Сетон перестала играть на лютне, и танец кончился.
Мило улыбаясь, леди Дуглас проследила, как Джордж проводил королеву на место.
Надвигались сумерки, когда Джордж склонился над цепями, которыми была привязана лодка.
"Простое дело", - подумал он. Ему бы хотелось прорепетировать. Он прошел бы прямо в ее апартаменты, где она уже ждала бы его в своей накидке. Затем они поспешили бы из замка, пока нападавшие удерживали бы стражу. На материке лорд Сетон и остальные ждали бы их с резвыми конями.
- Что-нибудь не так с лодкой, сэр?
Джордж увидел Уилла Драйсдэйла, командира гарнизона, стоящего над ним. Джордж покраснел, потому что никогда не умел скрывать своего смущения.
- О… Нет… Кажется, все вполне надежно.
Драйсдэйл наклонился над цепями и стал проверять их. Затем хмыкнул. Выпрямившись, он посмотрел мимо Джорджа на материк.
- Мне кажется, эта лодка вызывает у вас какой-то интерес, сэр. Я видел, как вы накануне изучали ее.
- Я думаю, она достаточно надежна, - сказал Джордж, отворачиваясь.
Драйсдэйл посмотрел ему вслед и задумчиво почесал щеку. Он наблюдал за Джорджем, пока тот не скрылся из виду; затем пошел разыскивать сэра Вильяма. Сэр Вильям был у себя, и Драйсдэйл спросил:
- Я могу поговорить с вами наедине, сэр?
- Что-то случилось? - спросил сэр Вильям, когда они остались одни.
- Большая лодка не очень надежно пришвартована, сэр Вильям. Любой без труда может отвязать ее. Я предлагаю закрепить ее понадежнее. Если мы этого не сделаем…
- Вы что-то заметили, Драйсдэйл?
- Ну, сэр Вильям, я не уверен. Я просто хотел удостовериться.
Сэр Вильям с любопытством посмотрел на него.
- Вам лучше рассказать мне, Драйсдэйл.
- Возможно, это просто игра моего воображения, сэр Вильям, но мистер Джордж, кажется, необычайно заинтересовался этой лодкой, а любому видно невооруженным взглядом, что…
- Королева - весьма желанная женщина, - вздохнул сэр Вильям, - а мой брат изображает из себя юного рыцаря… Вы это имели в виду, не так ли?
Драйсдэйл кивнул.
- Мне бы не хотелось, чтобы этот юный глупец попал в беду, - сказал сэр Вильям.
- Там, где появляется королева, жди беды, сэр Вильям. Что я должен предпринять?
- Закрепите лодку понадежнее, усильте охрану и следите за моим младшим братом. Я тоже это сделаю. Пока этого достаточно. Не дай бог, милорд Морэй услышит об этом. Он не поймет эмоций влюбленного юнца. Такие, как мы с вами, Драйсдэйл, более снисходительны. Это могло бы стоить мальчику жизни.
- Хорошо, сэр Вильям.
- Но помните, мы предупреждены.
Джордж лежал, вытянувшись на траве, задумчиво глядя на крепость. Она сидела на окне с вышиванием в руках.
Он провалился! Джордж твердил себе: "Каким же бездарным глупцом она меня считает!" План мог оказаться удачным, так надо же было ему вызвать у них подозрения тщательным осмотром лодки. Теперь, когда они подозревают его, ему придется придумать нечто гениальное, если он собирается даровать ей свободу.
Но он обязательно сделает это: он уже твердо решил. Он представлял себя рядом с ней, защищающим ее до конца их жизней, с обнаженной шпагой против любого, кто пойдет против нее. Единственное, о чем он просит, позволить ему быть ее рабом. Когда она уедет из Лохлевена, он поедет с ней; неважно, в качестве кого - его это не волнует. Он готов стать ее пажом, поваренком… кем угодно - он просит только разрешения быть с ней.
Глухое покашливание вблизи вывело его из рыцарских мечтаний. Он нахмурился. Ему было не до юного Вилли, поэтому он игнорировал мальчика, растянувшегося рядом с ним, до тех пор, пока тот не стал немелодично свистеть. Тогда Джордж воскликнул:
- Ради бога, помолчи!
Вилли приподнялся на локтях и закрыл лицо руками.
- Ты - глупец, Джорди Дуглас, - заявил он. - Знаешь, это был неважный план.
- Что ты имеешь в виду?
- Надумать убежать на лодке, а затем позволить старику Драйсдэйлу узнать об этом, ежечасно рассматривая старое суденышко, желая убедиться, достойно ли оно везти твою королеву.
- Так ты знал?
- Эй, Джорди Дуглас, на что же тогда у меня эта пара глаз, как ты думаешь? Если бы я собирался сейчас освободить мою королеву, то поступил бы совсем иначе.
- Ты освободил бы королеву!
- А почему бы и нет, Джорди Дуглас? Я могу донашивать твои старые бриджи, но во всем остальном я все-таки мужчина, а она - красотка, хотя и королева.
Джордж вскочил на ноги, но Вилли оказался проворнее. Джордж поднял руку, чтобы стукнуть мальчика, но Вилли увернулся; он остановился чуть поодаль, дерзко усмехаясь и готовый убежать.
"Я действительно вел себя как дурак, - подумал Джордж. - Даже Вилли справился бы с этим лучше".
Наступил декабрь, и как-то, сидя за вышиванием вместе с Сетон, Мария сказала:
- Мне придется ждать до весны, прежде чем я смогу надеяться бежать отсюда. Какой долгой покажется зима.
- Следующие три месяца пролетят быстро, - успокаивала ее Сетон.
- Так трудно выносить однообразие день за днем, смотреть ежечасно в окно и видеть все ту же гладь озера. О, какое счастье, что ты со мной. Мне очень нравится Джордж, и леди Дуглас кажется хорошей приятельницей, насколько ей позволяет любовь к нашему регенту. Но иногда мне очень грустно.
Мария не упомянула Ботуэлла, но она думала о нем. В последние недели у нее появилось предчувствие, что она его больше никогда не увидит. Джордж передавал ей новости с материка - никто не мог прекратить это, - и она знала, что Морэй послал Керколди Гранджского взять в плен ее мужа.
Ботуэлл, узнав о плане своего захвата, покинул Хантли и нашел временное убежище у Спайни вместе со своим дядей Патриком Хелберном, епископом Морэйским, который был не только его старым учителем, но и телохранителем. Он предпринял типичную для него попытку воспользоваться помощью пиратов для усиления военно-морских сил, приняв на себя командование флотом. И действительно, казалось, он сам мог бы, не колеблясь, стать пиратом. Он был способен создать массу неприятностей Морэю и его друзьям, поскольку они боялись Ботуэлла больше, чем кого-либо в Шотландии. Как часто Мария тосковала о силе, которую он мог бы дать ей, так же как и эротическое удовлетворение, испытав которое, она так часто жаждала его. Но заменить Ботуэлла не мог никто и никогда. Она сознавала это, и поэтому страх, что она его больше никогда не увидит, был острым, как физическая боль.
Но даже Ботуэлл оказался недостаточно подготовленным, чтобы противостоять могуществу Морэя, поэтому бежал к Оркнеям и Шетландам, где едва не попал в плен. Но Керколди, преследуя его по пятам, застрял в горах, а в это время Ботуэлл переплыл Северное море, был взят в плен командиром датчан на побережье Норвегии и переправлен в Берген. Там ему разрешили поселиться, но, к несчастью Ботуэлла, в Бергене оказалась некая Анна Торссен, и когда она услышала, что он находится в городе, то решила свести с ним старые счеты. Несколько лет назад изворотливый Ботуэлл заключил с ней нечто вроде брачного союза, воспользовался ее приличным состоянием, а затем бросил ее. Теперь его настигла расплата за грехи. Она возбудила дело против него, и, только пообещав ей выплатить содержание по возвращении в Шотландию, он смог избежать суда. Его выдворили из Бергена, и теперь он находился в Копенгагене.
Пока он был на свободе, у Марии еще оставалась надежда, но проходил день за днем, и упрямый Ботуэлл казался скорее человеком из мечты, чем реальностью. Порой она не могла даже думать о нем. Мария понимала, что ее жизнь сложилась бы иначе, если бы она не уступила Ботуэллу. Она позволила ему сделать себя рабыней собственных чувств, и это привело ее в Лохлевен… сюда, в замок посреди озера, где только компания женщин да непоколебимая преданность юноши с рыцарскими манерами могли до какой-то степени компенсировать все то, что она потеряла.
- До этого, - сказала она Сетон, - у меня никогда не хватало времени, чтобы оглянуться на свою жизнь, поэтому я так и не научилась искусству размышления. Жизнь проносилась слишком быстро, как будто я играла роль в одном представлении за другим. Теперь все иначе.
- Намного иначе, ваше величество.
- Я начала правильно понимать происходящее. Знаешь, Сетон, до сих пор я верила, что Морэй - мой друг. Какой дурой я была! Морэй мог бы освободить меня хоть завтра, если бы захотел. Конечно, он не желает делать этого, потому что, когда я окажусь на свободе, он потеряет власть. Всю жизнь братец Джемми жаждал власти, которая была ему недоступна, так как он - незаконнорожденный. Он всегда твердил себе: "Я бы мог оказаться на месте Марии, если бы я был рожден в законном браке".
- Он очень честолюбивый человек.
Мария засмеялась.
- Я впервые вижу моего братца Джемми таким, какой он есть на самом деле, и я знаю, что почти все, что он делал, было ступенькой к регентству. Это самое большее, чего он может добиться. Как хотелось бы ему стать Джеймсом VI, но этот титул принадлежит моему сыну. И все же у регента Морэя имеется полная власть, которая могла бы быть у него, если бы он стал Джеймсом VI. Мой сводный брат всегда мыслил трезво, Сетон. Что значит имя?
- Принести вышивание, ваше величество?
- Ах да, Сетон. Работа над этими красивыми сценами успокаивает меня, ты ведь знаешь. Я представляю, что нахожусь там… с нашими дамами и господами. Но, возможно, глупо искать успокоения. Наверное, мне стоит заняться планами.
- Планы готовятся, ваше величество. Когда наступит весна…
- А пока впереди еще вся зима, Сетон. Как мы переживем ее в этой мрачной тюрьме?
- Мы переживем, ваше величество.