- Отлично, господин капитан. Нужно быть всегда начеку. Но поторопитесь, я же Вам сказал, что Вас ждут.
Михаил собрался уже уйти, он был зол и раздражен. Тут ему пришло в голову, что Лаза его еще не отпускал, и он остановился.
- На случай если генерал Петрович спросит обо мне: я ушел перекусить и вернусь не позже чем через час.
- Пообедайте лучше в "Сербской короне". Тогда Вы сможете рассказать Лазе, что встретили там приятелей, которые взяли Вас с собой на праздник в крепость; там как раз недалеко. Так Вы ничем не рискуете. Лаза - старая лиса. Когда речь идет об Александре и его шлюхе, он чует за версту, как собака. Он брата родного не пожалеет, если придется, только чтобы защитить эту парочку.
- Спасибо за совет, - сдержанно сказал Михаил и пошел к двери. - Можете снова занять свое место.
- Уже сижу, - ответил Богданович из глубины кресла.
2 часа дня
- Ну, наконец-то Вы здесь, - проворчал полковник Машин, увидев Михаила. - Где Вы пропадали? Так Вы ничего не получите от вечернего пирога Славы.
Все собрались во дворе казармы Шестого пехотного полка, Машин был, как и утром, в штатском. Замечание о пироге предназначалось для ушей окружавших их людей, военных и штатских, приглашенных на день именин святого Славы, покровителя полка.
Машин взял Михаила за руку и отвел в сторону.
- Что случилось? - Он, невзирая ни на что, улыбался, но голос его звучал жестко и недоверчиво.
- Я был назначен личным адъютантом короля Александра, - сухо доложил Михаил.
Улыбка исчезла с лица полковника, его глаза сузились и смотрели на Михаила, как дула двуствольного штуцера из охотничьей засады.
- Вы? Адъютантом? Как Вы можете это объяснить?
Михаилу внезапно стало не по себе, рубашка под кителем моментально взмокла от пота.
- Ну, об этом Вам лучше спросить генерала Петровича, господин полковник. Он говорил что-то о примирении между короной и армией.
- Он знает, что Вы были в Женеве?
- Король знает об этом.
Полковник нахмурился.
- Вы, стало быть, и короля видели? И что же он Вам сообщил?
- Он спросил меня, видел ли я принца Петра. Я сказал, что видел.
- Довольно легкомысленно с Вашей стороны.
- Отнюдь. Я сказал, что видел принца Петра в церкви. Этим тема была исчерпана.
- И это было все, о чем он с Вами беседовал?
- Нет.
- О чем же еще?
- Он сообщил, что хочет в ближайшее время открыть медицинскую академию.
Лицо полковника еще более помрачнело.
- Как Вы вообще дошли до этой темы?
- Я упомянул, что вынужден был вследствие давней болезни съездить в Швейцарию, и это стало поводом, чтобы прочесть мне целый доклад о необходимости готовить врачей здесь, дома. Вы же знаете, господин полковник, как он любит себя слушать.
- Уж не хотите ли Вы сказать, что Вас только за тем и вызвали в Конак, чтобы Вы это все слушали? Вы позвонили мне утром в четверть девятого, а сейчас десять минут третьего!
Михаил пожал плечами.
- После этого звонка я явился к генералу Петровичу и вынужден был до половины второго ждать, пока король меня примет.
- Вы сами просили об аудиенции?
Михаилу этот допрос начинал действовать на нервы.
- Нет, это была идея генерала Петровича.
- Вы ждали аудиенции пять часов. А сколько Вы были у короля?
- Вам не кажется, господин полковник, что Вы устроили здесь мне довольно неприятный допрос? - раздраженно спросил Михаил.
- Как долго Вы были у короля? - настаивал Машин.
- Минут десять или четверть часа.
- Вы приехали в Конак в половине девятого и оставались там до двух, значит…
Михаил перебил его:
- В начале девятого я позвонил Вам, около девяти я был в Конаке и ушел оттуда около двух.
- Куда?
- По совету лейтенанта Богдановича я выпил кофе на террасе "Сербской короны". Откровенно говоря, я был озадачен, когда он мне передал, что я должен с Вами встретиться здесь, в расположении части полковника Мишича. Я полагал, что Вы не хотели, чтобы Вас сегодня видели вместе с Мишичем.
- Я всего лишь участник именин Славы. Посмотрите вокруг, здесь множество офицеров на пенсии. Поэтому я выбрал этот день для путча. Праздник даже нашим людям хороший повод приехать в Белград. Впрочем, отовсюду приходят хорошие вести, кроме Ниша.
- Там стоит Моравская дивизия?
- Сначала на нашей стороне была только дивизия Дрина, затем последовала Шумадия, потом еще Тимок. С момента, когда Дунайская дивизия здесь, в Белграде, перешла также на нашу сторону, у нас четыре дивизии из пяти. Нам не нужно ждать, пока Морава размышляет. Когда они увидят, что оказались одни против успешно проведенного переворота, у них не будет другого выбора, как только присоединиться.
Оба офицера стояли в стороне от остальных гостей, которые укрылись от палящего солнца в тени специально сооруженного для этого дня и покрытого дубовыми листьями павильона. На другом конце двора солдаты, поддерживаемые тремя гуслярами, пели веселую народную песню. Через открытую дверь обеденного зала можно было видеть оставшуюся половину пирога Славы и охранявшего его солдата, который безуспешно воевал с мухами. Пирог утром был освящен, половину торжественно разрезали командир, старейший капрал и представитель третьего сословия и раздали рано пришедшим гостям. Вторую половину оставили на вечер.
Солдатам были предложены закуски, вино и водка. Гости сидели за длинными столами в беседке. Раздавался гул возбужденных голосов, и они становились все громче. В море лиц Михаил обнаружил лицо полковника Мишича и узнал нескольких офицеров - он видел их рано утром. Мишич болтал с каким-то штатским в поношенном костюме, который напоминал птичье пугало. Видимо, штатский рассказывал какой-то анекдот, потому что полковник громко хохотал. То, что Мишич был в состоянии веселиться подобным образом в день, который для него и его товарищей мог кончиться сущим адом, наполняло Михаила и злостью и восхищением.
- Ваш друг Мишич веселится на славу, - заметил он Машину.
- А почему бы и нет? Ему-то, в отличие от Вас, терять нечего.
Во второй раз за этот разговор Михаил почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо.
- Что Вы хотите этим сказать, господин полковник?
- Его же не сделали личным адъютантом короля. Да он бы такого повышения и не принял.
- А я от такого повышения лишь потому не отказался, - в тон ему ответил Михаил, с трудом сдерживаясь, - что тогда стало бы очевидным мое отношение к Александру. Его и генерала Петровича я оставил в уверенности, что они сумели меня заполучить. В конце концов, это всего лишь на двадцать четыре часа, точнее сказать, на двенадцать часов. И позвольте вот еще что заметить, господин полковник: в случае, если следующий король мне тоже предложит этот пост, я откажусь. Я уже был королевским адъютантом, и это была большая честь для меня, но - никогда больше! Потому что в ближайшем будущем такого короля, как Милан Обренович, не предвидится.
Машин успокаивающе положил руку на плечо Михаилу.
- Спокойствие, молодой человек. Я не хотел Вас обидеть. Вы были до сих пор за границей. Знаете ли, мы тут уже долгие месяцы живем этими планами, и все время на глазах у тайной полиции. Я сам включился в это дело прошлой осенью, когда вернулся из России. Тогда нас было меньше дюжины, а сейчас - настоящая организация: больше ста пятидесяти членов по всей стране, большинство из них офицеры, есть несколько курсантов военной академии. Если провалится хотя бы один, мы все погибли. Надеюсь, теперь Вы лучше понимаете, почему я так нервничал.
- Но у Вас не было ни малейшего повода подозревать меня, - возразил Михаил.
Машин на это ничего не ответил.
- Мы не хотим переворота под лозунгом apès nous le déluge, не собираемся погрузить страну в хаос. Наша цель - мирный переход от господства произвола к господству права.
- Здесь мы с Вами едины. Только я бы не называл это мирным переходом, если при этом погибнет множество людей.
У Машина дрогнули кончики усов.
- Этот пункт неоднократно и подробно обсуждался. Как я уже говорил, необходимо всячески избегать ненужного кровопролития; но есть очевидные вещи, которые Вы, по-видимому, не хотите замечать. Победа над политическим противником состоит в том, чтобы пережить его. Вспомните короля Милана. Он отрекся от престола, покинул страну, в ответ на обещание никогда не возвращаться получил от русских два миллиона, но через пять лет снова оказался в Белграде, а три месяца спустя был уже на троне.
- Он был назначен только главнокомандующим армией.
- Это уже казуистика. Он был королем. - Машин украдкой оглянулся. - Нам лучше сейчас расстаться. Нежелательно, чтобы личного адъютанта короля заметили в обществе подозрительной личности. Вы сказали до этого, что приняли повышение, чтобы не вызвать подозрений. Но именно это и делаете, беседуя со мной.
- Я всегда могу сослаться на незнание теперешней обстановки. Меня здесь не было три года. Откуда мне знать, кто впал в немилость, а кто нет?
Во двор въехали рысью несколько кавалеристов.
- Светловолосый капитан, который как раз спешился, зять Цинцар-Марковича, Йован Милькович. Приличный парень. Мы, собственно, хотели вовлечь его в заговор, но потом отказались от этой идеи. Из-за его тестя это было бы слишком рискованно.
- Я встречал его сегодня утром в Конаке, он как раз сменился, когда я пришел. Его жена должна сегодня родить первенца.