С яростью в душе и с улыбкой на устах Рауль де Крепи глубоко склонился перед Арлеттой де Коневиль, поднял копье, чтобы потом опустить его перед Аделаидой де Валуа.
Аделаида отвязала бант от своего рукава и с мрачным видом прикрепила его к копью.
Оба противника удалились в высокие палатки, освободив место другим рыцарям, участвовавшим в турнире. Рыцари проехали перед помостами, а затем под звуки труб вернулись за ограждение. Когда ристалище заполнилось рыцарями и оруженосцами, судейский герольд, попросив тишины, заявил:
- Благородные и могущественные герцоги, сеньоры, бароны, рыцари и оруженосцы, пожалуйста, прошу всех поднять правую руку к небу. Прежде чем мы начнем ристалище, поклянитесь верой, честью и жизнью, что никто сознательно не будет колоть и рубить другого и не ударит другого ниже пояса, а также не толкнет и не потянет руками, если, конечно, соперник его не будет уличен в нарушении правил. Кроме того, если шлем упадет случайно с головы, никто не должен атаковать, пока соперник опять не наденет шлем и не застегнет его. Если кто нарушит правила, то лишится доспехов, боевого коня и будет изгнан с ристалища, рискуя оказаться недопущенным на следующий раз. Поклянитесь держаться сказанного, иначе господа судьи прикажут наказать виновного. Итак, вы клянетесь своей верой, честью и жизнью.
- Да, да! - закричала толпа участников турнира.
С высоты своего помоста все четверо судей в знак согласия кивнули. По знаку старшего из них судейский герольд воскликнул:
- Перережьте же веревку и начинайте биться!
Слуги участников турнира бросились врассыпную.
Столкновение было жестоким. Шум был оглушительным; с ристалища потянуло запахами травы и свежей земли, навозом, человеческим и конским потом. Очень скоро можно было ощутить пресный и сладковатый запах крови.
Раны были легкими, но многочисленными. В общей схватке трудно было различить, кто одерживает верх. Вскоре беспорядок стал полным, с поля понесли все больше раненых.
Один из участников турнира, одетый в кольчугу, на сильном коне, быстро завладел вниманием дам, судей и зрителей.
Вскоре на поле остались только шестеро. В их числе был тот, кто заставлял орать от восторга зрительскую толпу.
- Кто этот скромно одетый рыцарь? - спросила Анна.
- Никто не знает, - сказала графиня де Валуа. - Кажется, известный вам Оливье у него в оруженосцах.
- Наверное, этот человек разделяет страсть юноши, - прыснула графиня Санская.
- Вот, наверное, почему он не бьется под цветом кого-либо из нас, - объяснила на редкость симпатичная графиня Шартрская.
- Он сидит на коне, как никто, и более проворен… Посмотрите. Можно подумать, что это русский всадник, - сказала Анна, прижимая руки к груди.
На ристалище оставались еще четверо участников. Королева жестом подозвала к себе судейского герольда.
- Пойди скажи этому рыцарю, что я была бы счастлива, если бы он бился под цветом Ирины.
- Но, ваше величество, это для него слишком большая честь. Здесь ведь его никто не знает. Он, может, даже и не рыцарь, почему иначе отказался назвать себя? Не будь поддержки сеньора де Шони, судьи вовсе не допустили бы его сюда.
- Мне достаточно, что сеньор де Шони уважает его. Иди и передай мое предложение.
Герольд поклонился и направился к безымянному рыцарю.
- Ее величество королева просит, чтобы вы взяли цвет ее молочной сестры Ирины. Согласны ли вы?
- Передайте королеве, что, с Божьей помощью, я не посрамлю оказанную честь.
Незнакомец как был, в шлеме, подъехал к трибунам и, перехватив меч за лезвие, протянул его Ирине.
- Какой грубиян, - прошептала Матильда матери, - даже не снял шлема!
- Может, он нездешний и не знает обычаев? Они такие разные в различных странах. Тем более что участвующий в турнире рыцарь может ведь и не раскрывать себя.
Зардевшись, Ирина привязала головную накидку к рукояти меча.
- Я вам доверяю свои цвета, будьте с этой минуты их защитником, - коверкая слова, сказала она.
Не сказав в ответ ничего, незнакомец поклонился, губами приник к клинку и, высоко подняв меч, кликнул клич, заставивший королеву на миг побледнеть. Только Матильда заметила ее внезапную бледность.
- Что с тобой, моя дорогая?
- Показалось, что это голос Векши, - выдохнула Анна.
Под озабоченным взглядом подруги Анна пришла в себя.
Цвета Ирины совершили чудеса.
Ее защитник легко победил своего первого соперника, не оставил никакой надежды второму.
Трубы возвестили конец поединка. Победитель склонился перед дамами.
Скрытый забралом, Филипп упивался сейчас красотой своей возлюбленной. Неподвижность и молчание победителя возбудили любопытство дам, которые оживленно перешептывались. Оливье из Арля пришел другу на помощь, подтолкнув того к судьям. Победителя приветствовали криками и аплодисментами.
И вновь зазвучали трубы, теперь уже возвещая поединок герцога Нормандского и графа де Валуа. Оба они выехали на богато украшенных конях. Впереди шли пажи, несшие стяги, оруженосцы и слуги. Под приветственные возгласы процессия объехала ристалище. Наконец герцог и граф заняли места по обе стороны веревки, протянутой из конца в конец поля.
После обычных приветствий оба надели шлемы. Воцарилась тишина. По сигналу с копьями наперевес они бросились навстречу друг другу. Столкновение было невероятной силы. При ударе обе пики сразу сломались. Анна, невольно закрыв глаза, вновь их открыла и увидела Гийома, сидевшего в седле. Он взял новую пику. Рауль де Крепи удержался в седле и тоже сейчас вооружился, приготовившись к новой атаке. Оба соперника вновь заняли свои места.
Анна погладила руку бледной, как полотно, Матильды, не спускавшей глаз со своего супруга.
По сигналу бой возобновился. Резко пришпоренные лошади встали на дыбы и бросились навстречу друг другу, выбрасывая из-под копыт комья земли. Некоторое, показавшееся всем вечностью, время оба всадника держались, приподнявшись на стременах. Все последующее произошло очень быстро. Рауль де Крепи грохнулся наземь. Гийом, получив удар копьем в грудь, тоже упал с лошади. Толпа издала громкий вопль, но герцог уже поднимался, держа в руке меч. Графу же потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Яростным движением он отстегнул шлем, сорвал его и отбросил далеко в сторону. Зрители зашептались. Этот рыцарь, облаченный в черный цвет несчастья, не пользовался зрительской любовью. Те, кому граф был знаком, знали, что при всяком случае он старался бросить вызов. Ненавидимый за жестокость и презрение к своим врагам и друзьям, не уважавший ни Бога, ни людей, граф все же подкупал своей храбростью, щедростью, темно-голубыми холодными глазами. Борода, волосы и густые темные брови подчеркивали бледность его лица.
Гийом тоже снял шлем. На помосте Матильда крепко сжала руку Анны.
Несмотря на умение сражаться, граф Валуа не обладал ни ловкостью, ни молодостью своего противника. Каждый удар Гийома попадал в цель и причинял боль. У герцога была сила молодого быка, он продвигался вперед, не заботясь о защите, охваченный желанием победить. Вопреки правилу, Рауль де Крепи внезапно нанес удар сплеча. Гийом отразил его. Злость взыграла у герцога. Ударом меча он обезоружил графа.
Будучи хорошим игроком, де Валуа стремительно протянул руку победителю и направился к трибуне поклониться дамам и судьям. Призывно затрубил рог. Глашатай закричал:
- Знаменосцы, садитесь на коней и возвращайтесь домой. А вы, сеньоры, бароны и рыцари, бившиеся здесь, вы хорошо выполнили свой долг, так что теперь можете идти. Награда уже присуждена, и вечером она будет вручена победителям.
Трубы протрубили конец турнира, и участники турнира в веселом беспорядке покинули его.
Вечером, в большой дворцовой зале в Фекампе после роскошного ужина было объявлено о вручении наград. Почетный рыцарь в сопровождении герольда поклонился французской королеве, показывая тем самым, что она выбрана для этой церемонии. Анна последовала за почетным рыцарем, несшим обрубок копья. В сопровождении судей и герольдов они трижды обошли залу, прежде чем остановиться перед одержавшим победу.
- Ой, Шони! Так это оказывается были вы! - воскликнула королева.
- Простите меня, ваше величество, - сказал де Шони, преклоняя колено. - К сожалению, вовсе не я завоевал награду, - не я, но один из моих людей. Он стыдится своего лица, а кроме того - он не рыцарь и, значит, недостоин быть отмеченным вами, ваше величество. Поэтому по совету графини Фландрской и судей я вместо него пришел получить эту награду.
- Я не очень хорошо знаю правила ваших игрищ и полностью полагаюсь на решение графини и судей. Однако я думаю, что всякое лицо, красивое или некрасивое, сотворено Богом и должно быть созерцаемо с тем уважением, которое мы обязаны выказывать Создателю. Если его уродство - дело рук человеческих, на него следует смотреть с состраданием. Если лицо этого человека изуродовано в сражении за князя, его храбрость следует приветствовать. В своей стране я часто видела таких героев. Их все почитали. А если победитель турнира не рыцарь, то, мне кажется, он достоин стать им. Вы как полагаете?
- Я отвечаю за него, как за себя, и готов быть его поручителем…