Роман посвящён сибирским садоводам - опытникам, растящим в Сибири сады; людям, которые целью своей жизни сделали украшение земли сибирской - холодной, суровой, но по-своему прекрасной... Ещё в романе написано о жизни, людях и проблемах сибирской деревни после Великой Отечественной... Ну и, конечно же, про любовь!
Содержание:
Глава первая 1
Глава вторая 6
Глава третья 13
Глава четвёртая 19
Глава пятая 25
Глава шестая 30
Глава седьмая 32
Глава восьмая 35
Глава девятая 37
Глава десятая 42
Глава одиннадцатая 44
Глава двенадцатая 46
Глава тринадцатая 49
Глава четырнадцатая 55
Глава пятнадцатая 57
Глава шестнадцатая 61
Глава семнадцатая 64
Глава восемнадцатая 66
Глава девятнадцатая 70
Глава двадцатая 72
Глава двадцать первая 75
Глава двадцать вторая 77
Глава двадцать третья 81
Глава двадцать четвёртая 83
Глава двадцать пятая 86
Глава двадцать шестая 88
Глава двадцать седьмая 92
Глава двадцать восьмая 93
Глава двадцать девятая 96
Глава тридцатая 97
Глава тридцать первая 99
Глава тридцать вторая 103
Глава тридцать третья 105
Глава тридцать четвёртая 109
Глава тридцать пятая 113
Глава тридцать шестая 115
Глава тридцать седьмая 117
Глава тридцать восьмая 118
Глава тридцать девятая 120
Примечания 123
Афанасий Коптелов
Сад
Цветущим садом станет вся земля,
И все растенья страны переменят,
И пальма мира Север приоденет,
Украсит роза мёрзлые поля…Ф. Энгельс
Глава первая
Ночью выпал мягкий снег. С рассветом подморозило, и берёзы обросли пушистым куржаком. В бору на косматых соснах поседела хвоя.
На высоком зубчатом хребте лежала сизая дымка. Над нею медленно подымалось холодное солнце, и в заснеженных полях играли мёрзлые блёстки.
По дороге, вскинув на плечи лопаты, шли девушки, одетые в ватные стёганки, в дублёные полушубки. Шерстяные шали плотно прилегали к разрумянившимся щекам.
Поравнялись с тоненькой берёзкой, озорная Гутя дёрнула за нижнюю ветку, и с глухим шелестом посыпался лёгкий куржак. Девушки с визгом и хохотом метнулись в стороны. Голая берёзка дрожала среди поля.
Вера, тоненькая, как лозинка, хлопнула подругу по спине:
- Раздурилась коза-егоза! Как не жаль такую красоту рушить?!
- Подумаешь - красота! - отмахнулась Гутя, стёрла варежкой иней с чёрных бровей, - Противный снег, и больше ничего!
- А у меня, девушки, когда я вижу березы в таком богатом наряде, сердце поёт! - продолжала Вера высоким, чистым, как трели жаворонка, звонким голосом. - Старики говорят - к урожаю! Хлеб вырастет! И конопля - всем на диво! Вершинку рукой не достанешь!
- Ну-у, не-ет. У нас такой не будет. И зря ты, Верка, Сергея-то Макаровича не послушалась. Не чужой ведь человек-то, - уныло укорила звеньевую Лиза Скрипунова, дородная медлительная девушка с длинным лицом. - Теперь бы не студились в поле-то…
- Мы не перелётные пташки, чтобы с конопли на пшеницу порхать. Вы сами говорили…
- Говорить мы говорили - не отказываемся. А мёрзнуть-то неохота. Да и Сергей-то Макарович, сказывают, недоволен.
- Понятно, будущую сношку хотел поберечь! - съязвила пухленькая Тася.
- А ну вас!.. - Вера, словно от озноба, прикрыла лицо пёстрой шерстяной варежкой. - Расстрекотались, как сороки в кустах!..
- Не запирайся, подружка, попусту. - сказала рябоватая Катя. - Все ведь знают - Сенькина невеста!..
- Он - за тридевять земель, - вздохнула Вера, - В Германии…
- Не горюй. Отслужит срок - примчится. Как на крыльях прилетит!
- А если в армии останется? Будет наша Верка офицерской женой! И уедет далеко-далеко…
- Никуда я, девушки, не поеду.
- Значит, любви-то у тебя нет, и сердце-то рыбье! А меня бы такой парень поманил, так я бы вприпрыжку бросилась… Хоть на самый край света!
Девушки весело и шумно расхохотались.
- А что? Я правду говорю, - певуче втолковывала Лиза. - Ежели всем сердцем полюбишь, так ни перед чем не остановишься…
- У меня отец - старик, - резко перебила Вера надоедливые поучения. - Не могу я оставить его. Не могу.
- Не с отцом тебе век вековать.
- Он с Сергеем Макаровичем, как на ножах… Да и к Сеньке не очень… Чего доброго, на порог зятя не пустит.
- Не говори. Породнятся, так помирятся!
- Вряд ли! Из райкома приезжали мирить и то не могли пособиться. Будет помеха: сват на свата вроде супостата! Изведут они, Верка, вашу жизнь. Уезжай к своему милому.
Вера примолкла. Её круглые голубые глаза стали влажными, как цветы в ненастный день.
Гутя обняла её и, на этот раз, заговорила участливо:
- Не слушай, Верочка. Никого не слушай. Твёрдо стой на своём. Пусть твой Сенька домой едет: мы на свадьбе попляшем! До упаду! - Она шутливо предупредила, - Только учти: даром тебя не отдадим! Потребуем выкуп. Так и напиши ему.
- Калым запрашиваешь? А по какому праву?
- По девичьему. Подружкам выкуп полагается: конфеты да орехи. И сладкое винцо…
Девушки вышли в раздольное поле. Его исстари называли Чистой гривой. По обе стороны возвышенности темнели чахлые, истощённые порубками сосновые боры. Далеко на юге по склонам мягких сопок подымалась тайга. За сопками вздыбились в небо острые гольцы. Над ними вился лёгкий дымок. Это верховой ветер ворошил свежий снег, будто пробовал силы да раздумывал - не рвануться ли вниз, на степную равнину.
Посмотрев на сиявшие под солнцем просторы, Вера остановилась и показала рукой поперёк полосы: валы класть вот так, с просветами в пять метров.
Под белым пухом свежей пороши лежал твёрдый снег, спрессованный морозом и ветром. Девушки, разойдясь по местам, вырубали лопатами широкие глыбы и ставили на ребро. Завтра к вечеру они дойдут до конца этой большой полосы. Тогда пусть дует ветер, сколько хочет, пусть гуляют бураны: борозды заполнятся снегом, возле валов вырастут сугробы.
Погода переломилась нежданно-негаданно. Сначала исчезли горы, потом по всему небу потянулись длинные серые нити. Взлохматившись, они превратились в сплошную пелену. Дохнул робкий ветерок, и на ближней меже закачались, роняя куржак. одинокие кусты бурьяна. Закружились белые вихри. И вслед затем сплошным фронтом ударил буран, подобный лавине, низринувшейся с гор. В один миг исчезла даль полей. Снежная крупа, которую ожесточённо сыпали тучи, и взбаламученная ветром пушистая пороша - всё всклубилось так, что даже своих ног не стало видно.
- Девчонки! - всполошилась Вера. - Сюда! Все сюда! Скорее, скорее!
Гутя и Лиза бросились на голос. Столкнувшись, они крепко взялись за руки и пошли отыскивать остальных. Тася и Катя отзывались где-то близко, но ветер приглушал крики, относил в сторону.
- Стойте на месте! - кричала Вера. - Мы выйдем к вам…
Подруги не расслышали слов. Им казалось, что голоса раздаются то справа, то слева, и они метались по ровному полю, шли то по ветру, то против него. Когда им, наконец, удалось сойтись, никто уже не знал, где же дорога. Стоя в тесном кругу, они спорили, откуда дует ветер: с гор или из степи? Куда идти? В одной стороне - в какой? - должно быть село, в другой - полевой стан, в третьей - бор, по которому можно выйти к колхозному саду. Самая страшная - четвёртая сторона: там единственное пристанище - омёты соломы. Но если буран надолго, солома не спасёт.
- Всё горюшко из-за тебя! - слезливо и тягуче ворчала Лиза на звеньевую. - Я отговаривала, а ты… На погибель вывела!
- Не каркай, Лизка! - прикрикнула Гутя. - Раньше смерти в гроб лезешь!
- А ты больно смелая, - заступилась за подругу Катя.
- Маму звать не буду!
- Никто и не зовёт, - обиделась Лиза. - Я молчу. Всегда молчу, и меня понапрасну виноватят… А куда теперь идти-то?.. Замёрзнем!
- Ничего, девушки, выйдем! - Вера подхватила Гутю и Лизу. - Всем чертям назло!..
Катя и Тася уцепились за подруг. Крепко спаянной стенкой они двинулись вперёд. И ни одна из них не вспомнила о лопатах, брошенных в суматохе среди поля.