* * *
Несмотря на хрупкую внешность, Матильда была женщиной сильной. Такой ей и следовало быть, чтобы выдерживать частые любовные устремления Гийома. В отношениях с женщинами Гийом знал только грубые и быстрые объятия, которыми вполне довольствовались пастушки из Фалеза и сборщицы раковин из Фекампа.
С течением времени Матильде понравились любовные утехи, - она всегда шла навстречу желаниям мужа.
Через неделю после свадьбы Гийом заявил о намерении выдворить войско графа Анжуйского Жоффруа Мартеля из замков Домфрона и Алансона. В строгой тайне собрал герцог около пятидесяти рыцарей и не мешкая предпринял штурм Домфрона. Но, предупрежденный одним из предавших герцога нормандских баронов, анжевинский гарнизон совершил вылазку. Окруженные, Гийом и его рыцари храбро бились, вдохновленные святой ненавистью к предательству. Им удалось отогнать врага. Тотчас Гийом приказал возвести четыре дозорные вышки, защищенные земляными валами и рвами. В деревне у подножия замка он разбил свой лагерь. Матильда присоединилась к супругу.
Осада продолжалась много месяцев, ставших для молодой герцогини Нормандской едва не самыми счастливыми в жизни. Гийом превратил свой лагерь в столицу герцогства, где пребывали также его рыцари с семьями. В грязи между шатрами из шкур животных гонялись друг за другом детишки, игравшие в войну; оруженосцы обслуживали своих сеньоров, слуги занимались лошадьми, а женщины пряли или вышивали.
Если Матильда не сопровождала мужа на охоту или в соседние замки, она искусно вышивала, с удовольствием демонстрируя дамам и служанкам разные виды стежка, которым научилась у лучших фландрских кружевниц. Так как холод и дождь неделями не давали женщинам возможности выйти, многие сеньоры получили в подарок от жен шитые золотом одежды, а также стяги с цветными эмблемами.
* * *
Через три месяца после свадьбы Матильда с радостью сообщила мужу, что она в положении. Эта новость сильно обрадовала Гийома. Он приказал прочитать благодарственную молитву во всех церквах Нормандии, видя в будущем рождении ребенка Божье благословение своего брака и, следовательно, неприятие Богом папского запрета.
Чтобы скорее закончить военную кампанию и сохранить жизнь своим людям, герцог Нормандский отправил с двумя рыцарями - Роже де Монтгомери и Гийомом Фитц-Осберном - вызов графу Анжуйскому. Желая решить судьбу Домфрона, он предложил графу Анжуйскому сразиться в поединке на арене. Жоффруа Мартель ответил своим согласием. Но на заре следующего дня противник не явился. Гийом прождал напрасно. Ночью граф отправился защищать свои земли одновременно от французского короля и разбойников, предводителем которых был Неел де Сан-Совёра. Перепоручив осаду одному из наместников, Гийом ночью стремительно выступил на Алансон в надежде на рассвете застать жителей города врасплох. Но, к его великому гневу, гарнизон, предупрежденный заранее, закрыл ворота крепости.
Насмешливые, наглые и дерзкие, жители подтрунивали над герцогом и его воинами. Чтобы лучше выразить свое презрение к Бастарду, главы города приказали разложить на крепостных стенах побольше шкур убитых животных. Это требовалось не столько для защиты от огненных метательных снарядов осаждающих. Дело в том, что крики: "Шкура, шкура кожевника!" - содержали оскорбительный намек на ремесло деда Гийома по материнской линии.
Как бы там ни было, но выведенный из себя Гийом начал штурм.
Через несколько дней крикунам пришлось сдать захваченный город. Расправа была ужасной: Алансон был предан огню; победителю привели тридцать человек из числа пленных, - среди них были рыцари, зажиточные горожане, ремесленники. На глазах у тех, кто еще сопротивлялся, Гийом приказал отрубить приведенным ноги и руки, а потом изувеченных, еще живых людей бросили на дорогу.
При виде этого последние защитники города сдались. Жестокость не была в обычае Гийома. Он лишь хотел заставить Алансон заплатить за все прошлые предательства, за все унижения, перенесенные матерью и им самим в детстве. Хотя Бастард и был торжественно признан своими вассалами, и хотя сам король Франции согласился стать опекуном Гийома, королевская семья без энтузиазма восприняла передачу герцогства Нормандского в руки внука кожевника.
Оставив в покоренном городе гарнизон, герцог вновь отправился под Домфрон. Этот город сдался весной.
Чтобы укрепить свои позиции, герцог начал строительство замка Амбриер у слияния рек Майенны и Варенны, несмотря на то что владетель Майенны неоднократно пытался помешать этому.
* * *
Герцог отослал Матильду в Фале, к матери, разрешив ей по пути навестить королеву, которая вскоре должна была разрешиться от бремени.
Герцогиня Нормандская застала свою подругу очень подавленной. Анна недавно узнала о смерти своей матери Ингигерды и брата Владимира. На следующий день после бракосочетания дочери с французским королем Генрихом I Ингигерда, с согласия своего супруга Ярослава, удалилась в женский монастырь в Новгороде, чтобы быть ближе к любимому сыну. Но болезнь не позволила ей долго наслаждаться этим счастьем. Вскоре после своего переезда она умерла. Очень быстро Владимир тоже сошел в могилу. Мать и сын были погребены рядом в новгородском соборе Святой Софии.
Радость встречи с Матильдой смягчила горе Анны. Весть о том, что Матильда ждет ребенка, наполнила ее сердце радостью.
- Наши сыновья будут братьями.
- Это самое дорогое желание моего Гийома и мое. Ты назовешь его именем короля Роберта?
- Нет, с позволения супруга ребенок будет назван в честь моего великого предка Филиппа, короля Македонии.
- Филипп… Это не имя для короля франков.
- Ну, а ты какое намерена дать имя своему сыну?
- Роберт, как звали отца Гийома.
* * *
За несколько недель до срока королева произвела на свет крупного мальчика, которого нарекли Филиппом, в честь отца Александра Великого.
Глава четырнадцатая. Наследник
- Душа моя, благодарю тебя за великолепный подарок, который ты мне сделала! - сказал король Генрих, беря новорожденного сына из рук Елены, не захотевшей никому позволить принять роды у королевы. - Сестра, друзья, вы только посмотрите, вот будущий король Франции! Не правда ли, он хорошо сложен, этот здоровяк? Мне кажется, он неплохо вооружен и будет способен обеспечить потомство. Что вы думаете об этом, Бодуэн?
- Генрих, он похож на всех здоровых мальчуганов.
- Вы смеетесь! Он гораздо крупнее, крепче.
Бодуэн громко рассмеялся:
- Сеньор, вы совершенно правы.
- Брат, отдайте ребенка кормилице, иначе он может простудиться, - сказала принцесса Фландрская.
- Дядя, дай его мне, - попросила Матильда. - Какой он маленький!
- Маленький?! - воскликнул Генрих. - Мой сын маленький? Ты думаешь, что твой ребенок будет тоже таким же красивым?!
Матильда и ее мать поспешно перекрестились. Драпировка, отделявшая опочивальню королевы от залы, раздвинулась. В покои вошел человек, от него пахло конюшней и плохо вымытым телом.
- Где он? Мне сказали, что у нас родился король… Я хочу тотчас принести ему клятву верности.
- Граф де Валуа, вы могли бы помыться, прежде чем приходить к королеве и королю. От вас воняет, как от козла! воскликнула с раздражением Адель Фландрская.
- Графиня, мое нетерпение было так велико, что я не подумал о своем виде. Прошу простить мою поспешность.
- Что до меня, - сказал король, - я вам это прощаю тем охотнее, что ваш поступок предвещает хорошие отношения между нашими двумя домами в будущем.
- Благодарю вас, ваше величество, - ответил Рауль де Крепи, кланяясь непринужденно.
Генрих притворился, что ничего не заметил. Больше того, он взял малыша из рук Матильды и протянул его графу:
- Подержите моего сына.
Бодуэн и Адель одновременно сделали движение, чтобы забрать ребенка. Уж не помешался ли король, если разрешил такому человеку, как де Валуа, держать на руках наследника короны? Разве не говорили о графе, что ему не было равного, когда речь заходила об убийстве соперников?
- Прекрасный ребенок, пошел в мать! Как его зовут?
- Филипп.
- Филипп - первый, кто будет носить это имя. Почему бы и нет? Пусть Бог даст тебе долгую жизнь, Филипп!
- Аминь, - ответили все присутствующие.
Елена подошла, забрала ребенка и скрылась за пологом.
- Могу ли я приветствовать королеву, поздравить ее с разрешением от бремени и уверить ее в моей преданности?
- Позже, ибо королева чувствует себя еще плохо, - сказала графиня.
- Королева - стойкая и сильная женщина; знак внимания со стороны такого человека, как граф де Валуа, может ей быть только приятен. Идем, я отведу к ее изголовью.
И король приподнял тяжелый полог, отгораживавший ложе от остальной части опочивальни.
Очень бледная, с синевой под глазами, растрепанными волосами, укрытая меховым одеялом, закрыв глаза, Анна отдыхала, поддерживаемая подушками.
- Клянусь кровью Христа, уже через несколько часов после разрешения от бремени эта женщина прекрасна! "О, эта белая кожа, на которой даже малейшее грубое прикосновение должно бы оставить след!" При этой мысли Рауль де Крепи сильно возжелал эту женщину. Пусть даже грозит ад: эта женщина должна ему принадлежать. Не имеет значения - когда, он подождет, но - именем Божьей Матери - она будет его!..
Граф поклялся в этом. Пусть небо сжалится над ним: ради нее он будет убивать, и даже хуже того…
Анна вздрогнула в полузабытьи. Внезапно ей стало холодно. Она почувствовала смутную тревогу. Не открывая глаз, Анна натянула одеяло до подбородка.
- Елена, - пробормотала она.