Мистер Черчилль выглядел озадаченным, но Мария ответила:
- Да, знакомы, - и растянула губы в несколько искусственной улыбке. - Мы беседовали в Лайме позапрошлым летом, кажется. Мисс Остин, верно?
- Ну конечно! - произнес мистер Черчилль с внезапным узнаванием. - Невероятно!
Мужчина, стоявший за ним, внезапно повернулся к нам лицом. У меня перехватило дыхание.
Это был мистер Эшфорд.
- Мисс Остин! Как чудесно вновь видеть вас! - воскликнул мистер Эшфорд, и его красивые черты озарила, по-видимому, равная смесь удовольствия и удивления.
- И вас, мистер Эшфорд.
Вот и все, что я смогла выговорить в ответ.
Много месяцев прошло с нашей встречи, и я начала гадать: если нам выпадет удача вновь свидеться, узнаю ли я его? Но вот я стою перед ним, словно мы расстались только вчера. Его темно-зеленый с желтоватым отливом вечерний костюм и белоснежный галстук составляли превосходный контраст синеве глаз и вьющимся от природы темным волосам, а улыбка была теплой и искренней.
- Ах, ах, ну разве не тесен мир! - покачала головой миссис Дженкинс.
Джентльмен повернулся к моей сестре.
- Мы не встречались. Я - Фредерик Эшфорд.
- Прошу прощения, - сказала я, заливаясь краской. - Могу я представить вам свою сестру, мисс Кассандру Остин?
- Приятно познакомиться, мисс Остин, - сказал мистер Эшфорд с поклоном, и Черчилли эхом повторили его слова.
- Уверяю вас, мне даже более, - ответила Кассандра, украдкой бросив на меня выразительный взгляд, в котором угадывалось и ее узнавание джентльмена, и понимание значимости этой встречи.
Миссис Дженкинс повернулась ко мне.
- Подумать только, - тихо сказала она, прикрываясь веером, - вы знакомы не с кем-нибудь, а с мистером Эшфордом, весьма примечательным джентльменом из прекрасной семьи, сыном баронета и одним из самых близких друзей Чарльза. Они вместе путешествовали, знаете ли, и я польщена, что он решил остановиться у меня и присоединиться к нам на этом маленьком soiree.
Захлопнув веер взмахом запястья, она взяла под руку мистера Эшфорда и улыбнулась ему как можно шире.
- Я надеюсь, вы окажете мне честь сопроводить меня на ужин, мистер Эшфорд, во главе собравшихся.
- Это вы окажете мне честь, мадам, - ответил он с поклоном, однако, когда он выпрямился, его глаза встретились с моими, и я не сомневалась, что заметила в них разочарование.
- Вам придется простить меня, Джейн, - сказала миссис Дженкинс, когда, к моему ужасу и смятению, быстро увлекла нас с сестрой на другой конец комнаты, - за то, что я лишаю вас знакомого, но вы сами знаете, как все это сложно устроить.
Через несколько мгновений она быстро разлучила нас, назначив другим одиноким джентльменам подходящего положения. В моем случае - толстому и потному вдовцу мистеру Луттерелу, который давно разменял седьмой десяток и которого матушка когда-то прочила мне в идеальные спутники жизни, а в случае Кассандры - лысому банкиру но фамилии Вудхоул, в толстых очках и с торчащим зубом.
Слуга зазвонил в колокольчик и объявил, что ужин подан.
Мы проследовали в столовую, где пылал огонь в камине и ждал элегантно сервированный стол с фарфоровыми корзинками консервированных фруктов в качестве украшений и меню у каждого прибора. Мистера Эшфорда, разумеется, усадили подле миссис Дженкинс во главе стола, рядом с мистером и миссис Черчилль, нас же с сестрой отослали на дальний конец, где мы ближайшие два часа развлекались весьма пустой и бессодержательной беседой со своими заботливыми, но несколько скудоумными спутниками.
Ужин оказался превосходным, именно таким, какого требуют подобные обстоятельства, с вереницей блюд и настолько обильной пищей, что ее едва ли можно было проглотить за один присест. В течение вечера я часто обращала взор на другой конец стола, словно желая убедиться, что не сплю и мистер Эшфорд вправду сидит в одной комнате со мной и любезно беседует с нашей хозяйкой и своими друзьями. Несколько раз, глядя в его направлении, я видела, что он смотрит на меня. Когда наши глаза встречались, он не отводил взгляд, а вознаграждал меня улыбкой, а позже и легким пожиманием плечами, как бы признавая собственное разочарование распределением мест.
Когда наконец принесли сладкое и вино, мы с Кассандрой вместе с остальными леди направились обратно в гостиную, где нам подали кофе и чай, и я провела полчаса в беспокойном ожидании, пока мужчины допьют портвейн и присоединятся к нам. Они прибыли ensemble, как раз когда часы пробили десять. Едва войдя в комнату, мистер Эшфорд быстро пересек ее и приблизился к дивану, на котором я сидела в одиночестве, допивая чай. Я встала поприветствовать его.
- Мисс Остин, - произнес он с улыбкой, полной облегчения и сожаления. - Наконец-то мы можем поговорить.
Сердце мое забилось. Я столь о многом хотела у него спросить, что толком не знала, с чего начать.
- Вы прекрасно выглядите, мистер Эшфорд, - сказала я.
- Как и вы, мисс Остин. Не в силах выразить, как я был рад обнаружить вас здесь.
- Прошло много времени после нашей встречи в Лайме.
- Несомненно. Слишком много. И полагаю, я обязан принести вам извинение.
- Извинение? Но за что?
- За свой поспешный отъезд. В тот день мы с друзьями оставили Лайм почти без единого слова. Я переживал, не сочтете ли вы нас грубыми, и от всей души сожалел, что мы не обменялись адресами, отчего я не мог вам написать. Мне казалось, я должен вам объяснение.
- Уверяю, вы ничего мне не должны, мистер Эшфорд, - беззаботно произнесла я, не желая выдавать глубины своих переживаний. - И хотя вы спасли мне жизнь в Лайме, по правде говоря, наше знакомство получилось весьма случайным и коротким.
Он выглядел захваченным врасплох и на мгновение замолчал, словно задетый моим ответом.
- Понимаю. Рад слышать, что, прервав наше общение, я не нанес вам никакого вреда. Но со своей стороны, должен заметить, - с очаровательной и скромной улыбкой он пожал плечами, - что часто с превеликим удовольствием размышлял о времени, проведенном нами в Лайме, каким бы коротким и случайным вы его ни полагали.
Мои щеки зарделись от неожиданно накатившего прилива счастья. Он размышлял о нашей давней встрече! Он не забыл меня!
- Простите, я не хотела вас обидеть, - быстро сказала я. - Я лишь хотела избавить вас от чувства, будто вы чем-то обязаны мне. Я тоже часто вспоминала о нашей встрече в тот день и о последовавшей за ней интересной беседе.
Прежде чем я успела произнести что-то еще, миссис Дженкинс похлопала меня веером по плечу.
- Мисс Джейн! Нам не повредило бы немного музыки. Могу я попросить вас сыграть?
- Несомненно, другие более достойны подобной чести, - с натянутой улыбкой ответила я на непрошеное вторжение.
Я с детских лег обожала фортепиано и последние два года брала его напрокат, чтобы не терять мастерство, но куда больше любила играть для себя и своей семьи, нежели на публике.
- Уверяю вас, мои музыкальные способности невелики.
- А мне помнится совсем другое! Вы прелестно развлекали нас в свой последний визит. Ну же, поиграйте.
- Коли вы согласны подарить нам пару мелодий, мисс Остин, - сказал мистер Эшфорд, - окажите мне честь переворачивать страницы нот, если это вам поможет.
- Поможет. Благодарю вас, - ответила я, безмерно обрадованная его предложением, которое (как мы оба понимали) не только позволит унять нашу хозяйку, но и предоставит нам возможность продолжить разговор.
Я села за инструмент, нашла листок знакомых нот и начала играть.
- Я вижу, вы чересчур скромны, мисс Остин, - сказал мистер Эшфорд, садясь рядом. Вы превосходно играете.
- Вы слишком добры.
Признаюсь, его близость заставила мое сердце пуститься в пляс. Мне потребовалось приложить немало усилий, чтобы сосредоточиться и продолжить играть.
- Я с большой признательностью, сэр, выслушаю причины, побудившие вас внезапно покинуть Лайм, если вы все еще желаете ими поделиться.
- Желаю, - ответил он. - Ранним утром, еще до назначенной встречи, меня разбудил хозяин гостиницы. Гонец несколько дней и ночей скакал, чтобы доставить мне срочное послание. В нем говорилось, что мой батюшка заболел. Я поспешно уехал, поскольку нельзя было терять ни минуты. Никто не знал, выздоровеет он или умрет.
- Я сожалею. Надеюсь, он поправился?
- Да, полностью, благодарю вас. Но пока ему нездоровилось, он хотел видеть меня у изголовья каждый миг своего бодрствования. Опасаясь за свою жизнь, он поведал, что намеревается ознакомить меня с некоторыми нюансами нашего семейного состояния, которые всегда держал в большом секрете. К собственному смятению, я обнаружил множество проблем. Пришлось весьма долго приводить все в порядок.
- И вам это удалось?
- Надеюсь. Я говорю вам это, чтобы объяснить свое невнимание в недели и месяцы после отъезда из Лайма. Когда я наконец освободился настолько, чтобы помыслить о письме вам, прошло много времени, и даже если бы я мог узнать ваш адрес, то ощутил бы себя глупо при самой попытке.