Харрис быстро встал и уставился на меня в неловкой тишине. Наши взгляды встретились в немом признании моего согласии. Он чуть улыбнулся.
Собирается ли он заговорить? Хочет ли поцеловать меня? Я ощутила некоторое опасение относительно последнего и поняла, что мне это совсем не понравится. К моему облегчению, он только взял мою правую руку в свою и нежно сжал ее. Я осознала, что мы впервые касаемся друг друга с тех пор, как я танцевала с ним на балу, когда он был двенадцатилетним мальчиком.
Он, по-видимому, обдумывал ответ, когда из-за открытой двери появилась Алетия и увидела, что мы стоим так близко.
- Ты ответила согласием? - воскликнула она. - Согласием, Джейн?
Харрис уронил мою руку, его лицо вспыхнуло, и он быстро отступил в сторону.
Я кивнула, глядя на Алетию.
Она радостно взвизгнула и повернулась к гостиной.
- Джейн ответила согласием! - закричала она. - Она станет нашей сестрой!
Последовал шумный всплеск всеобщей деятельности. Сестры Бигг и Кассандра подошли к нам и, разражаясь счастливым смехом и возбужденными возгласами, обняли меня и Харриса.
- Сбылась моя заветная мечта, - сказала Кэтрин, с любящей улыбкой беря мои руки в свои. - Теперь ты действительно моя родная сестра.
Одного сквайра, похоже, подобный оборот дел застал врасплох, но, быстро оправившись от потрясения, он добавил свой рокочущий голос к праздничной атмосфере.
- Я и не подозревал, что затевается у меня под самым носом, - сказал он, пожимая руку Харрису и сердечно улыбаясь. - Сын, ты показал себя куда более разумным человеком, чем я предполагал. Желаю тебе счастья.
- С-с-с-спасибо, сэр, - ответил Харрис.
- Мои самые сердечные поздравления, дорогая Джейн, - добавил сквайр, тепло обняв меня. - Добро пожаловать в семью.
Я улыбалась, охваченная чувством радости, которое переполняло комнату. Я выйду замуж за Харриса Бигг-Уитера. Я обзаведусь домом. У меня появятся дети, о которых я мечтала. Я стану частью любимой семьи. Мои родители, сестра и я сама никогда ни в чем не будут нуждаться.
Кассандра была права: весьма желательная партия.
В ту ночь я не спала. Я лежала в темноте, час за часом размышляя о новой жизни, расстилающейся передо мной. Я села, потом встала. Потом зажгла свечу и принялась расхаживать по комнате, переполненная растущим ужасом и отвращением к тому, что сделала.
Первые лучи зари уже проглядывали сквозь занавески, когда Кассандра пошевелилась и в сонном замешательстве уставилась на меня.
- Джейн, что случилось? Почему ты не в постели?
- Шесть дней меня окружали наши лучшие друзья, - произнесла я с невыразимой мукой. - Я наслаждалась прелестями чудесных земель и красивых, просторных, теплых комнат Мэнидауна, оттого предложение Харриса и пленило меня. Но мое согласие основывалось лишь на материальных причинах. Я не люблю его! Я не смогу его полюбить! Я словно заключила сделку с дьяволом: жизнь в праздной сытости вместо страданий и одиночества!
- Джейн, успокойся. Ляг и поспи. Утро вечера мудренее.
- Уже утро! - крикнула я. - Я не усну, пока не исправлю то, что опрометчиво натворила. Ах, Кассандра! Когда я думаю о боли, которую причиню, о вспышке недобрых чувств, которую вызову, я искренне страдаю. Но я не могу выйти замуж за Харриса. Я не могу.
Я полагаю, что никакие иные мои слова или поступки не расстраивали столь многих людей, как тот мой отказ.
Я нашла Харриса в комнате для завтраков. Сквозь пелену слез я произнесла слова, которые следовало произнести: мне очень жаль, я слишком поспешила, я сделала ошибку, во всем виновата я одна. Ответ он дал в полном соответствии со своим характером. Лицо его потемнело, он в ужасе уставился на меня, затем повернулся и молча выбежал из комнаты.
Я не в силах была выносить горестные стенания его сестер. Я настояла, что ни минуты более не могу оставаться в этом доме. Приказали подать экипаж, и слуги с нашими пожитками носились туда и обратно среди бесконечных всхлипываний и дрожащих объятий. Мы с Кассандрой покинули Мэнидаун и поспешно вернулись в Стивентон, где я умолила Джеймса забросить написание еженедельной проповеди ради незамедлительных проводов нас в Бат.
Вернувшись под родительский кров, я как можно осторожнее поведала новости. Отец с матушкой пришли в ужас.
- Ты согласилась, а потом отказалась? - воскликнула мать.
- Я ошиблась. У меня случился кратковременный приступ самообмана.
- Какого еще обмана? Это было брачное предложение, и самое желательное. О чем ты только думала?
- Я думала о его благополучии, мама, равно как и о своем собственном. Я уверена, что никогда не сделаю его счастливым и сама тоже буду несчастна. Мы не подходим друг другу.
- Я всегда считал его славным юношей, - сказал отец. - И ты знаешь его не первый день, вы практически выросли вместе. Он тебе почти что брат.
- Вот именно, папа. Я не люблю его так, как жена должна любить мужа, и он не любит меня.
- Бери его и полагайся на любовь после брака, - настаивала мать.
- Нет, мама.
- Но жить в Мэнидауне! - всплеснула руками она, - В такой богатой семье!
- Джейн, - сказал отец, вздохнув, - я знаю, ты с самых ранних лет говорила, что никогда не выйдешь замуж по причине меньшей, нежели любовь. Но ты понимаешь, что делаешь? Ты можешь ждать еще восемнадцать лет и не дождаться, чтоб к тебе посватался человек, обладающий и половиной богатства мистера Харриса. Ты пренебрегаешь возможностью устроить свою жизнь, устроить весьма подходящим образом, достойно, благородно, а меж тем другой такой возможности у тебя, наверное, уже никогда более не будет.
- Возможно, папа. Но я поступила правильно. Жаль только, что мой поступок принес слишком много горя.
Глава 7
Взволнованно расхаживая по комнате в Саутгемптоне в то жаркое августовское утро 1808 года, матушка оплакивала мое незамужнее положение не менее горестно, чем если бы вести об отвергнутой руке Харриса дошли до нее только сейчас, а не шесть лет назад.
- Полагаю, в тот день ты потеряла всякий здравый смысл, Джейн, - сказала она. - Я тебя не понимаю и заявляю, что никогда не пойму.
- Мама, - проворчала Кассандра, - вам давно пора перестать расстраиваться из-за того случая. Все произошло так давно.
- Я давно уже рассматриваю свой отказ Харрису как счастливое избавление, - ответила я.
И про себя добавила: особенно сейчас, когда могу представить, насколько иной оказалась бы моя реакция, если бы мне предложил выйти замуж такой мужчина, как мистер Эшфорд.
Даже если бы у мистера Эшфорда не было ни гроша за душой, полагаю, я незамедлительно согласилась бы стать его женой, ведь всего через несколько часов между нами возникла близость, какой мне за всю жизнь не удалось бы достичь с Харрисом Бигг-Уитером.
К счастью, наша дружба с сестрами Бигг не пострадала из-за случившегося благодаря глубокому пониманию и нежной привязанности. Через два года после сделанного мне предложения Харрис женился на Энн Гоу Фрит с острова Уайт - союз несомненно удачный. Чтобы сбежать от отца, Харрис переехал в собственный дом, так что мы в любое время могли посещать Мэнидаун.
- Порадуйся за Харриса, мама, - сказала я. - Он нашел жену, которая совершенно ему подходит. Они счастливо живут в Уаймеринге, и она вынашивает ему столько детей, сколько он пожелает.
- Детей, которые должны были быть твоими! - воскликнула мать. - Ты могла бы родить уже пятерых детей!
- Пятерых маленьких Бигг-Уитеров за шесть лет, и все похожи на Харриса, - ответила я, подавляя дрожь. - Какая ужасная мысль!
- А теперь и Кэтрин помолвлена, - со вздохом продолжила мать, не обратив внимания на мои слова.
Я недавно вышила мережкой несколько батистовых платочков для свадебного подарка Кэтрин Бигг, которая обручилась с преподобным Гербертом Хиллом, человеком на двадцать семь лет ее старше. Она призналась, что не любит его, но поскольку Мэнидаун однажды перейдет к Харрису, то она вынуждена была задуматься о материальных благах.
- Мама, что вы думаете о стихотворении, которое я написала, чтобы сопроводить свой подарок Кэтрин? - осведомилась я и зачитала вслух:
Батист! Ты много послужил мне в утешенье,
И я бы с радостью дала тебе благословенье.
Служи моей любимой преданно и смело,
Будь неизменно мягким, маленьким и белым.
Тебе доверена существенная честь -
Ее касаться и ее инициалы несть.
А чтобы невредимым ты прошел сквозь грозы,
Пусть будут редкими и насморки, и слезы.
- Довольно мило, - откликнулась матушка, - хотя слишком длинно. И если бы я писала стихотворение для свадебного подарка, то ни за что не упомянула бы про болезнь. Ах! - вскричала она, когда слезы навернулись ей на глаза. - Подумать только, Кэтрин у алтаря! Она оказалась не так привередлива в выборе!
- Если бы только я, а не Кэтрин встретила мистера Хилла, - сказала я, с притворным вздохом откладывая перо, - я непременно бы его завлекла. Увы, удача выпала Кэтрин.