Царь сидел с мрачным видом, опустив глаза. Он не любил людей, которые из вчерашних друзей легко превращались во врагов. Ему были известны прежние отношения Оксиарта со Спитаменом, хотя он никогда, ни единым словом, не упрекнул тестя.
- Не кажется ли Оксиарту, что он занялся не своим делом? - проговорил царь, не поднимая глаз. - Пусть этим занимаются другие, более изощренные…
- В одной из стычек со Спитаменом погиб сын Оксиарта, единственный наследник, - сказал Бабах. - Он долго не мог оправиться после его смерти и поклялся, что не успокоится, пока не отомстит…
- Передай ему, что сын его будет отмщен. Но совсем по-другому…
Бабах снова бухнулся лбом о пол.
Царь умолк, затем посмотрел на Кратера, и тот с явным неудовольствием спросил:
- Вы из-за этого осмелились в полночь беспокоить царя царей?..
- Нет, это не все… - покачал головой Кобар. - Дело в том, что правитель Наутаки откуда-то прознал о нашем присутствии в городе и приказал нас изловить. Мы еле спаслись, выбравшись из города… - он заикался от волнения, пытаясь взять себя в руки, надолго умолк.
- И явились сюда порадовать этим царя?.. - ехидно усмехнулся Кратер, раздраженный затянувшейся паузой.
Однако царь, уловив в словах Кобара некий смысл, махнул на него рукой, чтобы помолчал, и спросил у трясущегося от страха Кобара:
- Выбрались из города?.. Каким образом?
- Оказывается, ему известен старый подземный ход, - кивнул тот на приятеля.
Заинтригованный царь перевел вопросительный взгляд на Бабаха.
- По ту сторону города недалеко от стен проходит русло высохшей реки. Там имеется лаз. Я поначалу принимал его за нору, где живут шакалы. Но потом не раз замечал, что через него выбираются из города бродячие собаки и тем же путем возвращаются. Я попробовал пролезть сам, мне это удалось.
- Зачем тебе это было нужно, когда есть ворота? Воровал? - строго спросил царь. - Ну и слуги у моего тестя…
- Это было давно, великий царь, - ответил Бабах, опустив голову. - Вашему тестю я верен, как пес. Он сделал из меня человека…
Александр вскочил с места и, заложив руки за спину, прошелся взад-вперед по шатру. Резко остановился и сказал:
- На рассвете через этот лаз проникнут в город мои отборные воины. И поведешь их ты!.. - ткнул он пальцем в Бабаха. - А твой друг останется заложником!..
- Ты поистине справедлив, о великий царь, - поклонились оба, все еще не смея подняться с колен; Кобар, несколько замявшись, отважился спросить:
- Какова будет награда, великий царь?..
- Награда?.. - усмехнулся Александр. - Вы считаете, что предательство заслуживает вознаграждения?.. Кого бы ни предали, меня или моего врага, предательство есть предательство. И карается оно смертью, - сказал Александр, не сводя глаз с побледневших Кобара и Бабаха. - После взятия Наутаки я отпущу вас на все четыре стороны, сохраню вам жизнь. Это и будет моей наградой. Или вам этого мало?
- Поистине справедлив ты, о сын Митры!.. - бухнулись оба лбами о войлок.
Кратер по знаку царя вызвал стражу, приказал увести обоих и до утра не спускать с них глаз.
…Звезды на небе едва начали блекнуть, когда Бабах был разбужен.
- Веди! - приказали ему.
Кобар продолжал храпеть. Бабах хотел его разбудить, чтобы попрощаться, но ему не позволили.
Сотня гоплитов во главе с Кратером последовала за проводником длинной вереницей. Прежде чем начало светать, они один за другим спустились в глубокий каньон, промытый некогда рекой, протекавшей здесь на протяжении многих веков, и по его сухому дну, местами заваленному грудами огромных камней, местами заросшему колючим кустарником, направились в сторону Наутаки. Города отсюда не было видно, следовательно, и их не могли заметить с башен и стен. Река в прежние времена текла подле самых стен Наутаки, огибая ее с юго-востока, а затем поменяла русло, проложила более короткую дорогу к Яксарту. Высокие глинистые берега были испещрены трещинами и норами, обжитыми щурами, сизоворонками и стрижами. Шли долго, уже совсем рассвело, на камни выползли погреться в ожидании солнца ящерицы и змеи. По расчетам Кратера они находились где-то у самого города. Бабах свернул влево и стал подниматься по крутому откосу. Он уверенно шагал еле приметной тропой, протоптанной скорее зверями, чем людьми. Наконец остановился и, показав на узкую расщелину, в которой пропадала тропа, сказал:
- Здесь!
На востоке у нижнего края неба солнце уже подрумянило облака. На кустах, на траве блестела роса. По дну каньона стлался туман, воины один за другим выступали из него, как из преисподней. И, прежде чем вступить в эту расщелину, легко могущую стать ловушкой, каждый, наверное, думал об одном и том же: "Доведется ли опять увидеть дневной свет?.."
Кратер обнажил меч и, взглянув на Бабаха, кивнул на расщелину:
- Иди впереди!
Бабах низко пригнулся и нырнул в дыру. Кратер последовал за ним. Видно, и тут старательно поработала вода, отыскала вначале небольшую нору, промыла ее и стала постепенно расширять. Можно себе представить, какой поток хлещет из этой дыры во время дождей, несет сюда, смыв со всех улиц, сор и грязь. А позже стали пользоваться этим подземным ходом все, кто хотел незаметно проникнуть в город. Тут было темно и душно. Временами проход становился столь узким, что приходилось опускаться на четвереньки; плечи задевали шершавые стенки, за ворот сыпалась земля. Кратер, шагая враскорячку, старался не отстать от проводника, которого не видел, а только слышал шарканье его шагов и тяжелое дыхание. Рука невольно потянулась в темноту, чтобы схватить его за полу рубахи, придержать, чтоб не шибко спешил. Наконец повеяло ветерком, и впереди забрезжил свет. Они выбрались наружу через какой-то старый провалившийся склеп или подвал на каком-то пустыре, заваленном мусором, золой, черепками посуды. Позади за сгрудившимися приземистыми лачугами виднелись темные очертания городских стен. Да, вне всяких сомнений, они находятся внутри города.
Бабах показал пальцем в сторону зависшего над размытыми купами деревьев зубчатого яруса башни:
- Там ворота!
Один за другим выныривали гоплиты из темный дыры между раздвинутыми плитами и начинали озираться. По знаку Кратера опускались на корточки за грудами мусора.
Со стены окликнули:
- Э - эй, кто там?.. Что в такую рань ищете?
Кратер пихнул Бабаха кулаком в бок:
- Отзовись!
- М-м–мы - ы!.. - замычал тот.
- Кто - о?.. - спросили грозно.
- Собаку свою ищу! На ночь спустил с цепи, а она не вернулась. Еще покусает кого-нибудь!..
- А те, что с тобой? - недовольно проворчали на стене. - Стойте там и не двигайтесь! Шляются тут всякие…
Времени терять было нельзя. Кратер взмахнул коротким мечом, крикнув своим: "За мной!.." - и бросился во весь дух к воротам, куда указал Бабах.
Привратная стража сидела, мирно беседуя, у костра, разведенного под аркой. Ни один не успел даже вскочить на ноги и схватить оружие.
Пока наутакцы поняли, что в городе объявились враги - с неба ли спустились?.. Из-под земли ли выросли?.. - и бросились им наперерез, юноны пытались сломать на воротах запоры. А снаружи уже слышались крики их соотечественников, штурмующих стены, громыхали, набирая скорость, тараны. На привратной площади тоже завязался бой, жестокий, беспощадный. Но теперь не наутакцы защищали ворота от юнонов, и юноны от наутакцев, пытающихся помешать открыть их. Вскоре тут нельзя было ступить, чтобы не споткнуться о труп. На площадь примчались из боковых улочек конные воины. Кратер едва успевал отражать удары и нападать, кляня про себя и вслух своих, которые возятся у ворот и никак не могут их отворить. Прошло - то, наверное, всего несколько минут, а ему казалось, что они бьются тут уже полдня. "Сколько сражений за спиной, а погибнуть, кажется, суждено в этой маленькой стычке у ворот Наутаки!.. - промелькнуло в голове у Кратера. - Если через минуту ворота не будут открыты, то всем нам конец!.." Перед гиппархом гетайров вздыбился, оскалясь, конь, сверкнул над головой меч, и Кратер едва успел отразить его щитом, и сам, слегка подпрыгнув, нанес мощный удар. Всадник успел прикрыться щитом, но не удержался в седле и свалился на землю. Кратер, занеся еще раз над ним меч, вдруг замер пораженный: с головы воина слетел шлем и длинные черные волосы рассыпались по плечам. "Это женщина!.." Он улыбнулся и протянул ей руку: "Ты прекрасна!.. Во имя твоей красоты я дарю тебе жизнь. Садись на своего коня и убирайся! А когда мы возьмем Наутаку, я разыщу тебя!.."
Женщина пружинисто вскочила и через мгновенье уже была в седле.
- Как зовут тебя, моя должница?
- Чинора. А тебя?..
- Я Кратер!
- Жаль, что не Искандар! - сверкнув глазами, крикнула она и ударила клинком его по голове, оставив на шлеме рубец; удар был столь силен, что у Кратера потемнело в глазах, а когда он пришел в себя, ее и след простыл.
"Вперед!.. Скорее!.. За воротами великий Александр!.." - заорал он, заглушая громовым голосом звон мечей, грохот разлетающихся на куски щитов, и бросился в самую гущу боя.