наши отношения особую гармонию. Мы ведь с тобой за все эти годы не разу серьезно не ссорились. Спорить – спорили, но не более. Я сейчас смотрю на всю эту красоту вокруг и думаю, что если в этой жизни и есть какой-то смысл, то он заключен в том, чтобы пройти свой, намеченный тебе от рождения, путь. И в конце этого пути следует сделать какой-то вывод. При этом совсем не важно, где и как ты живешь. Богато или бедно, в теплых краях или на Северном Полюсе. Везде тебе достаточно будет и радости и невзгод. Столько, сколько тебе отмерено судьбой. Я понимаю, что теперь, мне для этого нужно появиться в доме своих предков. Попасть на родину и замкнуть этот круг. Увидеть то, что могло быть и чего не случилось. Теперь уже не важно ждут меня при этом разочарования или радости. Нужно это сделать, а там посмотрим. Мне нужно сделать вывод.
Глава 11 Долгожданная встреча с родиной
Воротишься на родину. Ну что ж.
Гляди вокруг, кому еще ты нужен,
кому теперь в друзья ты попадешь?
Воротишься, купи себе на ужин
какого-нибудь сладкого вина,
смотри в окно и думай понемногу:
во всем твоя одна, твоя вина
и хорошо. Спасибо. Слава Богу.
Как хорошо, что некого винить,
как хорошо, что ты никем не связан,
как хорошо, что до смерти любить
тебя никто на свете не обязан.
И. Бродский
"Уважаемые дамы и господа, – пропела по-японски нежным голосом стюардесса, – наш самолет приступил к снижению и через несколько минут произведет посадку в аэропорту Нарита города Токио. Просьба всем пристегнуть привязные ремни и привести спинки кресел в горизонтальное положение."
Затем сразу повторила эту информацию по-английски. Я отметил, что по-японски она обратилась к пассажирам, как к дамам и господам. Интересная логика. По-русски, это непременно пассажиры.
– Ну что же, вот и свершилось.
Непроизвольно я произношу эту фразу вслух по-японски. Мой сосед в недоумении. Не знает, что ответить.
Мы выходим из самолета и сразу попадаем в другой мир.
Как я ни готовил себя к этой минуте, но чувствую, что мне не удастся сдержать слез. Они текут по моему лицу против моей воли. Служащий на пограничном контроле замечает, как я вытираю лицо платком и неестественно наклоняю голову.
Он поинтересовался, все ли у меня в порядке. Что я могу ему ответить?
– Конечно же, все в порядке. Я не был на родине 45 лет и поэтому слегка волнуюсь.
Мне не хватало еще откровенничать с первым же встретившимся служащим.
– Где Вы собираетесь остановиться?
– Меня должны встретить родственники и отвезти в Киото, в дом моих родителей. Там я собираюсь пробыть какое-то время. Ну, а жить буду в доме своих родственников в пригороде Токио. В общей сложности я здесь пробуду, может быть, пару недель.
– Ну что же, счастливого пребывания в Японии.
Он возвращает мне документы, и я выхожу в зал прилета аэропорта. Размеры аэровокзала меня поражают. Высокие потолки, огромные пространства внутри здания создают впечатление, что человек совсем крошечный. Мне непривычно видеть столь богатую и необычную отделку. Глаза разбегаются от увиденного, хочется запомнить все. Но мне нужно быть внимательным и не разминуться с встречающими. Узнаю ли я их? Кто будет меня встречать?
Среди стоящих, пытаюсь высмотреть знакомые лица. Если это будут мои братья, узнаем ли мы друг друга.
Вот я вижу в толпе двух молодых людей с табличкой, на которой написано мое имя, девушку лет тридцати и совсем юного мальчика лет пятнадцати. Я подхожу к ним.
– Здравствуйте, я – Тойода Синдзи.
Девушка и юноша приветствуют меня, кланяются в привычной японской манере.
– Синдзи-сан, здравствуйте. Нам поручено встретить Вас. Я Ваша племянница Юрико, а это Такехико – внук Вашего младшего брата, Дайсукэ-сан. Мы рады видеть Вас на родной земле.
В ее руках появляется букет. Очень красивые цветы, похоже, это хризантемы. Девушка кланяется, протягивая букет мне. Всем своим видом она показывает, что просит принять их. Да я совсем отвык от традиционного японского этикета.
Мне нужно все вспоминать, учиться вести себя традиционно.
Но все же, почему мои братья не приехали встретить меня? Эта мысль уже не покидала мою голову. Что-то внутри меня напряглось, как всегда, когда я ожидаю неприятностей. Ничего, за время дороги я обдумаю, к чему все это – не будем спешить с выводами.
– Синдзи-сан, пройдемте к машине. Нас ждут дома, дорога займет у нас несколько часов.
Мы идем через весь аэровокзал к стоянке машин. Здесь все меня удивляет, если не сказать шокирует. Мне никак не сосредоточиться на том, что я вижу. Все меня поражает, все для меня необычно. Как сильно все это отличается от Москвы и уж тем более от Магадана.