X. Между сообщниками
Следователь уже закончил осмотр квартиры, когда лорд Дженнер, вернувшись из Порт-де-Франса, подъехал к дому своего тестя.
Выражение глубокого недоумения отразилось на красивом лице англичанина, когда Гермина, захлебываясь слезами, рассказала ему о непонятном исчезновении своих подруг.
- Ты что-то путаешь, - нетерпеливо произнес он. - Куда же обе они могли деться?… Подожди меня одну минуту. Я пойду узнаю, в чём дело…
Но Гермина казалась настолько расстроенной, что лорд Дженнер тут же приказал своему камердинеру поскорей поехать за доктором для молодой женщины, которая едва держалась на ногах от волнения и горя…
К крайнему неудовольствию лорда Дженнера, следователь оказался антисемитом, а, следовательно, и антимасоном, переведённым именно за эти качества, неугодные жидо-масонскому ставленнику, тогдашнему министру юстиции - Бриссону, из Парижа на Мартинику. Зато прокурор, изящный молодой мулат, был масон довольно высокий степени и сообщил ему, что из дома маркиза исчезло восемь человек, девятый же был найден мёртвым, убитым ударом кинжала в спину в отдалённой части сада, на том самом месте, граничащим с пустынным бульваром, где совершено было похищение одного из близнецов Лилианы.
Лорд Джевид Моор вернулся в Сен-Пьер из Порт-де-Франса, где до него дошли слухи о необычайном происшествии в семействе маркиза Бессон-де-Риб. Оставшись наедине с Лео, он потребовал от него объяснений происшедшего.
Лорд Дженнер пожал плечами.
- Ты требуешь слишком многого, дядя… В сущности, я знаю немногим больше твоего об этой неприятной истории. Ведь тебе, конечно, уже известно, что Матильда в наших руках…
- Не в Матильде дело, - ответил нетерпеливо "мистер Смайльс" - Где Лилиана?… Если её исчезновение не твоих рук дело, то что же оно значит? Куда могла она деваться. И при том не одна, а с сыновьями и целой свитой негров?…
- Вот чего я не могу разузнать за эти пять суток, - мрачно нахмурив брови, произнес Лео. - Все исчезнувшие точно сквозь землю провалились. И, очевидно, вместе с ними мистер Смис, отец Лилианы, тоже уехавший из Сан-Лучии неизвестно куда на своей яхте. Для меня очевидно, что это исчезновение готовилось издавна, и притом именно этим проклятым англичанином, который два месяца назад продал свою виллу богатому соотечественнику и умудрился перевести все свои капиталы неизвестно куда. Вот и всё, что мне удалось узнать достоверно… - Впрочем, нет, - я узнал также, что мистер Смис выехал пять дней тому назад на свой паровой яхте "Нереида". В ту самую ночь, когда отсюда исчезла его дочь. "Нереида", очевидно, приезжала за ней… Но как могла добраться до яхты целая группа, не обратив на себя ничьего внимания, - вот что мне совершенно непонятно. Должны же были они сесть где-нибудь в лодку?… А между тем самые тщательные расспросы на берегу не привели ни к чему. Очевидно, яхта не приставала к берегу, а дожидалась настолько далеко в море, что в гавани её никто не заметил. Но тем трудней было и отъезжающим до неё добраться. На пристанях их никто не видел, и прибрежные рыбаки их не перевозили. Это установлено чуть не поголовным опросом. Остаётся предположить, что беглецы сели в лодку где-либо далеко за пределами города в пустынном месте побережья… Но как они могли пройти до этого места невидимками?… Да и не могла же Лилиана, избалованная, больная и слабая, добраться пешком до границ города.
- А извозчики?… - перебил мистер Смайльс. - Разве не мог какой-нибудь экипаж, или хотя бы верховые лошади, ожидать на пустынном бульваре?
- Да, конечно. Но это можно было бы узнать и выследить… Между тем никто не слыхал топота копыт или стука колёс в необычные часы в ночь исчезновения. Следователь расспрашивал всех соседей маркиза. Право, можно подумать, что они бежали на воздушном шаре… Тем более, что нашлись люди, утверждавшие, что видели в небе какой-то странный метеор.
Лорд Моор громко рассмеялся
- Ну, брат… Не пиши романов. Управляемые аэростаты такая редкость, что думать о них не приходится в данном случае.
- Да я, конечно, серьёзно и не думаю ни о чём подобном. Но именно поэтому меня и бесит неразрешимость этой загадки.
- Да… Всё это чрезвычайно странно и неприятно, - согласился лорд Моор. - Но, в конце концов, это исчезновение всё же помогает нашим планам. Не так уже трудно посеять убеждение в том, что сумасшедшая мать покончила с собой и с ребёнком. А затем… Останется только устранить маркиза.
Лорд Дженнер с досадой махнул рукой.
- Я не узнаю твоей осмотрительности, дядя… Ты говоришь в данном случае как неопытный ребёнок и забываешь самые простые вещи… Устранить маркиза, конечно, нетрудно. Но от этого мы ничего не выиграем. Скорей проиграем… По правде сказать, мы уже опоздали это сделать…
- Как так, Лео?…
- Очень просто… Припомни, что по французскому закону человек, или ребёнок, пропавший без вести, признаётся умершим только после пятилетнего отсутствия или неполучения о нём каких бы то ни было известий. Следовательно, целых пять лет состояние малолетнего маркиза Рауля Бессон-де-Риб будет находиться под опекой, также как и состояние его тётки, Матильды, - в случае смерти его деда и её отца…
- Ох, чёрт побери!… Я действительно забыл про этот нелепый закон, - вскрикнул мистер Смайльс. - Да, в таком случае надо беречь жизнь старого маркиза и заставить его сделать завещание в пользу твоего сына, или, по крайней мере, назначить тебя опекуном отсутствующего ребёнка.
Лорд Дженнер злобно засмеялся.
- Представь себе, что это уже сделано… Не смотри на меня такими удивлёнными глазами, дядя… За твоё пятидневное отсутствие совершилось столько событий, что не знаю, с чего и начинать рассказывать… Повторяю тебе, что я уже назначен опекуном малолетнего наследника всего недвижимого имущества маркиза Бессон-де-Риб. Безразлично, окажется ли этим наследником сын его сына или его дочери, то есть моей покойной жены. Маркиз распорядился составлением завещания в этом смысле на другой же день после исчезновения своего внука и его матери.
- Ну так чего же лучше?… В таком случае я не понимаю, из-за чего ты волнуешься, Лео? Раз подобное завещание сделано маркизом, то его можно бы было устранить совершено спокойно, нам большего и не нужно…
- Да я и сам так думал и… поспешил окончить это дело… известным тебе бесшумным образом. Но тебе известно, что земляная собственность, то есть плантация и эта усадьба, являются лишь частью состояния маркиза, и притом наименее значительной. Главные же ценности - фабрика и склады - оказались… проданными.
- Как?… За нашей спиной?… Да как же было возможно устроить подобную продажу?…
- Так же точно, как возможно было отцу Лилианы ликвидировать двадцатимиллионное дело так, чтобы никто из наших об этом и не подозревал… То же самое повторилось и здесь. Завод и склады купил какой-то американец, приезжавший сюда в качестве туриста и ни разу не бывший в доме маркиза. Они виделись тайно на плантации, где между прислугой нет ни одного "нашего". А контрактный договор подписан в Сан-Лучии, куда старый маркиз уезжал тайно. Я об этом узнал только три дня назад, когда покупщик явился "принимать" свою покупку… И при этом деньги, им заплаченные, помещены маркизом неизвестно где, вместе с остальными капиталами семейства, взятыми из местного банка и переведёнными… опять неизвестно куда…
- Но ведь это же невозможно… Мы должны были знать…
- Мы и узнали, - перебил Лео. - Мы узнали, что маркиз перевёл десять миллионов франков в лондонский банк. Весь капитал, накопленный за триста лет и хранившийся до сих пор в местном отделении "французского" банка.
- Но как же могли выдать из банка такую сумму, не предупредив нас? - с негодованием воскликнул старый масон. - Недаром же мы заполняем банки всего мира "нашими". Они должны были предупредить нас и задержать перевод до получения инструкций… Тот из наших, кто этого не сделал, заслуживает строжайшего наказания…
- Перестань кипятиться, дядя… Никто из наших не виноват в том, что интрига велась против нас так тонко и искусно, что я сам попался! А не только я, но и Ван-Берс!… Его ты уж, конечно, не заподозришь в легкомыслии или излишней доверчивости. И всё же он попался, хотя и знал все подробности этого дела. Тем простительней было попасться людям ничего не знающим или знающим только часть наших проектов, касающихся состояния маркиза Бессон-де-Риб. Пойми, что интрига против нас велась слишком искусно. Именно это искусство, выказанное нашими противниками, бывшими до сих пор наивными до… жалости, пугает меня больше всего. Пожалуй, больше даже, чем тебя огорчает потеря десятка миллионов. Очевидно, случилось что-то, открывшее глаза маркизу, как и мистеру Смису, - и заставившее их исподволь подготовить бегство Лилианы и исчезновение капиталов!… А мы ничего не подозревали, продолжая считать их идиотами… Согласись, что этот сюрприз весьма неприятный! По-моему, он опасней денежной потери, как бы велика она ни была. Если у нас есть враг настолько умный, решительный, сильный и, главное, осведомлённый, что он смог разгадать наши планы и приготовить контр-мины, то с этим врагом надо считаться. Мы же не имеем даже отдалённого представления о том, где его искать…
- Но что же заставляет тебя думать, что всё случившееся не простое совпадение случайностей, а тонко обдуманный план, подготовленный и исполненный одним и тем же лицом?
- Смешно говорить о случайностях там, где совершаются миллионные сделки по секрету. К чему эта тайна в денежных делах, которые всё равно узнаются, и даже очень скоро? Ясно, что надо было скрывать эти сделки на время от нас. Так и сделали в обоих случаях. Следовательно, лица, поступившие таким образом, были предупреждены. Кем и в чём?… Вот что необходимо знать, чтобы судить о размере опасности, угрожающей нам.