- Кроме Екатерины. Та не может забыть маменьке ее выкрика после смерти императора Павла.
-"Я тоже хочу царствовать!"?
- Да, именно этот. Екатерина Павловна желает царствовать сама, причем - в России. Но она достаточно умна для того, чтобы видеть все препятствия на пути к этой цели.
- И достаточно честолюбива и тщеславна, чтобы этого добиваться. Мария сообщает, что великая княгиня полна грандиозных планов превращения Твери если не во второй Санкт-Петербург, то уж точно - во вторую столицу.
- Москва в расчет не принимается?
- Абсолютно. Москва - это как Реймс во Франции. Исторически определившееся место для коронации самодержавцев. И - центр православной церкви. Пока Екатерине совершенно неинтересны ни то, ни другое предназначение Москвы.
- А вам не кажется, что поспешный брак Екатерины может быть воспринят Наполеоном, как пощечина. И что маховик войны уже запущен?
- Не думаю. Ходят слухи о том, что младшая великая княжна Анна тайно влюблена во французского императора и мечтает стать его супругой. Если австрийская избранница по каким-то причинам станет неугодна… или неудобна…
- Вряд ли стоит на это рассчитывать. Слишком серьезные исторические события, чтобы на них можно было хоть как-то повлиять. Вот поддержка Сперанского и оттягивание начала военных действий - это реальнее.
- Мне кажется, войну мы не предотвратим.
- Скорее всего. Но можно предотвратить Бородино и пожар Москвы. А это спасет для России немало ценных людей. Можно ведь выиграть кампанию, не жертвуя при этом Первопрестольной. Вторая мировая война - вполне реальный пример. Немцы были у самой Москвы, но город устоял и уцелел, а война покатилась обратно на запад.
- Посмотрим. Время еще есть.
- У нас - да, а у Марии.
- И у нее, мне кажется, его пока достаточно.
- А информации?
- Ей наверняка будет доступна вся переписка великой княгини, включая послания императора. А обладание информацией, сами знаете, дает огромные преимущества…
- Тому, кто сумеет правильно ей распорядиться.
- Уверен: Мария сумеет".
В конце августа великая княгиня Екатерина Павловна и принц Ольденбургский выехали в Тверь водным путем через Шлиссельбург по Неве, далее по Ладоге. Это было одновременно и свадебное путешествие, и… служебная командировка. Новый директор путей сообщения хотел лично осмотреть состояние вверенной ему системы, в том числе, Ладожского канала.
- Ты не против, душа моя? - спросил он молодую супругу, когда начались приготовления к отъезду. - Поездка будет долгой и не слишком веселой.
- Я хочу быть с тобою, Жорж, - твердо ответила Като. - Всему свое время. Еще повеселимся, когда будем праздновать новоселье.
Так, практически одновременно, начались и семейная жизнь, и деятельность нового генерал-губернатора, под начало которого была отдана огромная территория, в десятки раз превышавшая размеры его родного герцогства.
Екатерина Павловна, в жизни не видевшая ничего, кроме Санкт-Петербурга и его ближайших окрестностей, была потрясена красотой открывавшихся перед ней пейзажей. Корабль медленно плыл вдоль покрытых пышной зеленью берегов, и в этой зелени уже кое-где вспыхивали желтые и красные искорки приближающейся осени. А Като не расставалась со своим альбомом, который быстро заполнялся набросками и эскизами.
На северо-западе Тверского края берут свои начала три великие европейские реки: Волга, Днепр и Западная Двина. Верхневолжские просторы - эталон русского пейзажа в его идеальном классическом толковании: легкая холмистость просторов, небо, играющее причудливыми облаками, манящие дали, леса и луга, голубые поля льна, берёзовые рощи, безмятежные озёра и вечерние туманы над чистыми реками.
Верная Мария, кладезь всяческой информации, не уставала рассказывать своей высокородной подруге-повелительнице историю того края, который должен был стать родным для Екатерины.
Первым среди героев Тверского края был великий князь Михаил Ярославич Тверской - неутомимый объединитель русских земель, трагически погибший во время одной из своих поездок в Золотую Орду. За тридцать лет до Васко да Гамы тверской купец Афанасий Никитин, отправившийся из Твери по Волге, открыл европейцам путь в Индию, блестяще продемонстрировав тверское умение путешествовать, совмещая полезное с приятным и оставив своим последователям поучительные записки "Хождение за три моря".
- Я должна их прочесть! - воскликнула Екатерина. - Почему я ни разу не слышала об этой книге?
- Наверное, графиня Ливен не считала подобное чтение уместным для великих княжон, - уклончиво ответила Мария. - Как сказал один из великих русских мыслителей, мы ленивы и нелюбопытны, и больше интересуемся историей других народов, чем своей собственной.
- Как тонко подмечено, - прошептала Екатерина. - Мы знаем о Трое, о Риме, о крестовых походах, но почти ничего о своей земле…
- О крестовых походах тоже нужно знать, - заметила Мария. - Но во вверенных вам губерниях есть город Осташково, вблизи которого на Столбном острове озера Селигер, в пещере двадцать семь лет прожил в неустанных молитвах отшельник Нил Столобенский. Его именем назван основанный в 1594 г. близ города Осташкова мужской монастырь Нилово-Столобенская пустынь…
- Откуда вы все это знаете, Мари? - с изумлением спросил незаметно подошедший к ним принц Георг.
- Меня всегда интересовала русская история, ваше высочество, - присела в реверансе Мария. - К тому же я много лет была чтицей… Но это все пустяки, скоро вы увидите места сказочной красоты, еще никем, увы. по достоинству не оцененные и не воспетые.
- Похоже, нам повезло, - заметил принц Георг, нежно целуя руку жены. - Что может влиять на душу благотворнее прекрасных пейзажей?
- Вы правы, мой друг, - отозвалась Като. - Но мне кажется, нам повезло не только с пейзажами…
Мария тактично удалилась, оставив молодую чету наедине.
В своё время Екатериной Великой Твери была уготована роль образцового города для провинциальной России. Именно с нее императрица начала модернизацию облика страны. Почин амбициозному проекту положил хоть и не исключительный по тем временам, но вполне драматический случай: от грандиозного пожара, возникшего в архиерейском доме, сгорел древний белокаменный красавец-кремль и близлежащие к нему посады.
"Благодаря" такому печальному обстоятельству образовалась большая свободная территория для нового строительства, и Тверь получила невиданную доселе в российской провинции регулярную трёхлучевую планировку центральной части, стройную "единую фасаду" волжской набережной, типовые проекты каменных частных домов и прекрасный дворец, выстроенный по заказу императрицы Петром Романовичем Никитиным. Екатерина II была горда своим творением и считала, что "город Тверь после Петербурга наиболее красивый город Империи".
Про "свежеиспечённо"-старинный город пошла добрая слава, с него стали брать пример другие, а о Твери сложили стишок: "Тверь-городок, Петербурга уголок"; горожане же выложили городской герб цветами на клумбе в центре Восьмиугольной (Фонтанной) площади - одной из четырёх площадей, нанизанных на знаменитое тверское трёхлучие.
Но по приезде в Тверь, новому генерал-губернатору первоначально было не до того, чтобы любоваться окружающей природой и архитектурными чудесами. По-немецки педантичный, принц Ольденбургский вникал в совершенно новое для него дело скрупулезно и с неподдельным рвением. Он много ездил, посещал уездные города, осматривал строительство внушительных водных систем, возводившими под наблюдением генерал-инженеров Леонтьева, Деволана, Бетанкура.
При нем было построено около четырнадцати тысяч верст новых и усовершенствовано и обустроено старых водных и сухопутных дорог. Пожалуй, ни один генерал-губернатор впоследствии не сделал столько, сколько успел супруг Екатерины Павловны.
По единодушному мнению современников, принц Ольденбургский был человеком чистой и возвышенной души, честным, добрым, воспитанным в понятиях долга и обязанностей, которые он исполнял по велению сердца.
А обязанностей у него были очень много. Екатерина Павловна, со свойственной ей энергией помогала мужу во всем. Она старалась быть с ним неразлучной. Когда принц был вынужден объезжать вверенные ему губернии великая княгиня всегда сопровождала его в этих поездках.
Находясь в Твери, принц обыкновенно работал в кабинете, который был устроен рядом с комнатой Екатерины Павловны. Дверь в кабинет всегда была полуоткрыта. Когда он уставал от бесчисленных бумаг, докладов, чувствовал, что начинает раздражаться, то громко звал:
- Катенька!
Екатерина Павловна сразу же отвечала:
- Я здесь, Жорж, - и своим приветливым голосом снимала напряжение и раздражение мужа. Принц опять погружался в дела.
О том, что великая княгиня старалась всегда быть полезной мужу, была в курсе его дел, которые были интересны и ей, вспоминали многие современники, в том числе, и личный секретарь принца:
"Всего приятнее было, что великая княгиня редкий день не входила в кабинет к принцу при мне и не удостаивала меня разговором с нею… Богатый, возвышенный и быстрый, блистательный и острый ум изливался из уст Ее высочества с чарующей силой приятности ее речи. С большим интересом она расспрашивала и хотела иметь самые подробные сведения о лицах, но не прошедшего века, а современных. Замечания ее всегда были кратки, глубоки, решительны, часто нелицеприятны".