- Вы говорили о нем? Он уже вне опасности?
Она кивнула. Он смотрел на нее насмешливо-ласково.
- Ну, а теперь что? Вы с ним или со мной, Ксеничка?
- Он уехал, - сказала она. - Утром его отправили с эшелоном. Как говорится, он списан с корабля.
Что-то блеснуло в усталых глазах князя, две маленькие радостные искорки, и он сказал:
- Тогда я затребую тебя в здешний лазарет.
- Я не могу, князь,- прервала она его. - Не могу... Нет!
- Ксения, ты заставляешь меня говорить тебе все начистоту...
Она не ответила.
- А что он? - изменившимся голосом спросил князь Николай, удивленный тем, что она действительно может любить.
- Не знаю, - сказала она. - Английский врач предупредил, чтоб никаких волнений... И я не посмела... Он так и уехал.
- Что же ты теперь думаешь делать, Ксения?
- И я уезжаю завтра, только на юг... Судьба! - добавила она, передернув по привычке плечами, и улыбнулась.
- Вы идете, ваше сиятельство?! - крикнула Маргарет, проходя мимо них.
Князь ответил, что сейчас придет, а она остановилась, чтоб попрощаться с Филиппом.
-Как я сожалею, что мне не удалось побывать в вашем поместье, - сказала она. - Но ничего, вы поедете туда с вашим новым квартирантом, с графом. Или же с этим Савватеевым; он разбирается в таких вещах... Что касается меня, то я насмотрелась достаточно, - цинично откровенно сказала она, с болью вспоминая свои недавние унижения. - Ну, а когда вы уже в самом деле отправитесь в Париж, разыщите меня - я пробуду там до весны! - добавила она, протягивая ему руку.
- Я провожу вас! - сказал он, расчувствованный и гордый тем, что он снова в центре большой жизни.
- Благодарю вас, Филипп, меня проводит его высочество! - остановила его Маргарет, сердечно пожала ему руку и сразу же удалилась.
- И я тоже уезжаю сразу же после рождественских праздников, - сказал Леандр Леге Неде и Андреа.
Он сам подошел к ним, чтобы выразить свое соболезнование, он сочувственно им кивал и печально улыбался. Окружающим его поведение показалось странным; некоторые следили за ним с насмешкой, другие с удивлением. Позитано и Климент прервали разговор и уставились на них. Разве можно было ждать, что произойдет; что все так переменится? Все это действительно произошло, все переменилось. Поведение Леге говорило о том, что никто и ни в чем не виноват. Они пожали друг другу руки, Неда - растроганная, Андреа - замкнутый, Леге - давно уже переборовший свое чувство, они поклонились, попрощались. Позитано и Климент заторопились навстречу Леге.
- Пойдемте со мной на могилу дочери, она совсем близко! - сказал он им, словно стараясь предварить слова Климента.
Они оба последовали за ним, и все то, о чем они до этого говорили - о пожарах, обо всем, что было в ту ночь, о новых планах Гурко, - сейчас, когда они шли с Леге, весь этот мир больших событий и дел словно бы потонул в воспоминаниях о маленькой Сесиль. "Она была в моем доме словно мое собственное дитя", - думал Позитано. "Только она, эта крошка, одна она по-настоящему меня любила", - думал Климент.
***
Неда пошла на могилу своей матери, и Андреа нашел ее там.
Она стояла перед могильным холмиком на коленях и плакала. Он остановился позади креста и долго смотрел на нее - на маленький черный вздрагивающий комочек на белом снегу, - такую дорогую и близкую ему, единственную, которая может его понять в это час новой жизни, когда какое-то смятение снова пробуждается в его душе. Он подошел к ней. Услышав шаги, Неда невольно вздрогнула, но, как только узнала его голос и почувствовала прикосновение его рук, нежно приподымавших ее, она выпрямилась, прислонилась к нему спиной, и успокоение и усталость охватили все ее существо.
Вокруг плотной стеной стояли кипарисы. Повсюду виднелись кресты, фонари, надгробные памятники. "Что остается от жизни человека, - подумал Андреа. - Эти камни, это железо? Единственный смысл жизни в том, чтобы любить и быть любимым", - продолжал свою мысль он, держа в объятиях Неду и испытывая незнакомое, какое-то грустное счастье.
Вдруг он словно пробудился - это рабство, это проклятое рабство бросило тень и на их любовь. Тот был мертв, да. Вопреки своей ревности, Андреа не станет говорить о том, что произошло. Может быть, однажды он перестанет мучиться, страдать от этих затаившихся в нем мыслей... Но и тогда тень рабства все равно останется лежать на них.
- Пойдем! - растроганно сказал он Неде. - Не надо плакать... Ни о чем не надо плакать!..
Это "ни о чем" заставило ее затрепетать. Но когда он взял ее под руку и они покинули кладбище, когда встретили группы веселых солдат и среди них много новых друзей Андреа, которые его сердечно окликали или почтительно останавливали, чтобы выразить свое сочувствие в присутствии его невесты, она оживилась, искала его глаза, порой улыбалась, ободренная, растроганная.
- Как много у тебя знакомых среди них! - восклицала она. - Каким образом? Непостижимо! За один только день... - А потом сказала: - Они в самом деле считают нас женихом и невестой...
- А разве это не так?.. Мы и обручились уже и поженились, и оба мы как одно целое! - торопливо произнес он.
Она прижалась к его руке. Радостное, живительное тепло словно переливалось от одного к другому, пробилось к лицам, разрумянило щеки.
- Повсюду пляшут... смотри! Вон и там повели хоро... Андреа, - подняв на него глаза, сказала Неда. - Когда я только подумаю, что об этом великом преображении ты мне говорил еще тогда... и что задолго до этого дня ты об этом знал, об этом думал… Ведь ты все это предвидел, все!
- Нет, не все, - сказал он, и его осунувшееся лицо помрачнело. - Ты видишь вон тот фаэтон, который сворачивает к свечному заводу... Прежде я думал, как все мы мечтали в комитете... равенство... каждому по заслугам... народное государство, понимаешь. Левский назвал его народным и святым... А сейчас - Илия-эфенди стал господином Илией!..
***
Улицы кишели людьми. Перед находившимся здесь до вчерашнего дня английским госпиталем стояли десятки фаэтонов и повозок. Высших русских офицеров окружили англичане и англичанки, они оживленно разговаривали с ними, смеялись. Высокий светловолосый принц Ольденбургский что-то рассказывал маленькой леди Стренгфорд, и она слушала с непоколебимым выражением собственного достоинства и гордости. Князь Николай Оболенский, граф Граббе, Савватеев и еще несколько офицеров изощрялись в комплиментах Маргарет Джексон и Эдне Гордон. Там же можно было увидеть и других сестер милосердия английского госпиталя, и мисс Пейдж, и доктора Грина с несколькими врачами, и мистера Гея, который наконец действительно уезжал сегодня, и барона фон Гирша, провожаемого супругами фон Вальдхарт, и, как всегда, франтоватого Филиппа Задгорского.
- Вот этого я не могу понять, - сказал Андреа, когда они с Недой прошли эту улицу, свернули на Витошку, направляясь к дому. - Не понимаю, как естественно все это происходит... Верхи встречаются с верхами, низы - с низами... Англичане, турки, русские, болгары... Как будто существует одна граница, которая делит людей на народности... Все равно какие - угнетенные, порабощенные... Но есть еще и другая граница, как я вижу, которая отделяет верхи от низов...
- А как должно быть, милый? - спросила она.
- Не знаю... Прежде говорилось, что будем равными, каждому по заслугам... Так оно и должно было быть... Или... Нет, не знаю. Но не могу успокоиться, не могу принять...
- И не принимай, - улыбнувшись своими прекрасными золотистыми глазами, сказала она. - Ищи, добивайся...
- Но что я могу сделать один! Ты же видишь! - сказал он возбужденно.
Она возразила:
- Первое - ты не один, Андреа, дорогой. Ты не один - нас двое! И второе... Второе сейчас только начинается. Впереди у нас целая жизнь.
Примечания
1
Мютесариф - турецкий администратор, управляющий округом (тур.). - Здесь и далее примечания переводчиков.
2
Гяур - презрительно: иноверец, немусульманин (тур.).
3
Чаршия - городской крытый рынок и прилегающие к нему ремесленные ряды (тур.).
4
Меджидия - старинная турецкая серебряная монета, равная 20 грошам.
5
"Диарбекир - место ссылки (тур.).
6
Медресе - мусульманское духовное училище (тур.).
7
Gangraena gasosa - газовая гангрена (лат.).
8
Typhus exanthematicus - сыпной тиф (лат.).
9
Morbi inflamatori - воспаление (лат.).
10
Embolia adiposa - жировая эмболия (лат.).
11
Risus sardonicus - сардонический смех, симптом столбняка (лат.).
12
Шопы - прозвище крестьян, населяющих Западную Болгарию, главным образом окрестности Софии (болг.).
13
Муавин - должность при турецкой администрации, занимаемая угодным ей болгарином, служившим посредником между ею и местным населением (тур.).
14
Кебапчета - запеченные на скаре, специальной решетке, небольшие котлетки из рубленой баранины и свинины (болг.).
15
Салеп - напиток из корневища одноименного растения; у нас оно называется "Касатик" - вид ириса (тур.).
16
Райя - бесправная, немагометанская часть населения в Оттоманской империи (тур.).
17
Ebrietas - опьянение (лат.).
18
Чауш - полицейский во времена турецкого ига (тур.).
19
Charmant - очаровательный (франц.).
20
Миндер - низкая, широкая лавка вдоль стены, на которой сидят и спят (тур.).
21
Написанное с ошибками "La neige est blanche" - "Снег белый" (франц.).
22
Come state - как поживаете (итал.).
23
Molto bene, signor marchese - очень хорошо, господин маркиз (итал.).
24
Я ищу в долине этой
Ту, что сердцу всех милей...
25
Там, где солнце ярко светит,
Взор любимую приметит,
Только там и место ей.
26
Я сам не свой хожу, вздыхая вновь и вновь,
Не знаю, что со мной,
Не знаю, что со мной…
27
А вдруг пришла любовь?..
28
Лучам на лоне моря сладко спится,
Ничто вокруг не предвещает бури,
Но в глубине обманчивой лазури
Коварный шторм таится.
Так на губах счастливое сиянье
Улыбки разливается в то время,
Когда на сердце тягостное бремя,
Когда ты весь - страданье...
29
Помаки - болгары-мусульмане.
30
Кир - господин (греч.).