Рабочие типы и нормы
Нужно ли после этого говорить, что подход к нормированию этих трех типов глубоко различен.
Если для типа "а + б" выражением нормы является производимое им непосредственно количество продукции, если для типа "А" - количество операций, то для типа "Б" - количество функциональных отправлений.
Попытаемся сказать еще яснее: для "а + б" нормой является количество изготовляемых продуктов, для "А" - количество операционных проходов, для "Б" - количество функциональных актов.
Мы опять приходим к положению, что единого метода нормирования (т. е. определения норм) быть не может, так как выражения нормы глубоко различны. В то же время эти выражения в производстве можно познавать именно в их живом диалектическом процессе перехода одного в другой. И в то же время - высшая форма производства оказывает свое мощное организационное влияние на низшие формы, "модернизуя" современное ремесло, - так и высшие рабочие типы преобразуют архаически "секретные" замкнутые старые рабочие типы, а следовательно, и. их нормы. Если, например, тип "а + б" - это потенция к "А" и к растущему из последнего "Б", то методология анализа и нормирования "Б" может быть (при известном организационно-лабораторном усилии) приложена и к "А" и даже к "а + б". Практически это значит, что нормировать тип "а + б" можно с расчетом его возможного перехода в тип "А" и нормировать тип "А" с расчетом его возможного перехода в тип "Б". Как анализ, так и нормирование при таком сложном методе тем труднее, чем ниже (в организационном смысле) рабочий тип; сложность может быть до того велика, что организационное измерение, например, типа "Б" потребует специальных устройств верстаков и специальных автоматических регистраторов (типа цитовского лабораторно-клинического оборудования).
При соответствующих организационных возможностях нормирование наиболее последовательно усваивает свое рационализаторское значение.
Динамика норм и рабочие типы
Можно установить и еще одно важнейшее положение, вытекающее из анализа рабочих типов: у типа "а + б" эти нормы очень стабильны, как стабильна его техника и организация; у типа "А" - нормы подвижны в сторону увеличения, а у типа "Б" - максимально подвижны в сторону увеличения. Бот эта различная динамика норм, обусловленная, конечно, различной производственной организацией, заставляет не только осмотрительно относиться к производственному разнообразию, но и установить, что наиболее благодарный материал для анализа, для выведения норм и наибольшая срочность в установлении норм присущи именно типу "Б", за ним - "А" и, наконец, уже (верх нормировочной роскоши!) - типу "а + б".
В то же время и наибольшие удобства для нормировщика представляют именно типы "Б", за ним "А", как наиболее аналитически видные, как наиболее удобно познаваемые.
И тот нормировщик, который вырастил свою нормировочную культуру на "Б", затем на "А", наиболее уверенно подойдет к "тайнам" и секретам норм типа "а + б".
Часть пятая. Изучение и измерение норм
Теория и практика в деле нормирования
Во многих областях нашей производственной работы очень распространен поверхностный и в сущности элементарно потребительский взгляд на использование теоретических и методических построений, "Это академизм!" - часто говорят так называемые "практики", "Даешь практическое!" - кричат они.
Корни такого примитивизма, конечно, в ремесленной идеологии "практиков". Это именно очень ясно в отношении нормирования.
В ремесле техника очень постоянна, в ремесле, как нигде, господствует обычай, господствует традиционный "урок". Поэтому там и возможно "практическое", годное к употреблению, иногда на столетие и больше, "Урочное положение". Так, еще до сих пор действительны различного рода урочные положения в строительном деле. Эти урочные положения применяются и для определения норм работы. Там действительно можно при всякой практической задаче требовать: "Даешь урочное положение!".
Но это именно в ремесле.
Уже в мануфактуре "урок" причудливо дробится разделением труда, но в машинном производстве, тем более в серийном, а особенно в массовом, постоянного урока, постоянной нормы нет и не может быть, так как прогресс техники идет безостановочно, а часто и сильнейшими революционными толчками. Если семьдесят лет тому назад Маркс о современной ему промышленности говорил, что она "не трактует существующую форму известного производственного процесса как окончательную" и что "ее технический базис - революционный", то что же можно сказать о современной промышленности, когда идут постоянные перевороты во всех машинных зонах: в энергетической, в передаточной, в установочной, в инструментальной и в контрольной!
Могут возразить, что в действительности еще так много примитива, так много первобытных технических устройств. Это верно. Но верно также и то, что не только у нас, в СССР, но в Европе и даже в Америке мы можем встретить самое последнее чудо производственной техники рядом с механизмами XIX и даже XVIII столетия. Тем более можно сказать, что теперь невозможен единый "урок" для всех видов производств даже в пределах одной отрасли данной промышленности. А если это так, то нельзя практиков вооружить готовыми рецептами; это идиллическое время так же прошло безвозвратно, как безвозвратно прошла эпоха ремесла.
А теперь вопрос ставить надо не о готовых (их быть не может) практических рецептах, а именно о методе практического разрешения вопросов.
Значение метода в том и состоит, что он дает направление практическому разрешению вопроса, а не самое разрешение. В этом смысле можно говорить, что если в ремесле метод определения норм может иметь значение чисто практического рецепта, то в современном производстве подход к определению норм может быть сугубо методологическим, когда практика может руководствоваться, но не непосредственно определяться методическим указанием.