Раньше алкоголь для нее ровным счетом ничего не значил. Конечно, когда они бывали в гостях или приглашали друзей к себе, она выпивала рюмочку-другую, но не больше. Крепкое спиртное, да к тому же с утра - прежде это было немыслимо.
Теперь же, сидя в гостиной, он все чаще слышал тихое позвякивание посуды да короткий глухой щелчок, когда она осторожно закрывала дверцу холодильника.
Однажды утром он вошел в кухню и тоже налил себе стопку.
- Твое здоровье, - с облегчением сказала она.
Они выпили по второй, достали сигареты, а после третьей больше не стали убирать бутылку в холодильник, а когда дети пришли из школы, оба уже здорово набрались и обеда не было.
- Как же так? - спросил Карстен.
- Я приготовлю вам бутерброды, - воскликнула Марион и вскочила. Но тут же передумала. - Почему бы вам не сделать это самим? - Она повернулась, прошла в спальню, разделась и бросилась на кровать. Так и проспала до следующего утра.
- Я приготовлю вам что-нибудь, - сказал Хайнц Маттек, после того как она вышла. Но Карстену уже расхотелось есть. Хайнц внимательно посмотрел на сына: личико у него стало вдруг совсем прозрачным.
Автомобиль все еще стоял внизу. Время от времени Маттек перегонял его на другую стоянку. Иногда подолгу неподвижно сидел в машине, просто сидел и глядел прямо перед собой.
Однажды вечером, сразу после телевизионных новостей, в дверь позвонили.
- Привет, соседи. Добрый вечер. Можно войти? Мы живем под вами слева. Ну вот видите, теперь вы меня узнали.
Жена безработного строительного подрядчика. В желтом брючном костюме, светловолосая, с высоко взбитой прической. Хайнц вынужден был уступить ей дорогу, она все равно оттеснила бы его от двери, такое у него было ощущение. Марион вышла из кухни, Дорис (гостья тем временем представилась) устремилась в гостиную.
- Надо же, как у вас уютно! - воскликнула Дорис. - И пока еще вполне прилично.
- Спасибо, с удовольствием, - снова воскликнула она, когда Хайнц направился к шкафчику, где стояли бутылки. - Коньяк, пожалуйста, если можно. Я, наверное, веду себя неприлично?
Прошло полчаса, а они по-прежнему не могли понять, что означает этот визит. Раз дался звонок. Дорис быстро допила коньяк и закурила еще одну сигарету.
- А, вот она где! - с порога закричал подрядчик. - Так просто ты от меня не отделаешься!
- И все же, - сказала Дорис, - в один прекрасный день мне повезет.
Подрядчик тоже предпочитал коньяк.
Он буквально измучился со своим автомобилем, это какой-то ужас. Но зато он навел блеск в своей мастерской и только потом пригласил клиента. Сейчас у него есть два предложения на крупные стройки - одна в Южной Африке, атомная электростанция, другая во Франции. Какое из них принять, он пока не решил. Марион вдруг вспомнила, где она видела эту женщину: в универсаме. Та предлагала покупателям отведать разные вина на выставке-продаже.
- Ну, пожалуй, нам пора, - сказал подрядчик и схватил Дорис за руку.
- Ах, я, как назло, только что закурила! - воскликнула она, показывая дымящуюся сигарету.
Хайнц еще подлил подрядчику.
- А вы что же ничего не пьете?
- Я лучше водку, - сказал Хайнц.
- В Германии больше не на что рассчитывать, - сказал подрядчик, опять усаживаясь в кресло. - У кого есть голова на плечах, тот отправляется за границу.
- Ну и как, автомобиль теперь снова в порядке? - спросил Хайнц. Он знал, конечно, что автомобиль подрядчика давным-давно продан, что на днях у них побывал судебный исполнитель - весь дом об этом судачил.
- Да нет, пока чинят, - сказал подрядчик. - Ну, мышка, пойдем?
- Сокровище мое, здесь так уютно! - воскликнула Дорис. - Не правда ли? Вы не находите?
Хайнц нашел.
- Господи, до чего же он милый, - сказала Дорис Марион.
Хайнц сходил на кухню за новой бутылкой водки, а пустую вынес. Он налил себе. Марион искоса взглянула на него.
- Так, а теперь ваше здоровье, - сказал он.
- Вот сейчас становится по-настоящему весело! - вскричала Дорис. - По-моему, надо выпить на брудершафт. Как тебя зовут?
Дорис заботилась о настроении. Дорис из кожи вон лезла.
- Мышка, нам пора.
- Не сейчас, - протянула Дорис. - Неужели у вас нет музыки?
Вместе с Хайнцем она подошла к проигрывателю, разыскала пластинку Джеймса Ласта, и они пошли танцевать. Хайнц смеялся и посматривал на Марион. Дорис что-то шептала ему на ухо.
Подрядчик уставился прямо перед собой. Марион налила ему еще. Вдруг он встал и схватил Дорис за руку.
- Хватит.
- Ну-ну, - сказал Хайнц, отвел подрядчика к столу и втиснул в кресло.
- Дело в том, что мне сегодня еще должны позвонить.
- Ой, насмешил до смерти. Что тебе должны?
- Я бы принял предложение в Южную Африку, - сказал Хайнц.
- Где у вас туалет? - спросила Дорис.
- Здесь, в Германии, больше не на что рассчитывать, - сказал подрядчик. - Профсоюзы все изгадили. На них не напасешься.
- По-настоящему никто не работает, - сказал Хайнц Маттек.
- Именно, - согласился подрядчик. Язык у него уже заплетался.
Хайнц опять долил ему. Вернулась Дорис.
- Не был ты в моей шкуре! Попробуй заставь этих типов работать, - сказал подрядчик. - Тогда поймешь, что здесь происходит. Турки - вот кто меня всегда устраивал.
Марион пошла на кухню и обнаружила за дверью два чемодана.
- И немецкий рабочий уже не тот, что раньше, - сказал Хайнц, подмигивая Марион, которая вернулась в комнату и уже готова была задать вопрос.
- Если рассчитывать только на немецкую рабочую силу, нипочем не составишь разумной сметы.
- Я бы поехал в Южную Африку, к сборщикам бананов.
- Черномазые пока любой работе рады.
- Может, пойдем, а? - сказала Дорис.
Подрядчик встал. Он пошатывался.
- Еще по одной на прощанье. Я провожу вас вниз, мне все равно надо к машине.
- Идите вперед, - крикнула Дорис у самых дверей. - Я должна еще сказать кое-что фрау Маттек.
- Можно я быстро закажу такси? - сказала она.
Между тем лифт снова пошел вверх. Она поспешно выволокла свои чемоданы из кухни.
- Извините меня и большое спасибо.
Пришел Хайнц.
- Сейчас я тебе все объясню. Сначала вызови полицию и скажи, что у нас скандалит пьяный. Он вот-вот появится. Держи номер. Звони.
Когда все осталось позади: крики, легкая потасовка, нашествие соседей, - когда полицейские наконец-то удалились, уводя с собой беснующегося подрядчика, и они снова сидели в гостиной, Хайнц рассказал ей, что произошло.
Дорис уже сложила чемоданы и хотела смыться, когда подрядчик ее застукал. Вот она и прибежала сюда. От квартиры им отказали, завтра отключили бы газ, электричество и воду. Большая часть вещей у них заложена, а им самим прямая дорога в ночлежку. Он уже два года сидел без работы, с печенью, отравленной алкоголем, и без малейшей надежды на будущее. Только долги - почти тридцать тысяч марок.
- Он избил бы ее до смерти - сказал Хайнц.
- А с чего это ты вдруг такой трезвый?
- У меня в бутылке была вода, - объяснил он.
- Сколько, ты говоришь, он был без работы? - Она подсела к нему. - Обними меня.
- Но почему она пришла именно к нам?
Позже, в постели, она сама захотела его обнять. Чтобы инициатива исходила от нее - такого в их теперешней супружеской жизни не бывало. От изумления он смутился, застеснялся, и в конце концов в нем поднялось глухое раздражение. Так ничего и не получилось.
- Подожди, я принесу то белье, - сказала она.
- Я его выбросил.
Это ее тронуло, она крепко прижалась к нему, и сразу все стало как прежде.
Но с отпуском до сих пор не решено.
Он: Сейчас это невозможно.
Она: Пусть даже мы займем денег.
Карстен: Вот именно!
Рита: Ну пожалуйста, папочка!
Пока еще можно было отказаться от забронированного летнего домика, но срок этот все сокращался.
И до сих пор не решено, когда пригласить к себе Курта и Ингу.
- Я знаю, почему ты не хочешь, - сказала она. - Строишь из себя тяжелобольного.
- Ведь все будет, как обычно, - пробурчал он.
Но не все было, как обычно. Курт отрастил бороду.
- Слушай, у тебя такой солидный вид. Можно мне потрогать? Инга, расскажи, какое это ощущение? Будто целуешься со щеткой, да? Что, теперь у вас там все носят бороды? И скажи, пожалуйста, Куртхен, почему вы опять подняли нам квартирную плату?
Курт был бухгалтером и, как выяснилось, не имел никакого отношения к тому, что в принадлежащем социал-демократам жилищно-строительном кооперативе снова подняли квартирную плату.
- В общем, дела у меня сейчас идут хорошо. Есть человек, который постоянно меня опекает, именно меня, и это на работе, вы только представьте себе. Чуть что - иду к господину Кремеру. Господин Кремер спрашивает: "Ну, что нас сегодня тревожит, господин Маттек?" У него двое детей, примерно того же возраста, как Карстен и Рита. У мальчика хромает английский, приходится заниматься дополнительно. У девочки трудности с математикой. Теперь, правда, дело пошло на лад. А недавно у господина Кремера полетел в машине поршень. Но к счастью, гарантия еще не кончилась.
- Неужели мы пришли в этот дом, чтобы нас здесь оскорбляли? - сказала Инга.
Подбородок у нее дрожал.
- Думаю, мы видели их в последний раз, - сказала Марион, когда гости с шумом удалились.
- Ты можешь объяснить, зачем мы с ними общаемся? Только честно.
- Нет, не могу, - сказала Марион.
Оба невольно рассмеялись.