Взрывом Малыша отбросило метров на девяносто. Вокруг нас дождем падали осколки раскаленной стали. Вверх по склону от моста катилось большое колесо. Оно пронеслось всего сантиметрах в двух от Барселоны, едва не убив его. Потом налетело на большой камень, подскочило, как мяч, и покатилось обратно, прямо на Малыша, который сидел, утирая с лица кровь. Увидев колесо, он вместо того, чтобы отскочить, побежал от него вниз по склону. Ноги его работали, как барабанные палочки; мы представить не могли, что он способен так быстро бегать. Потом Малыш споткнулся, упал и покатился к взорванному мосту, а колесо по-прежнему неслось за ним. Туча пыли скрыла их из виду, потом они вместе с громким плеском ухнули в реку. Вскоре Малыш появился на грязном берегу, неудержимо бранясь.
- Чертовы убийцы! - заорал он на нас. - Хотели меня одурачить. Устроили мне сюрприз. Вот почему дали мне выиграть. Гнусные мошенники.
Он бежал вверх по склону с невероятной скоростью, в руке его блестел длинный боевой нож. И бросился к Барселоне.
- Лживый испанский апельсин, ты проиграл нарочно. Это кончится в трибунале. Делом об убийстве, черт возьми.
Барселона пустился наутек во всю прыть, отчаянно крича:
- Дай мне объяснить! Дай мне объяснить!
- Будешь объяснять, сколько угодно, когда я поймаю тебя и распорю задницу!
И в ярости метнул в Барселону нож.
Мы пытались остановить Малыша, пока он не убил Барселону, что и было его целью, о которой он громко заявлял. Старик выпустил из руки пистолет и схватился за голову.
- Я с ума сойду. Это не военное подразделение. Это сумасшедший дом.
- Каков поп, таков и приход! - засмеялся Порта.
Спас Барселону Легионер. Он свалил Малыша приемом джиу-джитсу и схватил стальными пальцами за горло. Но удержать Малыша было нелегко. Лишь когда мы уселись на него вшестером, он перестал вырываться.
Легионер старался убедить Малыша, что он все не так понял.
- Значит, это был грузовик с боеприпасами, - в изумлении произнес Малыш. - Черт возьми. На нем не было флага.
- Был, но маленький, mon ami, - улыбнулся Легионер.
Малыш был глубоко потрясен, узнав, что везший боеприпасы грузовик ехал с маленьким флажком.
- В жизни не встречал такой наглости, - воскликнул он, - ехать с взрывчаткой без должного флага! Я мог погибнуть, черт возьми! Любой приличный трибунал счел бы это покушением на убийство. Из-за этих идиотов колесо едва не убило меня.
Потом Малыш измерил шагами расстояние от моста до того места, куда его отбросил взрыв: двести двадцать один шаг.
- Что скажете на это? - И ударил кулаком по кротовой куче. - Я готов написать генералу Кларку, пожаловаться на этот флажок.
- На такие вещи всегда нужно жаловаться, - сказал с лукавой улыбкой Порта.
- Малыш прав, - согласился Грегор Мартин. - Давай напишем жалобу. Хайде знает английский.
Эта мысль привела нас в восторг. Малыш захотел написать письмо немедленно и властно указал пальцем на Хайде.
- Унтер-офицер Юлиус Хайде, ты назначаешься главным писарем обер-ефрейтора Вольфганга Кройцфельдта, и имей в виду, писать станешь то, что тебе будет сказано. Никаких манерных выражений. Этот дерьмовый американский генерал должен прекрасно знать, кто ему пишет. - И стал думать, пока Хайде расстилал лист бумаги на плоском камне. - Угу. Начнем так: "Гнусный генерал Осел!…"
- Так нельзя, - сказал Хайде. - Они даже не станут читать письмо с подобным началом. Это неверная психология. Начать нужно с: "Уважаемый сэр".
- Прибереги свои жеманные фразы для себя. Прежде всего, письмо должно быть написано не по-психологически, а по-английски. Думаешь, я буду вежливым после того, как один из их треклятых грузовиков чуть не рухнул мне на голову? Нужно выложить этому типу все напрямик. Хотел бы я знать, какой идиот поставил его командовать армией.
Хайде пожал плечами.
- Хорошо! Диктуй. Но ответа не жди.
Малыш принялся расхаживать вокруг Хайде, заложив руки за спину. Он слышал, что так делают крупные предприниматели, диктуя письма секретаршам.
- Кончайте это дурачество, - сказал Старик. - Нам нужно идти дальше.
- Ну, так иди сам, - ответил Малыш. - Мне сперва нужно продиктовать письмо.
- Что дальше? - раздраженно спросил Хайде. - Я уже написал "Генерал Осел".
Малыш пососал грязный палец.
- В будущем твои игрушечные солдатики пусть следят, чтобы ваши мусоровозы ездили с положенным красным флагом, когда возят взрывчатку. Я сегодня взорвал мост и чуть не погиб, потому что один из ваших дерьмовозов ехал без красного флага. Если это повторится, жди меня в гости, и тогда тебе придется туго. Нужно прилично вести эту чертову войну. Не забывай этого, обезьяна, а не то затолкаю твою башку тебе в задницу. Не думай, что мы боимся тебя, необстрелянный американец. Искренне твой обер-ефрейтор Кройцфельдт, для своих друзей Малыш, но к тебе это не относится. Для тебя я герр Кройцфельдт.
Это письмо привязали к одной из оставшихся от моста балок. Потом Старик разозлился и пригрозил нам пистолетом.
- Взять свои вещи. В колонну по одному. Следуйте за мной. И поживее!
Мы с бранью последовали за ним. Взобрались на холм. Всякий раз, поднимаясь на вершину очередного, мы надеялись, что это последний, но обнаруживали впереди следующий. Когда, наконец, злые и потные, мы разлеглись на десятом или двадцатом - уже не помню, - мы даже не замечали красивого ландшафта. Ссорились из-за пустяков, как обычно, и грозились убить друг друга. По сапогам Грегора пробежала ящерица, и он, выйдя из себя, погнался за проворным маленьким существом, схватил его, разорвал на мелкие части и растоптал их.
Потом вдруг Хайде с Барселоной покатились по земле в яростной схватке из-за намека Барселоны, что в жилах у Хайде есть еврейская кровь. Мы поддержали Барселону и стали находить множество признаков, если не доказательств того, что Хайде - еврей.
- Ей-богу, я уверен, что так оно и есть, - пылко воскликнул Порта. - Никто не бывает более нетерпимым, чем сородичи. Этим объясняется его ненависть к евреям, смуглость, крючковатый нос. Отныне тебя будут звать не Юлиусом, а Исааком. Исаак Хайде, подойди к папочке!
- Мы подарим тебе талмуд на день рождения, - ликующе объявил Грегор.
- И нанесем наколку на задницу в виде звезды Давида, - сказал Малыш, - и сделаем откидной клапан на сиденье брюк, чтобы он мог показывать, кто он есть на самом деле, еврейское отродье.
Хайде бросился к Малышу, размахивая над головой крисом. Этот нож он нашел, когда мы минировали танки.
- Шагай пошире, маленький Исаак, - крикнул, давясь от смеха, Малыш, - а то протрешь подметки, и папа рассердится!
Хайде запустил камнем в Малыша, но угодил в Грегора; тот упал, оставаясь в сознании, но взбешенный от боли. Шатаясь, встал, схватил гранату, выдернул шнур и швырнул в Хайде шипящую штуку. Граната ударилась о его грудь и упала среди нас. К счастью, Грегор в ярости забыл повременить перед броском. Мы рассыпались в разные стороны, как мякина в бурю, и бросились в укрытия. Раздался громкий взрыв. Чудом никто не пострадал.
- Пристрелить его! - крикнул Малыш.
На двадцати автоматах были спущены предохранители. Грегор схватил свой, вставил рожок и твердо стоял, чуть согнув колени, готовый стрелять, осыпая нас руганью. Хайде бросился на него сзади, и они покатились по земле, рыча, кусаясь и царапаясь.
Потом Грегор покатился вниз по склону холма. Все быстрее и быстрее. Если б он ударился о камень, ему бы пришел конец.
- Было бы поделом, - злобно усмехнулся Барселона. - Самодовольная вошь.
- Ему будет полезно полежать с переломанными костями внизу, - сказал Порта. - Сможет подумать обо всех своих ошибках, когда солнце поднимется и изжарит его заживо.
Однако Грегор сумел остановиться. И с залитым кровью лицом пополз вверх. Его переполняло убийственное намерение, и он следил за каждым движением Хайде, который стоял, готовый ударить его ногой по лицу. Хайде наносил пинок дважды, но Грегор упорно полз вверх снова. Лицо его превратилось в кровавое месиво.
Мы лежали на животах, с интересом наблюдая за ними и подавая добрые советы.
- Юлиус, убей его! - крикнул Малыш.
Хайде фыркнул. Это было пределом его желаний.
Грегор в четвертый раз вполз почти на вершину.
- Сдавайся, - язвительно предложил Хайде, совершенно уверенный в победе. - Подави свою злобу, спускайся вниз и умри.
- И не мечтай, скотина! - выкрикнул Грегор.