Система, созданная на основе такой прозаической операции, как рубка зубилом, которая в одном своем координационном акте представляет протяжение всего% секунды, дает возможность построить такую механику установок, которая нам кажется приложимой всюду и везде. При последовательном строении этих установок мы, совершенно сами того не замечая, сначала работаем как примитивы, сначала работаем как беспомощные дикари, а потом, с накоплением нервно-мышечных автоматов и с осложнением нашей организационной среды, сами того не замечая, рождаем машину. Машина является для нас органической, прямо роковой потребностью нашей системы. Но наша система не брезглива, она может идти к любому топору и рубанку и в то же время она может идти и к самому точному машинному измерителю, благодаря тому, что она дает не только нормаль установки, а ряды. Она должна указать место данной установки в определенном ряде.
По такому же принципу, как мы создаем установку определенной данной двигательной системы, мы создаем и установку операции. Операция, как бы проста она ни была, представляется для нас огромным миром, заслуживающим микроскопического изучения. Операция для нас - определенный комплекс двигательных реакций с данной организационной средой. Сцепление операций между собой (проведенных или на основе примитива или на основе совершенной машины, все равно) для нас составляет производственный комплекс, где определенные рабочие приходят между собой в двигательные контакты. На этой стадии и машины образуют определенные комплексы, которые не только двигаются и управляются, но непрерывно совершенствуются. На основе данных машинных комплексов организуется производство, на основе производства - заводы, и даже когда мы выйдем за ворота завода, то и тогда несем в себе производственную установку. Мы уже так реагируем на все окружающее, что это окружающее является для нас определенными рядами установок, в которых мы иногда можем создавать временные стандарты, но во всяком случае наш установочный метод позволяет делать только одно - непрерывно революционизировать все, что стоит и вне завода. Будет ли это быт или вопрос общей культуры, и здесь мы должны будем выступить с системой установки, так называемой культурной установки, которая нас обязывает строить определенного рода ряды.
Эта доктрина может быть изложена в самой отвлеченной, математически-академической форме, и в то же время она понятна каждому поденщику, она понятна всякому, кто испытывал так называемые пробы, подходы к труду. Вот эти подходы и пробы, которые испытывал и каждый неграмотный, мы и возводим в определенную закономерность и только делаем с ними одну небольшую операцию: из выражения отступления мы делаем из них наступление. Когда самый простой рабочий после некоторого неправильного подхода испытывает так называемую оторопь, то мы сейчас же должны установить, какой элемент установочного ряда мы должны понизить, какую реакцию выключить, чтобы вместо оторопи появилась уверенность и уверенность стала привычкой (автомат).
Таким образом, наша методика есть активная методика, которая имеет целью активизировать рабочие массы, вселяя в них беса изобретателя, беса, который заставляет постоянно пробовать, постоянно приноравливаться, заставляет быть активным и настороженным при всех условиях.
Лаборатории ЦИТа построены тоже по заводскому принципу. Они работают на основе определенной операционной методики, имея объект в виде какой-нибудь одной операции. Они его исследуют с разных сторон, на эту операцию нанизывают ряд других операций и в конце концов ставят проблему не только машинного труда, но и проблему общего монтажа производства, где роль активного работника становится неизмеримо велика.
Мы полагаем, что теперь, когда наша методика встретила такой сочувственный отклик среди заводских работников, когда мы доканчиваем выпуск второй сотни инструкторов-рабочих и разбрасываем их по самым разнообразным уголкам СССР, нам не страшно уже заниматься тем, что уже методом "массового производства" на основе штампа нашей методики брать для обработки самые разнообразные производства и делать в них соответствующие установки.
Наша большая консультационная практика по реорганизации предприятий теперь имеет под собой новую, более мощную организационно-производственную базу. Мы идем в предприятие не только с той целью, чтобы на чертеже или на бумаге составить план структурной реорганизации. Нет, мы представляем себе реорганизацию не только как экстренный случай в жизни производства, для нас реорганизация есть непрерывная постоянная задача и проводимая не ударным порядком, а методическим, нажимным. Главный наш рычаг - это инструктаж. Инструктора, рассыпанные по заводу в виде инициативных установщиков, являются будничными инспекторами и наладчиками производства. Инструктор смотрит за всеми установками, направляет их и является неустанным инициатором все новых и новых совершенных установок.
Мы полагаем, что, именно внеся в Советскую Россию разработанный принцип массового инструктажа, мы делаем чрезвычайно ответственное дело. Мы не только разрешаем задачу того, чтобы производство исполняло те хозяйственные задачи, которые ему даются по определенной программе, мы вселяем в самые широкие массы неугомонный творческий стимул. И если сегодня инструктор работает на заводе по этой методике, то, выйдя из завода, он завтра может стать организатором новой производственной единицы, может стать совершенно новым культуртрегером производства в новых областях и районах.
В заключение нам хотелось бы точно и определенно сказать, каковы принципы нашей работы. Прежде всего именно узкая база, от одного упоминания о которой многих трясет. Мы хотим идти сначала в глубину, а не в ширину. Чем больше мы будем идти в глубину, тем легче будет идти в ширину, тем больше будет методической убежденности и активности не только у нас, но и у тех, кто будет сторонником нашего метода.
2-й принцип - это глубокий производственный демократизм. Мы не можем исповедовать той барской идеи, что необходимо прежде всего подать новые машины. Наш лозунг - "работай с тем, что есть", воспитывай твердую непреклонную веру в то, что при установочной методике ты должен найтись, выйти из всякого положения. Только тогда, когда вырастет это новое активное поколение, которое научится преодолевать производственные трудности, только тогда мы можем быть уверены, что Советской России не будут страшны никакие производственные интервенции. Она сама в себе, в сердце своего производящего класса найдет силы, чтобы справиться с теми большими задачами, которые перед ней встают и будут вставать непрестанно.
ТОВАРИЩ! ТЫ УЗНАЕШЬ УСТАНОВЩИКОВ НА СТАНКАХ? ТАК ДАВАЙ БИТЬСЯ ЗА СКЛАДНУЮ, ЛЕГКУЮ УСТАНОВКУ ЛЮДЕЙ В РАБОТЕ
ЦИТ как изыскательное сооружение
В области методологических работ по совершенствованию организации труда и производства резко выявляются два типа течений.
Один тип отображает построения и изыскания одного лица или группы лиц и находит свое завершение именно в литературной форме.
Другое течение характеризуется тем, что оно представлено определенным оперативно-производственным образованием, которое само по себе является источником и демонстрацией метода.
Для того чтобы представить себе разницу на конкретных примерах, можно указать, как на выдающийся пример первого типа, на книгу Бюхера "Работа и ритм". Наиболее характерным представителем второго течения являются предприятия Форда. Какого бы мнения мы ни были о предприятиях и методах Форда - их можно отвергнуть целиком, можно принимать частично, - но для всех неоспоримо, что это не только завод, а одно из грандиозных современных сооружений в области методологии организации.
Литературное значение второго типа работ отходит на задний план. Литература является вспомогательным отображением этого сооружения, точно так же, как каталог музея не является главной мыслью творцов музеев.
Между этими двумя типами течений, конечно, существует целый ряд переходов, но во всяком случае мы знаем примеры их законченных выражений.
Это разделение отнюдь не предполагает, что чисто литературное течение всегда лишено значительности, как и течение второго типа обязательно дает ценный вклад в науку и в практическую сокровищницу по организации труда и производства.
Можно, однако, установить, что доказательность второго всегда выше первого.
ЦИТ с самого начала своего существования ориентировался как раз на тип работы второго рода и мыслил себе создание практического и изыскательного учреждения, аналогичного современному индустриальному производству. Литературная продукция ЦИТа не является его главной целью, а лишь отображением того строительства, которое дает ЦИТ с самого начала своего существования.
За все предыдущее время своего развития ЦИТ характеризовался созданием определенного метода, так и известного как "метод ЦИТа". Теперь в исторической ретроспективе ясно видно, что метод ЦИТа имел значение как определенная реформа обучения, формообразования и совершенствования рабочей силы; по мере расширения базы, метод ЦИТа выступил уже как метод установки рабочей силы в производстве и, наконец, на основе всего, как метод установки самого производства.