- Отлично! Видишь, Гай, сейчас мы сделаем следующий ход. Со мной в доме пятьдесят человек. Если у Суллы нет шпионов на всех воротах, он не узнает, что они вошли в город. Если же он догадается о моих намерениях, снаружи на рассвете меня будет ждать целая центурия из его легиона. Впрочем, вся жизнь - азартная игра, верно? - Он обратился к охраннику: - Выходим на рассвете. Проследи, чтобы рабы позаботились о людях. Я скоро подойду.
Солдат снова отдал салют и вышел.
- Что ты собираешься делать? - спросил Марк, совершенно ничего не понимая.
Марий поднялся и расправил плечи. Потом подозвал раба и приказал приготовить к рассвету все вооружение.
- Видели когда-нибудь триумф?
- Нет. Да триумфов и не было в последние годы, - ответил Гай.
- Каждый полководец, захвативший новые земли, имеет право провести свой легион по улицам нашей дорогой столицы и насладиться любовью толпы и благодарностью сената. Я, как раньше Сципион, захватил обширные и плодородные угодья в Северной Африке. Но Сулла, который держит сенат под пятой, отказал мне в триумфе. Мол, в городе и без того слишком много волнений. Только причина не в этом. А в чем?
- Он не хочет ни под каким предлогом пускать твоих людей в город, - быстро ответил Гай.
- И что же мне делать?
- Все равно их привести? - наудачу сказал Гай.
Марий окаменел.
- Нет! Рим мне действительно дорог. Враг еще никогда не входил в его ворота. Я не стану первым. Война - слепая сила, она всегда непредсказуема. Нет, я буду их просить! Рассвет через шесть часов. Советую вам немного поспать, господа. Обратитесь к любому рабу, когда захотите, чтобы вас отвели в комнаты. Доброй ночи!
Он, посмеиваясь, ушел.
- Он… - начал Кабера, но Тубрук предостерегающе поднял палец, глазами указывая на рабов, почти слившихся с обстановкой. - А тут не соскучишься, - тихо сказал Кабера.
Марк и Гай кивнули и с улыбкой переглянулись.
- Хотел бы я посмотреть, как он будет "просить"! - вздохнул Марк.
Тубрук покачал головой.
- Слишком опасно. Наверняка не обойдется без крови. А я не для того привел вас в Рим, чтобы вас в первый же день убили! Если бы я знал, что Марий затевает что-то подобное, я бы отложил наш визит.
Гай положил ладонь на руку Тубрука.
- Ты заботливый защитник, Тубрук, но я тоже хочу посмотреть. Ты не можешь нам запретить.
Гай сказал это тихо, но Тубрук раскрыл глаза широко, словно тот кричал. Пару секунд спустя он махнул рукой:
- Твой отец никогда не был таким упрямым! И все-таки, если ты твердо решил и Марк согласен, я пойду вместе с вами, чтобы, как обычно, прикрывать вам спину. А ты, Кабера?
- А куда я денусь? Наши пути все еще вместе.
Тубрук кивнул.
- Что ж, тогда увидимся на рассвете. Советую вам встать по крайней мере за час или два, чтобы размять мышцы и слегка позавтракать. - Он поднялся и поклонился Гаю. - Господин?
- Ты можешь идти, Тубрук, - проговорил Гай с невозмутимым лицом.
Когда Тубрук ушел, Марк поднял брови, однако Гай проигнорировал его. Они были не одни и не могли вести себя так же дружески, как в поместье. Хоть Марий и родственник, в его доме не следует расслабляться. Тубрук своим формальным обращением напомнил ему об этом.
Марк и Кабера вскоре тоже ушли, и Гай остался наедине со своими мыслями. Он откинулся на ложе и стал смотреть на ночные звезды над садом. Его глаза вскоре наполнились слезами. Отца больше нет, и ему приходится иметь дело с чужими. Все такое новое, чужое, пугающее… Каждое слово нужно сначала обдумать и уж потом произносить; каждое решение нужно взвешивать. Это утомляло, и Гай не впервые пожалел, что уже не беззаботный ребенок. Раньше он всегда мог пойти к другим, когда делал ошибки, но к кому обратиться теперь? Интересно, была ли знакома такая растерянность отцу или Тубруку? Казалось, такое невозможно. Хотя, наверное, боятся и беспокоятся все, но скрывают это от других.
Понемногу успокоившись, Гай встал и тихо вышел из темного зала, сам почти не отдавая себе отчета, куда направляется. Тихие коридоры казались пустыми, но не успел он ступить и пары шагов, как к нему подошел охранник.
- Вам помочь, господин?
Гай вздрогнул. Конечно, дом Мария охраняется!
- Сегодня я привел с собой рабыню. Перед сном я бы хотел проверить, как она.
- Понимаю, господин, - ответил охранник с еле заметной улыбкой. - Я покажу вам дорогу в комнаты рабов.
Гай стиснул зубы. Он понял, что тот подумал, но объяснения только усилили бы подозрение. Он молча последовал за охранником до тяжелой двери в конце коридора. Солдат тихо постучал. Всего через несколько секунд дверь открылась, и на охранника раздражительно посмотрела пожилая рабыня с седыми волосами. Ее лицо тут же сморщилось в сердитой гримасе: как видно, это выражение было ей привычно.
- Чего тебе, Фома? Луция спит, и я тебе уже говорила…
- Я ни при чем. Вот этот молодой человек - племянник Мария. Он привел сегодня с собой девушку, так?
Гай напряженно и молча кивнул, думая: неужели об этом должны узнать все? Заметив его, рабыня залебезила:
- Ах, Александрия? Красивая девушка! Меня зовут Карла. Я проведу тебя в ее комнату. Почти все рабы уже спят, так что, пожалуйста, поспеши.
Она поманила Гая за собой. От смущения у него свело шею и спину. Он чувствовал на себе взгляд Фомы, пока дверь за ним не закрылась.
Эта часть особняка Мария выглядела просто, но чисто. Вдоль длинного коридора тянулись закрытые двери, на стенах маленькие свечи в канделябрах. Горели не все, но света хватало, чтобы различать дорогу.
Карла понизила голос до резкого шепота и повернулась к нему:
- Почти все рабы спят в нескольких больших комнатах, но твою девушку поместили в отдельную, какие мы держим для фаворитов. Ты ведь сказал обращаться с ней по-доброму, да?
Гай покраснел. Он и не подумал, с каким интересом рабы Мария отнесутся к нему и к Александрии. К утру весь дом будет знать, что он приходил к ней ночью.
Они дошли до конца коридора и завернули за угол. Гай удивленно застыл. Последняя дверь была открыта, и в тусклом колеблющемся свете он увидел Александрию. Одного этого хватило бы, чтобы он резко втянул в себя воздух, но рядом с ней в тени стоял, опираясь о стену, еще один человек.
Карла кинулась вперед и тут, как и Гай, узнала Марка. Сам Марк, похоже, удивился не меньше, чем они.
- Как ты сюда попал? - спросила Карла напряженным голосом.
Марк моргнул.
- Так, пробрался. Я не хотел никого будить, - ответил он.
Гай посмотрел на Александрию, и в груди у него что-то сжалось от ревности. Ее глаза раздраженно блестели, голос звучал резко:
- Как вы оба видите, я в порядке и хорошо устроилась. Рабы встают до рассвета, так что я хотела бы лечь спать, если мы, конечно, не ждем еще и Каберу с Тубруком.
Марк и Гай удивленно смотрели на нее. Девушка как будто и вправду разозлилась.
- Нет? Тогда спокойной ночи!
Она кивнула им, поджав губы, и тихо закрыла дверь. Карла осталась стоять с открытым от изумления ртом и даже не знала, как извиняться.
- Что ты тут делаешь, Марк? - настойчиво прошептал Гай.
- То же, что и ты. Я подумал, что ей может быть одиноко. Откуда я знал, что ты собрался устроить целую вечеринку?
По коридору начали открываться двери, и женский голос тихо спросил:
- Все в порядке, Карла?
- Да, дорогая. Спасибо, - прошипела в ответ Карла. - Послушайте, она пошла спать! Предлагаю вам обоим последовать ее примеру, пока весь дом не сбежался посмотреть, что тут происходит.
Юноши мрачно кивнули и вместе пошли обратно по коридору. Карла осталась, зажимая рукой рот, чтобы не засмеяться. Ей это почти удалось.
Как и говорила Александрия, за добрых два часа до рассвета дом Мария внезапно ожил. Рабы разжигали кухонные духовки, раскрывали окна, вешали на стены факелы, которые горели до восхода солнца, бегали туда-сюда с подносами еды и полотенцами для солдат. Тишину раннего утра нарушили грубый смех и крики. Гай и Марк проснулись при первом шуме, Тубрук почти сразу после них. Кабера вставать отказался.
- Зачем это мне? Я накину одежду и пойду к воротам. Два часа до рассвета, я еще успею выспаться.
- Ты можешь умыться и позавтракать, - сказал Марк. Его глаза совсем не выглядели сонными.
- Я мылся вчера, а до полудня я мало ем. Теперь оставь меня в покое!
Марк ушел и присоединился к другим. Они съели немного хлеба с медом, запив его горячим вином со специями. Марк и Гай не говорили о том, что произошло прошлой ночью, и оба чувствовали напряжение. Если раньше они беспечно болтали, сейчас над столом повисали неловкие паузы.
Наконец Гай сделал глубокий вдох и отчеканил:
- Если ты ей нравишься, я не буду вам мешать.
- Очень благородно с твоей стороны, - с улыбкой ответил Марк, допил свое вино и вышел из комнаты, пригладив волосы рукой.
Тубрук бросил взгляд на Гая и, увидев его выражение лица, издал краткий лающий смешок и вышел вслед за Марком.