Явление 8
Из маленькой двери, слегка спотыкаясь, входит князь, - грязный, волосы взъерошены, один ус вниз, другой вперед, глаза мутные.
Зорин(увидев, досадливо,) А-а… (Быстро идет к князю.) Послушайте: ну, разве можно в таком виде?
Князь(равнодушно). Побаиваюсь.
Зорин(настойчиво). Идите домой: вы не имеете права марать свой студенческий мундир.
Князь(качнувшись). Вы думаете? Вы думаете право марать принадлежит только вам, литераторам? Так ведь я свой мундир мараю, а Беклемишев и свой и своих двух жен. Тьфу! Я за Марью Васильевну в морду ему дам. Он не смеет ставить ее в такое положение: в одном доме сегодня ее не приняли, - это я наверно знаю, - потому что убеждены, что и она потакает. Это хорошо?! Ему бы и советовали мундир не марать… Проповедники!.. Тьфу!
Зорин(торопливо, ласково). Ну, идем, идем…
Князь(идя с ним). То-то идем… (Вырывая руку.) Постой, ведь я пропал… а не будь твоего Беклемишева, она, может быть, полюбила бы меня… Я ее ведь любил с пятнадцати лет. (Плачет, все смотрят.)
Алферьев(тихо). Дубина!
Зорин(печально, увлекая князя). Идем…
Занавес
Картина II
Кабинет квартиры Рославлевой. В полумраке, слабо освещенном догорающим камином, тонут предметы. В окна светит луна, вырисовываются белые мраморные статуи, голые ветви дерев.
Явление 1
Беклемишев(входит). У-уф! (Бросает шапку.) Никого нет, слава богу! (Берет со стола письмо, разрывает и читает следующее место громко.) "Дело Натальи Алексеевны кончилось, к сожалению, не в ее пользу". (Бросает письмо.) А-а! И Зорин туда же. (Ложится на кушетку.) И все как один - выбирай! А если нельзя выбирать… (Раздраженно,) Выход?! Но нет выхода. (Быстро встает.) Бросить Машу, детей? Или эту, когда отрезал ей все в жизни, когда есть сознание, что висит над бездной, и для нее последняя веревка - я? А, проклятие? Надо лгать, если не хочешь быть чьим-нибудь палачом. И всякого прижать вот так, как меня, к стене, и ничего другого не придумает. И все понимают это и вместе с тем требуют. (Ходит и снова ложится). Выход?! (Приподнимается на локте.) Но кто этот судья, который говорит мне: выбирай? Общество? Но при большей лжи, большем искусстве громадное большинство этого самого общества прекрасно обходит эту форму. И издеваются и в то же время требуют ее! Общество? Само несостоятельное, само запутавшееся в своих сетях, само создающее рабынь, живущих только одним. Но в таком случае и я не признаю приговоров этого общества. Это личное мое дело, только личное, и никто не смеет (вскакивает), не смеет совать свой нос. (Быстро ходит, опять ложится, успокоенным голосом.) Э! Пишите ваши приговоры, но власть подписать принадлежит только одной. А общество… Довольно, что для этого общества я работаю со всей правдой, со всей искренностью, на какую только хватает меня. (Успокоившись.) С обществом мы - квиты. (После некоторого молчания.) Теперь надо отдохнуть, надо нервную систему привести в порядок… Теперь все равно поеду за границу.
Явление 2
Рославлева(быстро входя). Боря, ты здесь?
Беклемишев (весело). Здесь. Иди ко мне.
Рославлева(подходит радостно). Как страшно! (Становится на колени, целует Беклемишева.) Эти белые статуи, как из склепов, смотрят в окно…
Беклемишев(спокойно). Оставь их, мирные тени прошлого. Милая моя! (Гладит ее по голове.) Я успокоился.
Рославлева. Неужели?! Ах, я так, так счастлива!..
Беклемишев. Я теперь всегда буду спокоен.
Рославлева(кладет голову ему на грудь, тихо). Милый…
Беклемишев. Это только мое, личное мое дело, и не перед людьми я буду в нем отчитываться. (Гладит ее по голове.)
Она порывисто целует его и опять кладет голову ему на грудь.
Измучил я тебя: ты похудела.
Рославлева. Ты измучил?! Это мученье?! Если бы ты резал меня и говорил: люблю, я стонала бы от счастья! Можно с тобой говорить? Я так боюсь неосторожным словом еще больше расстроить твои нервы.
Беклемишев. Говори, говори. Я вылечу свои нервы; твое дело с мужем проиграно, и следовательно мы едем за границу. Конечно, я буду возвращаться…
Рославлева. Боря, Боря?! За границу с тобой?! Ах, я сегодня так же счастлива, как, помнишь, в первый… Но нет, нет! Так больше, так больше! (Вскакивает, бросается ему на шею.) Ах, и в первый день нашей встречи… я так, так все помню.
Беклемишев. И я помню.
Рославлева. Ты помнишь самое первое мгновенье… самое первое, когда ты в первый раз только посмотрел на меня?
Беклемишев. Помню, конечно.
Рославлева. Постой! В каком я платье была?
Беклемишев. В каком платье?!
Рославлева(вскрикивает и смеется). Милый, в этом!
Беклемишев. Неужели? Но ты тогда казалась такой нарядной… у тебя были гофрированные волосы…
Рославлева. Да, да. Какое я на тебя самое первое впечатление произвела?
Беклемишев. Ты вошла с Босницким: мне жалко тебя стало… И что-то потянуло к тебе… Сперва, когда Босницкий предложил представить меня, я отказался.
Рославлева. Почему?
Беклемишев. Слишком уж ты контрастом большим была на этом юбилее. Собрались люди своего лагеря, может быть, и суровые судьи современного строя и не очень справедливые, но натерпевшиеся, настрадавшиеся, а уж о материальном положении и говорить нечего, - собрались своим лагерем праздновать свой семейный там праздник, и вдруг Босницкий, по своей бестактности, как мне тогда казалось, приводит туда человека другого совсем лагеря, в кружевах, надушенную и разряженную… Для чего?.. Может быть, для того только, чтобы потом в своем обществе осмеять то, что и понять не смогла? Но потом мне жалко еще больше стало и Босницкого и тебя.
Рославлева(кокетливо). Потом?
Беклемишев. Потом я увлекся хорошеньким врагом, попал в его сети…
Рославлева. И потом?
Беклемишев(смотрит ласково). Милая моя!
Рославлева(ласкаясь). И ты до сих пор еще немножко любишь своего врага?
Беклемишев. Люблю… Люблю глубоко и сильно, люблю всей душой, люблю, как силу, как какую-то неизведанную правду, вопреки всем, бесконечно притягивающую меня. (Горячо целует; энергично.) Мне захотелось вдруг писать…
Рославлева(покорно). Ах, везде мои враги. Значит, чай? Я сейчас распоряжусь. Милый, милый… (Горячо целует его.) Иду. (Идет, вскрикивает перед зеркалом, в котором медленно проходит какая-то тень.)
Беклемишев(вздрагивая). Что такое?
Явление 3
Входит горничная.
Рославлева. Это ты. Господи, как я испугалась.
Горничная. Письмо. (Уходит.)
Явление 4
Рославлева(недоумевающе). Письмо? (Быстро идет к столу, зажигает свечи.) От твоей жены… карандашом…
Беклемишев(берет письмо, садится, распечатывает и громко читает).
Рославлева присаживается к нему на колени, обнимает его и слушает.
"Я пишу тебе в театре наскоро: нам надо объясниться. Я верю тебе во всем, конечно, но я узнала только что о таком оскорблении, возможность которого даже никогда не могла предвидеть. Я искала тебя в театре, но мне сказали, что ты уехал… Я страшно расстроена и, не дождавшись конца, уехала…"
Явление 5
Входит Беклемишева - ее не замечают.
Беклемишев(продолжая читать). "Приезжай к двенадцатичасовому поезду; если не приедешь, заеду за тобой к Рославлевой, так как, вероятно, ты у нее".
Рославлева(быстро). Надо сказать, что нет дома… (Поднимает глаза, вскрикивает при виде Беклемишевой.)
Беклемишев вскакивает и стоит остолбеневший.
Беклемишева(с презрением, упреком, отчаянием). Как евангелию, верила каждому твоему слову!.. (Уходит.)
Явление 6
Беклемишев(быстро, порывисто Рославлевой). Уйди и не входи, пока не позову. Вопрос жизни… Я возвращу ее…
Рославлева(умоляюще). Пусть, Боря, пусть уходит она…
Беклемишев(не помня себя, дико). А-а, безумная, иди же… (Хватает ее с силой за руку, вталкивает в спальню, выбегает.)