Оба братка взорвались в машине на одной из центральных площадей; хорошо, хоть не в Северном районе.
Объяснение Локтионовой было подшито последним. Она сидела в машине и ничего о бурных событиях внутри кафе, где ее знакомых укладывали носом в пол, не знала. На встречу ее привез Украинцев, пояснивший, что надо получить должок с одного барыги. Слово «барыга» Инна, писавшая объяснение собственноручно, впоследствии перечеркнула и дописала сверху: «потерпевший».
Еще не дочитав показания Инны, Волгин понял, что ничего полезного для себя не найдет. Причиной убийства та давняя история стать не могла. Разве что кое-какие связи Локтионовой проявились, но двое мертвы, один сидит, с Украинцевым говорить бесполезно, а из трех оставшихся наверняка кто-то еще отошел в мир иной или иным способом удалился от дел.
Ниже подписи Инны было еще что-то, привлекшее внимание Волгина, но не успел он сосредоточиться, как пришлось отвлечься на телефонный звонок.
— Привет! Позвольте выразить соболезнования, — Лариса была слегка навеселе.
— По поводу?
— По поводу Жанны, мой дорогой.
— Земля слухами полнится?
— Угадал.
— Ну, и о чем говорят в кулуарах?
— В кулуарах говорят, что сделали вас как детей. Наркота у нее настоящая была, без дураков. Но в отделении ее одноклассник работает, Борисов его фамилия. Дальше продолжать?
— Она ему заплатила?
— Чисто символически. У них давняя и нежная дружба.
— Ублюдок… Про меня он ей, естественно, все рассказал?
— По-моему, даже больше. Стремился подчеркнуть свое благородство. Наплел, какой ты крутой и какими важными делами занимаешься. Засекреченный сотрудник ФСБ и опер районного РУОП. Одним словом, участковый оперуполномоченный следователь прокуратуры. Так, кажется, в какой-то книге было написано. Эдик сейчас писает кипятком и пьет коньяк с валерианкой. Почему-то твоя активность ему не понравилась.
— Насчет тебя все спокойно?
— Нет, меня никто не подозревает. Козел отпущения уже найден и даже, боюсь, наказан. Не переживай, он в самом деле козел. Не заедешь сегодня?
— Нет.
— Будешь пить в одиночку? Одумаешься — звони, я дома. Пока!
Сергей прошелся по кабинету. Внутри все кипело. А ведь был уверен, что давно привык к ударам в спину и предательствам, привык рассчитывать только на себя. Когда он, двенадцать лет назад, стал оперуполномоченным, в уголовном розыске еще действовал неписаный закон, согласно которому новичка принимали только с согласия всех членов коллектива, а потом все акценты очень быстро расставляла работа. Лишние люди в этой системе надолго не задерживались, переводились в другие службы, увольнялись в народное, как тогда говорили, хозяйство. Все изменилось за каких-то три последних года!
Он сел за стол, придвинул материал о вымогательстве. Забыв, на чем остановился, взялся читать объяснение Инны с начала. Приехала, сидела в машине… Ничего интересного. Кроме одного.
У Волгина перехватило дыхание.
Сотрудник, беседовавший с Локтионовой, поленился писать, но счел необходимым внизу второй страницы, под ее росчерком, оставить свой автограф:
«Объяснение получил заместитель начальника отдела УР майор милиции Катышев А.В.».
И размашистая, министерская подпись.
8. Беглец
Казарин обманул Волгина. Следуя советам друзей и адвоката, он покинул город, но воспользовался не самолетом, а поездом. Во-первых, боялся летать. Во-вторых, в его дорожной сумке лежал предмет, ради которого в тот злополучный вечер он возвращался в квартиру. Револьвер «Таурус» бразильского производства, в подарочном исполнении, полученный от одной из поклонниц. С оружием Рома чувствовал себя спокойнее, хотя и понимал, что вряд ли когда-нибудь сможет его применить.