О Создатель, как можешь ты обрекать на муки и страдания столь невинное создание, хрупкое и нежное, как цветок?.. Та, что еще недавно даже в баню отправлялась в паланкине на белом слоне, путь которому, размахивая длинными бичами, расчищали нагоняющие на всех страх воины, волею твоей превращена в рабыню. На девушке было розового цвета выгоревшее на солнце и заношенное платье свободного покроя, какие носят простолюдинки. Она осунулась, похудела и была бледна, словно после тяжелой болезни.
Шердор стоял несколько минут, окаменев, боясь, что сейчас проснется - и все исчезнет. Бородач что-то пробормотал подле его уха, а он ничего не услышал. Вздрогнул, когда тот коснулся его плеча.
- Все уже за дастарханом, зовут нас, - сказал бородач.
- Сейчас приду, - кивнул Шердор. - Позволь мне переброситься словом с этой нищенкой.
Бородач развел руками - дескать, как тебе угодно - и неспешно зашагал к рассевшимся вокруг дастархана воинам и караванщикам, которые, дожидаясь его, не приступали к трапезе, пока старший не займет своего почетного места.
- Послушай, девушка, ведь я тебя где-то видел… - сказал Шердор.
- Ступай, воин, своей дорогой, я тебя вижу впервые, - произнесла, вздохнув, девушка.
- У тебя была служанка по имени Мохиен, не правда ли?..
Девушка резко подняла голову. Ее антрацитовые глаза были по-прежнему горячи и прекрасны. Они постепенно наполнялись слезами.
- Талисман, что у тебя на шее, передала тебе она…
Девушка уткнулась лицом в колени и громко зарыдала, ее худенькие плечи судорожно дергались.
- Успокойся, - сказал Шердор. - Положись на меня и помолись Ахура - Мазде.
Шердор направился к расположившимся в глубине рощи, где была погуще тень, там уже успели разлить по чашам мусаллас, громко разговаривали, смеялись, будто и не было войны и всем на земле было так же весело, как им. Сидели вперемежку, воины Шердора и чужие, позабыв, что им надлежит друг друга ненавидеть, а не делить хлеб-соль. Шердор подсаживаться к дастархану не стал, хотя сидящие и потеснились, уступая ему место.
- Я покупаю эту нищенку, - сказал Шердор и бросил на дастархан кожаный мешочек с деньгами.
Воцарилась тишина.
Бородач взял мешочек и подкинул пару раз на ладони. Усмехнулся.
- Она может стать украшением любого сераля. Да любой султан даст за нее больше…
Он снова подбросил мешочек, криво ухмыляясь.
- Вот он… - кивнул бородач на своего тучного краснорожего помощника, который, набычась, глядел из-под лохматых бровей, - …лишь за право лишить ее девственности предлагал поболе тебя. Не взыщи, но вряд ли у тебя найдется столько денег, чтобы выкупить ее. Так что забирай свои жалкие гроши обратно, - и бородач кинул кожаный мешочек Шердору.
Тот поймал на лету. Глаза его гневно сверкнули, а на скулах вздулись желваки. Заметив это, его друзья один за другим поднялись из-за дастархана. Предводитель молча обвел их взглядом, и они поняли, чем в эту минуту могут ему помочь, - достали из карманов кожаные мешочки и бросили на дастархан перед бородачем, который обменялся долгим взглядом с помощником.
- Теперь хватит? - процедил сквозь зубы Шердор, швырнув и свой мешочек.
Бородач, насупясь, отвел глаза. Помощник же его выпятил живот, подбоченился и, сверкая белками глаз, вызывающе сказал:
- И это не деньги… За такую сумму ты сможешь получить ее только после того, как я проведу с ней ночь!.. - и захохотал было, широко раззявя рот, да поперхнулся, схватился за горло.
Словно ласточка сверкнула белой грудкой в воздухе. Пролетев над дастарханом, кинжал вонзился в бычью шею толстяка, чуть пониже кадыка, и тот, выкатив глаза, медленно повалился на бок.
- Ты убил доверенного человека самого Искандара Великого!.. - заорал, вскакивая с места, начальник стражи и, указав пальцем на Шердора, приказал своим: - Взять его!..
Одного из стражников, кинувшегося раньше всех исполнять приказ, Шердор тут же уложил на месте.
- Это разбойники, а не воины царя!.. - возопил начальник стражи, вынимая меч, и перешагнул через дастархан. - Они пренебрегли нашим хлебом-солью! Бей их!.. За каждую пару их ушей Искандар выдаст награду!..
Зазвенели мечи, среди деревьев разгорелась настоящая сеча. Перепуганные караванщики лежали пластом на земле, схватившись за головы, сражающиеся то и дело спотыкались о них. Спутники Шердора были искусными воинами, смеясь, отбивали они удары, успевая при этом перебрасываться друг с другом шутками.
"Видит Бог, не хотел я проливать вашей крови!.." - приговаривал Шердор перед тем, как нанести смертельный удар.
Каждый из них сражался против двоих, а то и троих, да еще подзадоривал противников насмешками: "Ох, и неуклюжие у Искандара воины!.. Нашли кому доверить такой драгоценный товар!.." - и, обернувшись, озорно подмигивали девушкам, которые сидели на том же месте не шевелясь и, кажется, ничего не понимали в том, что происходит.
Стражники наконец не выдержали и пустились бежать.
- Давно бы так… - проговорил Шердор, вложив меч в ножны и утерев с лица пот. - Остановитесь! - крикнул он своим, пустившимся было в погоню. - Не станем отнимать жизнь у тех, кто, образумясь, решил ее спасти!.. Ведь они согдийцы.
Он велел убрать дастарханы, накормить девушек и дать им воды.
Даже когда принесли еду и воду, девушки не сразу поверили, что им желают добра.
- Мы уже два дня не ели, чтобы умереть раньше, чем нас довезут до базара, где торгуют людьми, - сказала одна из них, жадно глядя на хлеб и глотая слюну.
- Теперь вы свободны! - воскликнул Шердор. - Каждая из вас может сесть в арбу или на лошадь и отправиться в любую сторону света. Но сначала выслушайте мой совет, совет брата. Мы - воины Спитамена. Кто пожелает, может отправиться с нами. У нас много красивых холостых джигитов, которым вы станете женами. А кто не найдет джигита по сердцу, будет нам сестрою. Если же кому-то с нами не по пути, неволить не будем, дадим про запас и хлеба, и воды… Но чтобы преодолеть в пустыне даже небольшое расстояние, нужно иметь много сил. Так что ешьте как следует!..
И девушки поверили Шердору. Слезы потекли у них из глаз, хотя они и улыбались. Он поймал на себе благодарный взгляд Тораны, налив в чашу воды, протянул ей. Как только она сделала глоток, девушки принялись за трапезу.
Когда Шердор подошел к ним чуть позже, девушки весело разговаривали и охорашивали друг дружку: причесывали, заплетали косы, подводили брови и ресницы сурьмой. Торана улыбнулась Шердору и сказала:
- Я поняла, кто ты.
День клонился к концу, и солнце, припав к горизонту, просвечивало сбоку рощу, золотя и стволы деревьев, и траву под ним, и девушек. Поодаль, словно небольшой холм, возвышалась груда тюков, скинутых с верблюдов, стояли распряженные арбы с задранными кверху дышлами, привязанные к колесам лошади и верблюды ели, хрумкая, ячмень из подвешенных к их мордам торб. Ночь придется, видно, скоротать здесь, а уж на заре тронуться в путь.
Торана не сводила с Шердора глаз, будто ждала чего-то. Он рукой сделал ей знак подняться:
- Иди за мной.
Девушка повиновалась. Ступала рядом неслышно, легкая, словно ветерок. И снова Шердор почувствовал, как от ее близости все сильнее начинает колотиться сердце.
- Ты художник? - спросила Торана.
От волнения у него перехватило дыхание, и он лишь кивнул.
- Стену в нашем "голубом зале" ты разрисовывал?
Он опять кивнул.
Роща осталась позади, и они медленно удалялись в степь. Тут уже была не твердая земля, как вблизи колодца, а песок, мягкий и теплый, ноги погружались в него по щиколотки. Кое-где пучками росла трава, служа укрытием для всякой мелкой живности, обитающей в пустыне.
Шердор заметил, что Торана извлекла из-под платья кулон и держит его, нежно поглаживая пальцами.
- Эту вещицу ты мне передал?
Шердор произнес сдавленным голосом:
- Я попросил об этом твою служанку Мохиен.
Торана вдруг остановилась и, глянув на раздувшееся красное солнце, с тревогой спросила:
- Куда ты меня ведешь?
- Я хочу сделать тебя своей женой.
Девушка коротко рассмеялась:
- Мне кажется, меня за эти дни покинула душа, я холодна, как камень, и вряд ли смогу стать тебе женой, о какой ты мечтаешь. Не лучше ли подождать, пока я вновь оживу? - сказала девушка и протянула ему руки.
Он сжал ее маленькие теплые ладошки и со страстью проговорил:
- Я и так слишком долго ждал…
Торана опустила голову, помолчала, разглядывая висевший на груди кулон, и тихо произнесла:
- Что ж, если ты умеешь вдохнуть жизнь в холодный камень, кто знает, может, и меня оживишь, - и, посмотрев ему в глаза, сказала: - Веди меня в свой дом.
Шердор грустно улыбнулся:
- Нет у меня дома. Я странник, для которого в погожий день крышей служит небо, а в непогоду - крона дерева, постелью же - трава.
- Где же мы будем жить?
- Ты будешь следовать за мной, как нитка за иголкой.
- А спустя какое-то время не возникнет ли у тебя желание избавиться от меня, как избавляются от наложницы?
Шердор вспыхнул и покачал головой:
- Порукой тому - моя любовь.
Торана обвила его шею руками и приникла к груди. "Невозможно долго удерживать воду в ладонях…" - услышал он шепот и стал покрывать ее лицо поцелуями. Они медленно опустились на колени. Верхний краешек солнца исчез за горизонтом, и стало темно, и весь мир перестал для них существовать.